Головная боль.

Глава 6. Душа человека.

  — Ну, хоть раз мож­но не ухо­дить, а? — Эр­вин бук­валь­но взмо­лил­ся, ког­да Роз сно­ва по­пыта­лась выс­коль­знуть из его объ­ятий.

— И как ты се­бе это пред­став­ля­ешь, а? Уш­ла раз­би­рать к те­бе до­кумен­ты и не вер­ну­лась да­же ночью? Мне ка­жет­ся, Ко­ман­дор, Ва­ша ре­пута­ция бу­дет по­дор­ва­на. — она вы­гово­рила все это до­воль­но чет­ко, но пос­ле окон­ча­ния ти­рады сра­зу за­лилась сме­хом, сно­ва при­жима­ясь к блон­ди­ну, все рав­но не пус­ка­ет.
— Хм... Ну, ведь мож­но что-то при­думать. Да и во­об­ще. Ска­жи, что всю ночь ра­бота­ла. Все, ни­чего не хо­чу слы­шать. — с эти­ми сло­вами Смит встал, дер­жа ее на ру­ках и уса­дил де­вонь­ку на кро­вать, а за­тем снял с нее са­поги и стал сни­мать рем­ни. Роз вряд ли это сму­тило, она прос­то спо­кой­но си­дела, нас­лажда­ясь тем, что ее те­ло, на­конец-то, ос­во­бож­да­ет­ся с та­ких ту­гих оков.
— И в чем мне спать, мм? — она вски­нула бровь, ведь вся ее одеж­да, собс­твен­но, в ком­на­те. А ид­ти ту­да, брать ее и сно­ва ухо­дить... Не­нор­маль­но.
— Вро­де как, ты лю­бишь боль­шие ве­щи, — Эр­вин по­жал пле­чами и быс­тро ре­шил по­доб­ную проб­ле­му, при­чем до­воль­но прос­то и быс­тро — дал ей свою ру­баш­ку. Он уже го­тов вы­ходить, но она его ос­та­нови­ла.
— Да лад­но, прос­то от­вернись и все. — на са­мом де­ле, здесь то­же бы­ло все прос­то. Два го­да в ка­дет­ском кор­пу­се. Она ведь лю­битель прос­пать тре­ниров­ку, а Кис Ша­дисс лю­битель зай­ти имен­но в тот мо­мент, ког­да она пе­ре­оде­ва­ет­ся, так что со вре­менем к это­му мож­но бы­ло при­вык­нуть. Толь­ко вряд ли Смит при­вык, от­то­го от­во­рачи­вал­ся до­воль­но не­уве­рен­но, по­лагая, что луч­ше бы­ло бы вый­ти. Но же­лание да­мы — за­кон. На­вер­ное, не прош­ло и двух ми­нут, как она уже сто­яла в ру­баш­ке, ко­торая ей бы­ла ни­же ко­лена. С ру­кава­ми спра­вилась до­воль­но лег­ко, под­ка­тила их по са­мые лок­ти. — Я все. — ска­зала та и плюх­ну­лась на кро­вать, дер­гая но­гами, а блон­дин обер­нулся и чуть улыб­нулся.
— А те­бе идет. — аб­со­лют­но ис­крен­нее ска­зал тот и пе­ре­одел­ся сам, но, в от­ли­чии от нее, все же в дру­гой ком­на­те. Роз­ма­ри с это­го толь­ко пос­ме­ялась, но не бо­лее то­го. Ког­да он вер­нулся, она раз­ва­лилась на всю кро­вать и на­пева­ла ка­кую-то ме­лодию. Улыб­ка не зас­та­вила се­бя ждать, да и дей­ствия то­же. Муж­чи­на под­хва­тил ее на ру­ки и сам лег, а де­вуш­ку уло­жил ря­дом, при­жав к се­бе, как иг­рушку. Ему нра­вил­ся за­пах ее не­пос­лушных во­лос. Они у нее, ве­ро­ят­но, сов­сем не зна­ли рас­чески, но вряд ли это как-то пор­ти­ло ее. Это бы­ла еще од­на ма­лень­кая ее осо­бен­ность. Во­об­ще... Каж­дая жен­щи­на осо­бен­ная. У каж­дой из них есть не­пов­то­римые чер­ты в ли­це, в по­веде­нии или в го­лове. У Роз это вес­нушки, куд­ря­вые во­лосы, ко­торые преж­де Смит ви­дел очень ред­ко, а ры­жих, тем бо­лее, нас­толь­ко ядер­но ры­жих, во­об­ще еди­нич­ные слу­чаи. У Хан­джи, нап­ри­мер, очень ин­те­рес­ная фор­ма но­са — с гор­бинкой. Это не яв­ля­ет­ся стан­дартом кра­соты, но на са­мом де­ле дей­стви­тель­но неч­то прек­расное. У Крис­ты и Ми­касы боль­шие гла­за, но в них все же есть раз­ни­ца. У Крис­ты взгляд сов­сем уж на­ив­ный, а у Ми­касы бо­лее поз­навший всю су­ровость жиз­ни. Каж­дый че­ловек осо­бен­ный, а жен­щи­на — верх этой осо­бен­ности. Это то су­щес­тво, от ко­торо­го ис­хо­дит теп­ло. Сей­час, да­же без оде­яла, он сог­релся бы, ведь она бы­ла для не­го са­мым силь­ным ис­точни­ком теп­ла. Эр­вин за­рыл­ся но­сом в ее во­лосы, об­хва­тив хруп­кое, де­вичье те­ло ру­ками и прик­рыл гла­за, мед­ленно пог­ру­жа­ясь в спо­кой­ный сон, в то вре­мя, как Роз­ма­ри уже дав­но со­пела.
