Последние записки красивых девушек

Глава 4

После занятий мы с Райаном встречаемся и, как обычно, идем к нему домой. Мы всякий раз туда идем, хотя у него всегда кто-нибудь есть, а у меня дома никого нет, и мы вроде как должны стремиться к уединению.
Когда мы входим в огромный холл, Райан обнимает меня за плечи. Он из богатой семьи. Почему-то я не сразу это поняла, когда впервые пришла к нему домой. Я понимала, что его дом лучше моего, и мне в этом большом и красивом пространстве намного уютнее, чем в моем собственном доме, но не более того. Это Делия мне все разъяснила, когда в первый и последний раз приходила сюда. Райан мог нас услышать, и она откинулась на спинку огромного кожаного дивана и вытаращила свои глазищи, как делала, когда была уже изрядно навеселе.
– Охренеть можно, Джей, – сказала она, поглаживая мягчайшее покрывало, словно плюшевого мишку. – Почему ты мне не сказала, что твой дружок такой крутой? – На тот момент наши с ней отношения стали несколько странными, поэтому я не выдала «А он и впрямь крутой?», что вертелось на языке. Просто пожала плечами, словно не придавала этому никакого значения.
И вот я сижу на диване, а Райан идет на кухню. Вижу его со своего места.
– Ты на самом деле ничего не хочешь? – Он открывает холодильник. – Может, поешь, и станет полегче.
Качаю головой. Чувствую себя, словно нахожусь под водой.
Пока Райан ставит еду в микроволновку, смотрю на телефон, лежащий у меня на коленях, на крошечную иконку на дисплее – сообщение от Делии, которое так и не прослушала. Я даже заговорить о нем не решаюсь.
Раздается звонок микроволновки, Райан достает тарелку и садится на диван рядом со мной. Он ставит на колени свой лэптоп и заходит на сайт Канинхус (это «дом кролика» на шведском языке). В Швеции один парень построил у себя во дворе домик для пары кроликов и установил камеру круглосуточного наблюдения за ними. Когда мы с Райаном начали встречаться, он мне их показал.
– Знаешь, эти кролики такие прикольные, – смущаясь, пробормотал он, и это было так мило. Он сказал, что его друзья сочли бы это увлечение более чем странным. (Да его друзья понятия не имеют о «странном».) Кролики целый день все обнюхивают, шевелят носами и едят без конца. Мы много говорим о них, словно у них, как и у людей, есть надежды, мечты и богатая внутренняя жизнь.
– Привет, Ади. Привет, Алва, – говорит Райан кроликам на экране. Он говорит с нарочитым шведским акцентом (это еще один из наших с ним секретов). – Ну как там у вас делишки? – На экране один кролик ест корм из маленькой плошки, а другой спит.
Думаю, Райан пытается развеять меня и отвлечь, как будто это возможно. А может, не знает, как говорить со мной о Делии, как вообще начать разговор. Черт, я тоже не знаю.
Но думаю, это неправильно – сидеть и смотреть на кроликов, когда Делии больше нет.
И думаю, что сказала бы Делия. Да, я умерла, ну и наплевать! Любуйтесь на своих дебильных кроликов, сколько вам влезет. А потом она бы улыбнулась уголком рта, как обычно делала, когда понимала, что ведет себя не лучшим образом.
– Ади, как продвигается твой сценарий? – спрашивает Райан.
Обычно я включаюсь в игру, интересуюсь у Алвы о ее стихах или еще что-нибудь в таком роде (мы делаем вид, будто они – утомленные работой писатели на отдыхе в Швеции). Но сейчас я вот-вот взорвусь от того, что не могу заговорить о Делии.
Все, больше не могу держать это в себе. У меня открывается рот, и слова вываливаются наружу:
– Я слышала, это не был несчастный случай.
Райан медленно поворачивается, улыбка сползает с лица.
– Погоди, ты хочешь сказать, что она…
Я киваю.
– …сделала это сама.
– Боже праведный! Как?
