Последние записки красивых девушек

Глава 2

Я сходила на лекцию. В голове пустота. В одно ухо вошло, в другое вышло – в остатке еще меньше, чем обычно. 

Сейчас послеобеденное время. Стою в туалете перед раковиной. Неподалеку две девчонки, мои ровесницы. Мы не дружим, но я знаю, как их зовут: Николь и Лея. Николь всегда носит здоровенные серебряные кольца-серьги, а Лея так туго стягивает хвост на затылке, что кажется, будто у нее вот-вот кожа на лице треснет. Они смотрят в зеркало, по очереди подводят глаза карандашом. 

Я не обращаю на них внимания, не замечаю ничего, пока не раздается рингтон – Лея получила эсэмэску. И через секунду раздается ее вопль: 

– Чума! 

Смотрю в их сторону. Николь подрисовывает нижнее веко, оттянув кожу так, что глаз чуть не вываливается наружу. 

– Что там? 

И хотя я знать не знаю, что скажет Лея, сердце как бешеное колотится в груди. 

– Ты ведь в курсе, что старший брат Ханны скоро станет полицейским? 

Николь энергично кивает, хвост прыгает в такт. 

– А ты заметила, что никто не объяснил, почему она умерла? Так вот, Ханна говорит, он сказал, что это… – Лея делает паузу перед тем, как выдать новость, – это самоубийство. 

Хотя я ничего не чувствую, у меня сводит живот, и сердце замирает. Наклоняюсь вперед, словно меня ударили под дых. 

Николь поворачивается лицом к Лее: 

– Жесть. 

– Прямо на Новый год, прикинь. 

5 из 173

– Ужас какой! – Николь задыхается от волнения. – А что она сделала? 

Лея пожимает плечами. 

– Брат Ханны не сказал. 

– Я в одной книжке читала, вроде бы женщины чаще всего травятся таблетками, но знаешь, я типа вижу ее вот так… – Николь складывает два пальца и засовывает в рот, а потом резко наклоняет голову набок с высунутым наружу языком. 

Вода все льется в раковину, и брызги летят на мою одежду. Похоже, меня сейчас вырвет. 

– Она никогда с головой не дружила… – говорит Лея. 

– Совсем без башни. Все знаменитости немного с приветом, только какая она знаменитость. 

– Ну да, типа знаменитость для себя самой. 

Раковина наполняется до краев. Вода уже льется на пол. 

Я поворачиваюсь к ним, внутри у меня что-то вспыхивает и загорается. 

– Не смейте говорить о ней в таком тоне, – говорю я, стараясь унять дрожь в голосе. Они поворачиваются ко мне, словно только что заметили. – Заткнулись, обе. 

– Типа привет? – хмыкает Николь. – А мы вообще-то друг с другом разговаривали. И потом, разве вы дружили? 

Она смотрит на меня, чуть скривив губы. 

– Да, дружили. 

– Ну, тогда извини, – говорит Лея, и вроде бы даже искренне. Переглядывается с Николь, и девчонки молча идут к двери. Они же подружки, так что понимают друг друга без слов. Смотрю им вслед. У меня щемит в груди, и на глаза наворачиваются слезы. Но я стискиваю зубы и сдерживаюсь. 

Дело в том, что, сказав, будто мы с Делией дружили, я покривила душой. 

Если бы мы с ней дружили, то два дня назад, когда у меня на телефоне впервые за целый год высветилось ее имя, я бы ответила. Или как минимум прослушала сообщение. И по ее голосу догадалась бы: что-то случилось. И тогда, что бы она ни сказала и что бы ни собиралась сделать, я сумела бы ее отговорить.