Пер­вое вре­мя сон был спо­кой­ным, ка­залось, она и прав­да плю­шевый миш­ка, ко­торый во сне не ше­велит­ся. Но ут­ро па­губ­но вли­яло на всех. Ры­жево­лосая лов­ко выб­ра­лась из объ­ятий Сми­та и, рас­ки­нув­шись на всю кро­вать, стол­кну­ла его с нее. Эр­вин прос­нулся от рез­ко­го па­дения и бес­по­кой­но ог­ля­нул­ся по сто­ронам, сов­сем не по­нимая, что сей­час про­изош­ло. Уви­дев на сво­ей кро­вати ры­жее су­щес­тво, что ле­жало звез­дочкой, рас­ки­нув ру­ки и но­ги, он не­воль­но улыб­нулся. Что же, как по ча­сам раз­бу­дила. Семь ут­ра. Смит вос­поль­зо­вал­ся по­ложе­ние и уто­пал в ван­ную, да­бы при­вес­ти се­бя в над­ле­жащий вид. А вот ры­жая бес­тия про­сыпать­ся не со­бира­лась. Она бы до обе­да так спа­ла, ес­ли бы вер­нувший­ся Эр­вин прос­то не раз­бу­дил ее.
— Зна­ешь, от это­го я на­чинаю лю­бить те­бя мень­ше, — сон­но про­вор­ча­ла де­вонь­ка, по­тирая гла­за и вста­вая.
— Ты про­пус­тишь зав­трак, ос­та­нешь­ся го­лод­ной и во­об­ще пе­рес­та­нешь ме­ня лю­бить. Из двух зол я вы­беру, по­жалуй, бо­лее бе­зобид­ное. — муж­чи­на по­жал пле­чами, наб­лю­дая, как из­бран­ни­ца его сер­дца поч­ти не под­ни­ма­ет ног с по­ла. Она бук­валь­но пол­зла в душ, как краб. Но хо­лод­ная во­да свое де­ло сде­лала и на зав­тра­ке Роз бы­ла бод­ра и ве­села. Воп­ро­сы, на ко­торые она от­ве­чать не хо­тела, по­сыпа­лись сра­зу.
— Ну и где ты бы­ла, а? — Са­ша скрес­ти­ла ру­ки на гру­ди, смот­ря на нее прон­зи­тель­ным взгля­дом. — А! Точ­но! — в этот мо­мент Роз­ма­ри су­нул ей бул­ку в рот.
— Зат­кнись. — про­шипе­ла та и от­верну­лась, быс­тро справ­ля­ясь с зав­тра­ком. Ну еще бы, ведь се­год­ня нуж­но бы­ло по­могать Хан­джи раз­ре­зать ги­ган­та на две час­ти. Об этом та ей рас­ска­зала еще в ко­ридо­ре, на пу­ти в сто­ловую. Мол, пред­став­ля­ешь, ес­ли раз­ре­зать его на две час­ти, то они обе бу­дут ре­гене­риро­вать и по­лучит­ся два ги­ган­та. Роз ве­рила в это сов­сем уж сла­бо, но по­могать бе­зум­ной уче­ной все же нуж­но бы­ло. Кап­рал все рав­но не стал бы это­го де­лать. Он ско­рее го­товил ей це­лую лек­цию на те­му то­го, что она жут­ко бе­зот­ветс­твен­ная и во­об­ще не име­ет ин­стинкта са­мосох­ра­нения. Но Зое при­вык­ла. Она уже да­же не слу­шала его, а про­дол­жа­ла де­лать то, что за­дума­ла.