– И вот еще что, – продолжаю я. Сердце у меня сейчас выпрыгнет из груди. Я должна все рассказать. – Она звонила мне два дня назад. – Ненавижу себя за то, что сейчас скажу. Ненавижу себя за то, что так оно и было. – Но я не ответила. Она оставила мне голосовое сообщение. Я тогда не стала его прослушивать, потому что… – И умолкаю. На самом деле я не стала его слушать, потому что не смогла. Изо всех сил старалась забыть о Делии и боялась, что буду скучать. – Я его так и не прослушала.
Райан медленно выдыхает и говорит:
– Может, и не надо. Может, так будет еще хуже.
– Как может быть еще хуже, чем сейчас?
Он молча качает головой, опускает глаза, а потом откидывается на спинку дивана и распахивает объятия, как я люблю, когда в состоянии что-либо чувствовать. Но сейчас все не так.
Я все же прижимаюсь к нему, и он обнимает меня. Мы сидим так несколько минут, пока не отворяется входная дверь, впуская мать Райана и его сестру Мариссу.
– Джун, милая! – Мать Райана широко улыбается. – Жаль, что тебя не было с нами на Рождество. Мы по тебе скучали. – Она кладет ключи и сумочку на столик.
* * *
Сестра Райана машет мне рукой и поднимается на второй этаж.
– Марисса рассказала, что у вас сегодня случилось в школе. – Мама Райана хмурится. – Какой ужас! Какая невосполнимая утрата! А ты была знакома с этой девочкой?
Не хочу, чтобы она подняла шум, как это умеет, если узнает всю правду.
– Я раньше с ней общалась, а в последнее время нет.
– Детка, все равно это такой ужас. Мне очень жаль, – говорит мама Райана, подходит ко мне и обнимает.
Знаю, если она не отпустит меня сейчас, я этого не вынесу, потому что из последних сил держу себя в руках.
Неловко отстраняюсь и бормочу:
– Мне нужно в ванную. – Я должна выйти отсюда. Спиной чувствую на себе взгляд Райана.
Как только я оказываюсь в ванной, открываю кран и сползаю на пол, прислонясь спиной к двери. Достаю из кармана телефон и набираю голосовую почту.
Больше ждать не могу. Задерживаю дыхание.
Сначала раздается голос автоответчика:
– Сообщение получено во вторник, 31 декабря, в 15.59.
А потом говорит Делия:
– Привет, Джей, это я, твоя старая подружка. – Голос у нее одновременно знакомый и незнакомый, как будто слышу его впервые в жизни. – Позвони мне, хорошо? – Она делает паузу. – Мне надо тебе кое-что рассказать.
И все. Больше ничего.
Я чувствую, что мне в спину врезается створка двери. Кто-то пытается войти.
– Одну секунду, – отзываюсь я. Голос у меня срывается.
Запихиваю телефон в карман и с трудом встаю на ноги. Плещу в лицо водой и вытираю его безупречно чистым полотенцем.
Я думала, что в ее голосе будет нечто такое, что поможет все объяснить, но он звучал так же, как и всегда. Ничуть не похоже на то, что Делия собралась уйти из жизни.
Но ушла. Это было накануне, и она не могла не знать, что собирается сделать. Звонила, чтобы сказать мне? Звонила, чтобы я ей помешала?
Открываю дверь. В коридоре стоит Марисса с телефоном возле уха, улыбается собеседнику.
– Извини, – говорит она, не поднимая глаз. – Я думала, ты с Райаном. Он у себя в комнате.
Иду в конец коридора. Райан ждет меня на кровати, устроившись поверх голубокого покрывала.
– Прослушала? – спрашивает он.
Я киваю.
– Она сказала, что хочет что-то мне рассказать. Вот и все. Всегда любила держать всех в напряжении. Похоже, я теперь до конца дней в нем зависну. – Пытаюсь выдавить смешок. Делия оценила бы мою шутку. Но вместо смешка получается не то кашель, не то всхлип. Нет, плакать я не стану. Нельзя. – Не понимаю, – шепчу я.
Райан качает головой, стискивает челюсти.
– Это за гранью понимания. – И вид у него такой, будто он сам сейчас заплачет.
* * *
– Джуни? – Голос Райана выводит меня из транса. Вечереет. Мы не спим, просто лежим в кровати, прижавшись друг к другу. Солнце село, и в комнате темно.
