Последние записки красивых девушек

Глава 22

1 год, 2 месяца, 6 дней назад

– Скажи «сыр», – произнес Райан.
– Скажи, какой быстрый, – ответила Делия. Она вскочила и хотела выхватить у него телефон, но парень спрятал его за спину. Они стали бороться, а Джун смотрела на них с кушетки, и у нее было тепло на душе.
– Чему улыбаешься? – спросил Райан.
Джун коснулась рта – уголки губ растянуты в улыбке, и тогда сообразила, что он обращается к ней. Она не осознавала, что улыбается. Наверное, тому, что все сложилось удачно, и им теперь так весело. (Ну и потому, что сама была чуточку навеселе.)
Как только стало известно, что родители Райана уезжают из города, они все продумали. Собирались встретиться вчетвером: Джун и Райан (Делия еще ни разу его не видела) и Делия со своим новым дружком (с ним еще не была знакома Джун). Его звали Слоун, он играл на ударных в группе, которая нравилась Делии. Она познакомилась с ним после концерта. Первое, что он сказал: «Если есть бесконечное число параллельных вселенных, то, по крайней мере, в одной из них мы уже трахаемся». «Я сразу на это клюнула, – сказала Делия Джун. – То есть имею в виду, что меня это сразу разогрело. Правда, оказалось, он позаимствовал фразу у своего продвинутого приятеля». Но Делия говорила, Слоун такой сексуальный, что это неважно, во всяком случае, пока. «Он мне нужен не ради интереса».
Джун видела много его фотографий, в том числе снимок его пениса. Делия имела обыкновение проделывать такие штуки: даст посмотреть несколько обычных фоток и между ними подсунет одну с пенисом, как будто в этом нет ничего такого. «Вот собака Слоуна, вот его друг, думаю, у него в бороде блохи, а вот и член Слоуна во всей красе». И говорила это с таким невозмутимым видом, будто не понимала, как делает нечто из ряда вон выходящее. Поэтому Джун надеялась, что забудет мужское достоинство Слоуна к тому времени, когда они должны будут встретиться, потому что, ну, вы понимаете… Однако, как выяснилось, Джун не суждено было встретиться со Слоуном: полтора часа назад Делия явилась без него, зато с бутылкой дешевой водки, банкой вишен мараскино и рассказом о том, как избавилась от этого сопливого лузера (после того как он ее подвез). «Привезла нам еще горючего», – сказала Делия и подмигнула, а потом подняла бутылку и отхлебнула из горлышка прямо на крыльце.
Джун смотрела на то, как Делия стоит одна и вливает в себя водку, и у нее появилось предчувствие, что в эту ночь произойдет что-то дурное.
Потом они сидели вдвоем, Делия пила – в последнее время это случалось очень часто – и мрачнела. Раньше подруги смотрели на мир с ощущением «мы против них», только если прежде так было, потому что все остальные не понимают, то теперь, потому что все остальные и весь мир – это дерьмо. Алкоголь был для Делии словно топливо для ракеты, которая несется все ниже и ниже в кромешную тьму. Джун не хотела видеть все в таком свете, но чувства Делии обволакивали ее и проникали под кожу, пока она уже не могла отличить их от своих собственных.
Когда они планировали эту вечеринку, Джун надеялась, даже рассчитывала, что, если придет Слоун, Делия будет блистательной, веселой, харизматичной, как обычно. Когда рядом бывали парни, с которыми у нее отношения, или те, с которыми она хотела завести отношения, подруга проявляла себя с лучшей стороны. Но раз она одна, кто знает, как все повернется? Как у них все будет, если они останутся втроем?
Поначалу ответ на этот вопрос был: очень неловко. Райан вел себя необычно тихо, а Делия трещала без умолку, как случалось порой, когда она была пьяна. Джун порадовалась, что Делия не отрубилась сразу, но та все время вспоминала их с Джун приколы и говорила о таких вещах, о которых они сто лет не говорили. Казалось, она хотела добиться того, чтобы Райан понял, насколько они с Джун близки и что если тут есть кто лишний, то уж никак не она сама. Потом Делия принялась рассказывать, какой Слоун зануда, но она все-таки будет скучать по некоторым вещам, а потом взглянула на Джун и подмигнула. «Джун знает, о чем я», – сказала Делия. И Джун смутилась: было очевидно, о чем речь, и оставалось лишь надеяться, что Райан не подумает, будто она тоже рассказывала Делии очень-очень личные вещи о нем, этого никогда не было. Хотя будь это пару месяцев назад, рассказала бы Делии все. Но, поскольку теперь все менялось, она ничего не рассказывала. Чему была сейчас несказанно рада.
Короче, поначалу все обстояло ужасно. А потом в ту ясную октябрьскую ночь случилось небывалое: Джун, которая сроду не брала в рот спиртного, решила, что сегодня выпьет, потому что, видит Бог, она больше так не может. К тому же Делия была уже здорово навеселе, да и Райан тоже начал пить.
– Плесни-ка и мне, бармен, – сказала Джун, когда решила присоединиться к компании. И если Делия удивилась – а как она могла не удивиться? – то ничем себя не выдала в присутствии Райана.