— Эр­вин, я тут... — фра­за обор­ва­лась на по­лу сло­ве. Роз вош­ла в ка­бинет без сту­ка, о чем силь­но по­жале­ла. Лис­ты, что бы­ли в ее ру­ках, рос­сыпью упа­ли на пол. Ни­как ина­че быть и не мог­ло. На­вер­ное, она ни­ког­да не чувс­тво­вала се­бя нас­толь­ко пар­ши­во. Бы­ли, ко­неч­но, расс­трой­ства, но ведь не нас­толь­ко же. А оно и к луч­ше­му, ве­ро­ят­но, бу­дет бо­лее ус­той­чи­вее. В сле­ду­ющий раз. Так она се­бя ус­по­ка­ива­ла. Но вряд ли это по­мог­ло, — Прос­ти­те, Ко­ман­дор... — про­шеп­та­ла та и, быс­тро под­няв бу­маж­ки, выш­ла из ка­бине­та, зак­рыв дверь. Ды­хание пе­рех­ва­тыва­ло. В гла­зах тем­не­ло, а сер­дце бе­шено от­сту­кива­ло ритм мар­ша. На мгно­вение, ко­торое для нее дли­лось доль­ше веч­ности, она прик­ры­ла гла­за, а за­тем быстр дви­нулась вдоль ко­ридо­ра, сна­чала боль­ши­ми и быс­тры­ми ша­гами, за­тем бе­гом, скры­ва­ясь за дверью ком­на­ты, в ко­торой, к ее ве­лико­му счастью, ни­кого бо­лее не бы­ло...

Двад­цать ми­нут на­зад.
— Ко­ман­дор, мож­но? — пос­лы­шалось сра­зу пос­ле двух чет­ких сту­ков в дверь. Смит под­нял го­лову и уви­дел пе­ред со­бой мо­лодую де­вуш­ку. Чер­ные, ко­рот­кие во­лосы, уз­кие гла­за, го­лубо­го цве­та и гу­бы тон­кой по­лос­кой. Она бы­ла при­мер­но сред­не­го рос­та и в фор­ме раз­ведкор­пу­са, но он ее не при­поми­нал. Дол­го да­же не стал ду­мать на этот счет, ма­ло ли, сколь­ких но­вень­ких он не за­пом­нил.
— Да, что та­кое? — сра­зу же спро­сил тот, серь­ез­но смот­ря на по­дошед­шую де­вуш­ку, ко­торая по­дош­ла к сто­лу и нак­ло­нилась, опи­ра­ясь на не­го ру­ками, но ни­чего не го­вори­ла. — Я слу­шаю. — уже су­ровее ска­зал тот, так как вре­мени на мол­ча­ние у не­го яв­но не бы­ло. Дей­ствия да­мы бы­ли быс­тры­ми. Она пос­та­вила од­но ко­лено на стол и в ито­ге без проб­лем заб­ра­лась на не­го, опи­ра­ясь в по­вер­хность че­тырь­мя ко­неч­ностя­ми. Ска­зать, что Эр­вин был удив­лен — не­вер­но. Он был зол. Муж­чи­на хо­тел бы­ло под­нять­ся, а дев­чонка уже за­вела ру­ку за па­зуху, да­бы вы­тянуть от­ту­да нож. Дверь от­кры­лась. Пос­лы­шал­ся го­лос, ко­торый он уз­на­ет из ты­сячи. Пер­вое вре­мя он не со­об­ра­зил, нас­коль­ко его ре­аль­ность от­ли­ча­ет­ся от ре­аль­нос­ти Роз. По­чему она заш­ла имен­но сей­час?.. Эр­ви­ну по­надо­билось нес­коль­ко се­кунд, что­бы по­нять при­чину ее ре­ак­цию. Ну, впро­чем, это впол­не объ­яс­ни­мо, он бы то­же оза­дачил­ся, ес­ли бы уви­дел, что та си­дит за сто­лом, на ко­тором был бы не­понят­ный муж­чи­на. Де­вуш­ку, что за­хихи­кала, ус­лы­шав го­лос ры­жево­лосой, Смит ода­рил оз­лоблен­ным взгля­дом, но вре­мени на раз­борки не бы­ло. К его же счастью в две­рях он стол­кнул­ся с Ак­керма­ном и Зое.