Он протягивает мне руку, на ладони что-то лежит.
– Это тебе.
Стеклянный шарик. Внутри зимний пейзаж с лыжным склоном. Присмотревшись, вижу, что лыжник на горке – кролик.
– Это Алва, – говорит Райан. – Или Ади. – Он улыбается. – Приехали отдохнуть.
Пытаюсь улыбнуться ему в ответ, но губы не слушаются.
– Спасибо, – выдыхаю я. – Замечательный подарок. Я вспоминаю о бумажнике с кроликом, лежащем у меня дома, о том, как я заказывала его по каталогу и радовалась, когда заказ привезли. Как долго решала, стоит ли покупать Райану подарок, связанный с нашей личной шуточной игрой, не перебор ли это, не слишком ли серьезно. Долго думала, один должен быть кролик на бумажнике или пара.
Я еще помню девушку, у которой имелся только такой повод для переживаний. Кажется, все это происходило миллион лет назад.
Мы спускаемся вниз. На кухне тепло и светло, пахнет жареным луком. Из колонки над мойкой раздается музыка – веселая ритмичная пьеса, много ударных. За столом сидит Марисса с открытым лэптопом. Мак, старший брат Мариссы и Райана, тоже здесь, стоит у плиты над сковородой.
Маку девятнадцать лет, он выделяется из всей семьи. Все остальные отлично вписываются в этот мир – в свой большой красивый дом, счастливые семейные обеды, широкие улыбки. Даже Райан, хотя порой мне кажется, что он не слишком всему этому рад. Да, гостить в таком мире одно удовольствие, но я всегда ощущаю себя в нем только гостьей. Иногда мне кажется, что и Мак чувствует то же самое. В прошлом году он окончил школу и отправился со своей компанией в Европу. Пару месяцев назад вернулся и вместе с друзьями открывает фирму, что-то связанное с техникой и киноиндустрией, но это вроде как секрет. Он живет в центре Филадельфии, в квартире с друзьями, но иногда приходит сюда пообедать или за своими вещами. У меня такое чувство, будто Мак живет собственной жизнью, куда никого не пускает, и, может, жизнь эта относится к тому миру, где находилась и я до встречи с Райаном.
– Мама в тренажерном зале, а папа сегодня работает допоздна, – говорит Мак. – Ребята, если хотите, налетайте. – Он протягивает нам тарелки с жареными креветками, перцем и луком. Ставит посередине кофейного столика поднос с мексиканскими лепешками, а по бокам сметана и домашний соус из авокадо. Мак отлично готовит, но сейчас сама мысль о еде кажется мне нелепой.
Но еще более нелепой представляется мысль о том, что Делии больше нет. Это вообще полная бессмыслица.
Я сижу с тарелкой на коленях почти без движения.
Делия жадно поглощала жизнь, большими глотками. Она никогда не жила легко – у нее были проблемы с родителями, а может, проблемы находились в ее голове. Но как бы плохо ей ни было, она никогда бы не решила покинуть этот мир, если бы оставался хоть один шанс, что ситуация изменится, а в жизни всегда есть такой шанс. И всегда есть надежда. И та Делия, которую я знала, понимала это.
Так что, черт возьми, случилось?

За ужином говорим мало. Райан ест лук из моей тарелки и делится со мной соусом из своей. Для приличия ковыряю вилкой в креветках. Когда все заканчивают с едой, Райан несет тарелки в посудомоечную машину, а Марисса поднимается к себе. Остаемся мы с Маком. Он подходит к креслу, в котором я сижу, наклоняется и тихо говорит:
– Сегодня ночью будут поминки. Соберутся ее друзья из Брайсона.
Я молча таращусь на Мака. Интересно, он специально говорит это, пока Райана нет рядом? Может, Райан рассказал ему, что тогда произошло?
– Где? – спрашиваю я.
Мак качает головой.
– Извини, тут я тебе не помощник. Только слышал, что они собираются на ее любимом месте. А я не знаю, где это.
Молча киваю, едва сдерживая улыбку – ведь я-то знаю, о чем речь.