От первого глотка у Джун запылало в горле огнем, она чуть не поперхнулась, и Делия налила ей немного сиропа из банки с вишнями мараскино, чтобы запить поскорее, но это не слишком помогло. Зато потом Джун почувствовала, как у нее в животе стало тепло и в затылке тоже. А второй глоток был вообще ничего. Через несколько минут от ощущения неловкости не осталось и следа, и дурное предчувствие тоже куда-то подевалось. Ну а после третьего глотка Джун удивлялась, почему раньше так переживала – из-за Делии и ее темной стороны, из-за странных отношений, которые прокрались в их дружбу, из-за Райана, бросит он ее или нет, из-за матери, школы, жизни. Из-за всего на свете.
И теперь, глядя, как Делия пытается стащить у Райана телефон, как Райан ей улыбается, Джун ощутила прилив радости и поняла, что на самом деле даже лучше, когда они только втроем. И все происходящее сейчас, пожалуй, лучше всего, что было с ней раньше. Может, это самый счастливый момент в ее жизни. Что, если задуматься, несколько забавно.
Джун хихикнула.
– Смешно, что ее лучшая подруга оказалась проворнее ее дружка, – сказала Делия Райану. А потом выхватила у него из рук телефон, бросила на кушетку и уселась на него.
– Типа того, – подтвердила Джун. И улыбнулась еще шире двум своим самым любимым людям на всей планете. Джун откинулась на спинку кушетки, а Делия начала наливать водку в кружки, которые они использовали вместо рюмок.
– Не знаю, может, мне больше не… – начала было возражать Джун. Ей было так хорошо, она не хотела нарушать это ощущение. Правда, голова начала немного кружиться.
– Тихо-тихо, – оборвала ее Делия. – Слушайся папу. – И она кивнула на свою чашку с надписью Лучший в мире папа. Потом протянула Джун кружку с надписью Житель Вермонта!
Джун выпила. И вообще никакого вкуса не почувствовала.
Райан стоял рядом с кушеткой и потягивал пиво, неизвестно откуда взявшееся у него в руке. На миг Джун пришло в голову, что он чувствует себя лишним. Может, надо подойти к нему, обнять или сказать, чтобы сел рядом с ними. Джун хотела было подняться, но Делия схватила ее за руку и усадила обратно.
– О’кей, а теперь сфоткай нас, – сказала Делия.
Джун взглянула на Райана. Он не из тех, кем можно командовать. Она слышала, как парень завелся, когда его младшая сестра Марисса пыталась сказать, что ему делать. Но сейчас Райан просто улыбнулся и кивнул. Делия бросила ему свой телефон, а потом прижалась к Джун. Схватила прядь ее длинных светлых волос, приложила к своему лбу и заправила за ухо. «Ну и как я тебе в качестве блондинки?» – сказала в нос, как обычно дурачилась, когда они были вдвоем. Теплая щека Делии оказалась рядом с щекой Джун, а локоть упирался той в грудь, но она почти не замечала этого.
Джун взяла в кулак кудри Делии и заправила за ухо себе. Примерять на себя волосы друг друга они придумали давным-давно.
– А вот и птичка! – громко сказал Райан. И сфотографировал их.
Потом положил телефон на стол.
– Девчонки, ну вы прямо как в детстве играете в парикмахерскую, – сказал Райан.
И Джун заметила, что они с Делией все еще сидят, тесно прижавшись друг к другу. Хорошо, что у нее есть такая близкая подруга. Они всегда сидели рядом, когда смотрели кино, и любили гулять, обнявшись. «Это все потому, что тебя дома никто никогда не обнимает», – объяснила ей Делия пару лет назад. «А когда меня обнимают, мне страшновато. Знаешь, есть химическое вещество, не помню названия, которое объясняет, почему так приятно обниматься с тем, кого любишь».
Джун совсем забыла, что Райан никогда еще не видел ее вместе с Делией. На миг она чуть-чуть смутилась, в голову пришла мысль, что ему тоже неловко в подобной ситуации: ведь он ее бойфренд.
Но когда подняла глаза на Райана, то увидела, что он улыбается. Особой улыбкой. Подумала, какой он сексуальный, когда вот так улыбается. Раньше он улыбался мило, прямо как хорошие парни на экране телевизора, и это ей нравилось: ведь Джун понимала, как он отличается от других парней, которые обращали на нее внимание. Но такой улыбки у Райана никогда раньше не видела. Подумалось, может, дело в том, что он выпил? Или она так видит, потому что сама немного пьяна?
Какое-то время они продолжали выпивать и веселиться, каждая минута плавно перетекала в следующую. Потом Делия выпрямилась, подняла руки над головой и сказала, словно ей это только что пришло в голову:
– А я знаю одну классную игру. Сыграем?
Впоследствии Джун вспоминала этот момент и ту непринужденность, с которой Делия это предложила. Интересно, насколько пьяна была Делия и понимала ли, к чему игра может привести? Сказать наверняка нельзя – к такому выводу пришла Джун. Абсолютно уверенной быть нельзя. Ни в чем.
– Что за игра? – спросил Райан.