— Схва­тить эту! — ска­зал тот и дви­нул­ся за Роз­ма­ри, быс­тро и рез­во, а брю­нет­ка тут же пос­пе­шила уда­лит­ся, вот толь­ко вмес­то Ле­ви к сте­не ее при­жала че­тырех­гла­зая. При­чем до­воль­но рез­ко, та аж вскрик­ну­ла. У Хан­джи на ли­це бы­ла весь­ма бе­зум­ная улыб­ка.
— Ну-ну, ес­ли не хо­чешь, что­бы твои глаз­ки ока­зались в ба­ноч­ке с фор­ма­лином... Не нуж­но стро­ить их... — де­вуш­ка вжа­лась в сте­ну, а Ка­питан в этот мо­мент по­нял — он сде­лал пра­виль­ный вы­бор.
Рез­кий удар под ко­лен­ку, от­че­го жен­щи­на слег­ка сог­ну­лась, а прес­тупни­ца уже со­бира­лась бе­жать, но прис­тавлен­ный к гор­лу нож зас­та­вил ее ос­та­новит­ся.
— Да­же не смей. — спо­кой­но про­гово­рил Ле­ви, при­жимая нож к ар­те­рии. — Зна­ешь... Я от­дам те­бя ей, — он кив­нул на Хан­джи, — она лю­бит ре­зать... Уби­вать... Про­водить опы­ты... А ее тва­ри лю­бят жрать та­ких, как ты. — на ли­це по­яви­лась ух­мылка, а у бег­лянки яв­но про­пало же­лание ше­велит­ся.

— От­крой дверь, Роз! Я знаю, что ты там. — Эр­вин еще раз стук­нул в дверь, но де­вуш­ка и не ду­мала от­кры­вать ее. — Не вы­нуж­дай ме­ня вы­ламы­вать ее... — уже ти­ше ска­зал тот, но от­ве­та так и не пос­ле­дова­ло. Она не хо­тела от­ве­чать. Сов­сем уж не хо­тела. Де­вуш­ка ре­шила об­легчить свою участь и вып­рыгну­ла в ок­но. Бла­го, пер­вый этаж. Она мяг­ко при­зем­ли­лась и вста­ла, от­ряхнув шта­ны, тут же ухо­дя ку­да-то в глубь не­боль­шой ал­леи. Блон­дин уже был го­тов вы­ламы­вать прег­ра­ду, но его от­влек зов.
— Ко­ман­дор! — вскрик­ну­ла Хан­джи, под­бе­гая к не­му и слен­га прих­ра­мывая. — Эта дев­чонка не из раз­ведки. Ее в спис­ках нет. Она са­моз­ванка и у нее был нож, а на лез­вии ка­кой-то яд. — Зое вы­дох­ну­ла, за­кон­чив свою пла­мен­ную речь. — Так, стоп. — ска­зала та и скрес­ти­ла ру­ки на гру­ди, — Что вы тут де­ла­ете? Это же жен­ская ком­на­та. — Хан­джи не­пони­ма­юще вски­нула бровь, так как об ка­ких-ли­бо вза­имос­вя­зях не до­гады­валась, тем бо­лее с но­воб­ранца­ми. Эр­вин лишь вздох­нул. Он еще раз пос­мотрел на дверь, но тут же пе­ревел взгляд на Зое.
— Где она? — рез­ко спро­сил тот, хму­ря бро­ви.
— В ла­бора­тории, свя­зана. — май­ор быс­тро нап­ра­вилась в вы­ше­упо­мяну­тое мес­то, а сле­дом за ней за­шагал и Смит. В го­лове бы­ло две мыс­ли, ко­му по­надо­билось его уби­вать и как объ­яс­нить все это Роз­ма­ри. Да­же не так. Как те­перь во­об­ще го­ворить с ней, ес­ли она яв­но ви­деть его не за­хочет. Впро­чем, Эр­вин да­же сей­час не ошиб­ся. Де­вуш­ка, ша­га­ющая по ал­лей­ке, го­това бы­ла кру­шить все вок­руг, она не хо­тела его ви­деть, слы­шать, знать. Ни­чего не хо­тела.
— Чер­тов при­дурок, — бур­ча­ла та се­бе под нос, — не­нави­жу... иди­от. — она ре­шила ус­ми­рить свой пыл спо­собом, ко­торый по­могал ей в детс­тве. Дой­дя до бо­лее оди­ноко­го мес­та, где тон­кой лен­той про­текал ру­чей, Хор­вин за­вали­лась на тра­ву и смот­ре­ла в не­бо... Де­ревья нем­но­го зак­ры­вали вид, но да­же сквозь гус­тую лис­тву прог­ля­дыва­ло го­лубое не­бо, с бе­лыми, пу­шис­ты­ми об­ла­ками. Она всег­да меч­та­ла по­лежать на об­ла­ке. Та­кое мяг­кое, неж­ное... Оно бы­ло по­хоже на слад­кую ва­ту, ко­торую ры­жево­лосая час­то ела в дру­гом ми­ре. Это бы­ло вто­рое ее лю­бимое ла­комс­тво, ра­зуме­ет­ся, пос­ле шо­кола­да. А во­об­ще, слад­кое всег­да при­носи­ло ей ра­дость. Вкус без­за­бот­ности и детс­тва. Все де­ти лю­бят слад­кое. Ры­жево­лосая вдруг вспом­ни­ла, как в дет­ском са­дике спро­сила у луч­ше­го дру­га, по­чему тот не лю­бит шо­колад. Од­на из вос­пи­татель­ниц всег­да да­вала де­тям шо­колад­ные кон­фе­ты, но тот маль­чик не ел их, а от­да­вал Роз­ма­ри. Его от­ве­та она уже и не вспом­нит, но сей­час, вспом­нив это, она за­дума­лась... Быть мо­жет, в этом ми­ре есть что-то цен­нее шо­кола­да? Мо­жет, тог­да она бы­ла для нее важ­нее, чем ма­лень­кая, шо­колад­ная кон­фе­та. Воз­можно, он по­лучал боль­ше удо­воль­ствия, ви­дя, как его ма­лень­кая под­ружка уп­ле­та­ет сла­дос­ти за обе ще­ки, а че­рез нес­коль­ко ми­нут хлю­па­ет но­сом из-за бо­ли в зуб­ках. Но она рос­ла... Мо­лоч­ные зу­бы вы­пада­ли, а лю­бовь к слад­ко­му не ста­нови­лось мень­ше, она рос­ла. Плит­ка в день — стан­дар­тная нор­ма. Мо­жет ли что-то сде­лать ее бо­лее счас­тли­вой, чем шо­колад? Ве­ро­ят­но, да. Од­на­ко от все­го бы­ва­ют пос­ледс­твия. От шо­кола­да бо­лели зу­бы, а от нез­на­комых преж­де чувств бо­лело то, что лю­ди на­зыва­ют ду­шой. И жаль, что нет та­кой опе­рации по пе­ресад­ке душ. Вон, смот­ри­те, у нее сов­сем уже по­ганая ду­шон­ка, да­вай­те но­вую сде­ла­ем? Не­сом­ненно, мо­жет, тог­да лю­ди бы­ли бы нам­но­го счас­тли­вее? Нет. Не бы­ли бы. Ду­ша че­лове­ка — аб­со­лют­но не­весо­мая ма­терия, вы­дер­жи­ва­ющая тон­ны вся­ких чувств и эмо­ций. Лю­бовь, боль, стра­дания, расс­трой­ство, грусть, ра­дость, ве­селье, сле­зы... Все это тер­пит че­лове­чес­кая ду­ша. Из это­го сос­то­ит сам че­ловек. Еже­ли вся­кий раз ме­нять стру­ны ду­ши, это уже не бу­дет ис­крен­ностью. И лег­че уж точ­но не ста­нет. Толь­ко че­рез мно­жес­тво стра­даний и по­терь ты смо­жешь по­нять цен­ность спо­кой­ствия, счастья... Най­ти свое уми­рот­во­рение. Оно мо­жет быть со­вер­шенно ко­рот­ким. Воз­можно, од­нажды, ты приль­нешь к пле­чу са­мого до­рого­го те­бе че­лове­ка и в тво­ей из­ра­нен­ной ду­ше, в ко­торой преж­де бу­шева­ли вол­ны, нас­ту­пит спо­кой­ствие... Ты, на­конец-то, ощу­тишь свою ти­хую га­вань... Смо­жешь спря­тать­ся от все­го ми­ра... От­дохнуть и наб­рать­ся сил, что­бы сно­ва ид­ти впе­ред. Жизнь — бес­ко­неч­ное те­чение вре­мени, в ко­тором нель­зя ос­та­нав­ли­вать­ся. Это бы­ло бо­лее по­хоже на быс­трую ре­ку. Прек­ра­тишь дви­жение — ум­решь. За­кон жес­то­кий, но все же ре­аль­ный... Од­нажды каж­дый ос­та­новит­ся.