– Надо всем сесть и взять по подушке. А потом… У тебя есть карты и игральные кости?
Райан кивнул и подошел к столику под телевизором, где в ящике лежали настольные игры – вот такая семья была у Райана.
– Здорово. Ну а теперь все… – Джун подумала, как забавно, что Делия все время говорит «все», как будто тут куча народу. – У всех должно быть от четырех до шести карт, то есть, скажем, по пять карт: ведь это единственное число посередине. Разве что разорвать карты пополам. Что скажешь? – Она повернулась к Джун и взяла ее за руку, а потом громко шепнула, чтобы Райан услышал: – Я сочиняю на ходу. Помоги мне, сладкая моя.
– Подожди, Делия, – начала подыгрывать ей Джун, стараясь говорить серьезным и трезвым голосом, что к тому моменту было нелегко. – Ты забыла про туфли.
– Про туфли? Точно, что-то я сегодня туплю.
– Райан, – продолжила Джун, – садись на кушетку, снимай обувь, а потом… – Она не могла придумать ничего забавного, поскольку голова после спиртного соображала туго, и ни с того ни с сего выпалила: – А потом выпивай. – И указала на него пальцем. – Ну-ка, давай! Опрокинь рюмку! – Почему-то Джун перешла на крик. Зачем она так сказала, и сама не знала. Райан смотрел на нее, и, похоже, его это забавляло. А потом так и сделал. И подмигнул, чего раньше никогда не было. Она даже не подозревала, что он умеет подмигивать. Да у него это здорово получается!
И пошло-поехало. Потом Джун мучительно пыталась вспомнить, кто из них направил игру в такое русло.
Они решили, что это игра с выпиванием, нечто среднее между «слабо-не слабо», бутылочкой и покером на раздевание, ну и еще черт знает чем. Никто из них правил не уточнял. А может, их и не было вовсе.

Сбрасывали карты в центр стола и выпивали, а потом Райан танцевал как стриптизер и снял рубашку, а Делия истерически смеялась.
– А ты была права, – громогласно заявила она, смахивая со щек слезы. – Он не такой уж зануда.
Райан сделал вид, что обиделся.
– Ты была права, – сказал он Джун, кивнув в сторону Делии. – Она не совсем «ку-ку».
– Нет, я совсем «ку-ку». – Делия поиграла бровями.
– О’кей, – согласился Райан. – В хорошем смысле.
Игра продолжилась дальше. Они еще выпили. Делия опрокинула содержимое кружки прямо в рот Джун, а Райан приставал с непристойными предложениями к ананасу. Потом Джун пыталась снять лифчик, не снимая рубашки, в результате чего свалилась с кушетки, а лифчик застрял у нее на шее.
А потом они играли в Твистер! И пытались танцевать! И все завалились на кушетку! И было так странно и так смешно! Но когда Джун увидела, как губы Райана и Делии встретились, что – в этом она не сомневалась – входило в правила игры, внезапно поняла, какая это ужасная ошибка. И даже сквозь пьяный туман ощутила панический страх.
А потом ее затошнило.
Она встала, покачиваясь на нетвердых, словно бы ватных ногах. Надо выйти отсюда. Ей очень нехорошо – пожалуй, так плохо Джун еще никогда не было.
– Мне надо в туалет, – выдавила она с трудом. Похоже, никто не услышал.
Не хватало еще, чтобы ее вырвало прямо здесь. Она пошла к двери, стараясь не оборачиваться, чтобы не видеть их. Лицо горело огнем, она была вся потная, но ее при этом знобило. Стены двигались, и Джун пыталась ухватиться за них, а потом и вся комната закружилась в вихре. Ей удалось добраться до ванной. Там было ослепительно светло, и когда она бросила взгляд в зеркало, то увидела в нем чудище – растрепанное, с опухшей физиономией и ярко-красным вишневым сиропом на подбородке. Больше смотреть в зеркало не было сил, Джун выключила свет, села на пол и прислонилась щекой к прохладному фаянсу основания раковины. Она ждала, когда же ее вырвет, но ничего не вышло. Подумала: «Интересно, если ты выпьешь много спиртного и тебя не вырвет, это наследственное?» – а потом удивилась, что в таком состоянии вспомнила слово «наследственное». Через пару секунд поняла, что имела в виду другое слово, похожее, только длиннее, но какое, вспомнить не смогла. А потом подумала о своей матери, о Райане и Делии в гостиной и расплакалась.
Когда Джун перестала плакать, то все еще была в ванной комнате. А они где? Почему она одна? И кто знает, может, заснула, потому что потом Райан включил свет, подал ей стакан с водой и, поглаживая по спине, участливо спросил:
– Джуни, ну как ты?
И через секунду Джун забыла обо всем, что произошло до этого. За исключением того, что Райан гладил ее по спине. А рядом была Делия, лучшая подруга. Они куда-то надолго уходили, да? А она была здесь одна, так?
– Привет, Ди, – выдавила Джун. Она собиралась спросить подругу о чем-то очень важном, но не могла вспомнить, о чем именно. – Ди? – сказала опять Джун и хотела посмотреть Делии в глаза, но та отвела глаза в сторону.