Четыре души

Глава 5

  «Я уже ненавижу эти самолеты! И почему нас вечно забрасывает в такую даль! — подумала Гермиона, пристегивая ремень безопасности. — Нет чтобы куда-нибудь недалеко, так обязательно лететь надо через полмира!»
Самолет, летящий авиарейсом Атланта-Афины, должен был прибыть в аэропорт через десять минут.
Последние полтора дня Гермиона и Драко провели в самолетах, в перерывах между полетами — в аэропортах, ожидая посадки на следующий рейс. Они прибыли из Джексонвилля в Атланту в девять часов вечера, ближайший же рейс до Афин был на следующий день, в воскресенье, в шесть часов утра. Почти девять часов в аэропорту Хартсфилд-Джексон Малфой сидеть снова не захотел, поэтому все это время они с Гермионой гуляли по ночной Атланте, тем более что в прошлый раз они много чего не увидели в городе.
Самолет до Афин опаздывал почти на два часа. Все это время Гермиона провела в зале ожидания аэропорта Атланты, выслушивая недовольного Малфоя, который вовсю распинал маггловские самолеты, которые не могли никуда отправиться в нелетную погоду. Гермиона на все это молчала, она еще со школы усвоила, что доказывать представителям семьи Малфоев что-либо невозможно. Поэтому молчала, рассеянно кивая Драко и отчаянно пытаясь не заснуть. Наконец, самолет был подан, и начался двенадцатичасовой перелет в Грецию. Малфой все еще раздраженно бурчал что-то про магглов, закончив только тогда, когда Гермиона, уснув, снова удобно улеглась к нему на плечо.
«Похоже, это у нее входит в привычку», — подумал Драко, стараясь не шевелиться, чтобы случайно не разбудить Гермиону.
Самолет прибыл в столицу Греции с двухчасовым опозданием, в девять часов вечера.
— Ненавижу эти дурацкие маггловские самолеты и дурацкую маггловскую погоду, — произнес Малфой, они вместе с Гермионой ехали в такси. — Из-за этого мы потеряли целый день!
— У нас еще есть время, — резонно заметила Гермиона.
— А если с этой второй душой уже что-то случилось, пока мы сидели в аэропорту?
— Малфой, не начинай снова, я тебя умоляю!
— Грейнджер, ты понимаешь, что если мы не успеем, то больше мы колдо...
— Тише! — зашипела Гермиона. — Тут еще кроме нас водитель есть!
— Да какая ему разница? — раздраженно ответил Малфой, но говорить стал тише. — Мы с тобой едем в самую дорогую и престижную гостиницу в Афинах, поэтому водитель должен только заботиться о дороге и о размере чаевых, которые я ему дам. А наш разговор его интересовать не должен.
— Тебе виднее, — произнесла Гермиона, переспорить Драко было невозможно. — Будем надеяться, что еще ничего не произошло. Ну а поиски начнем уже с завтрашнего дня, делать это сегодня уже нет никакого смысла.
На следующий день поиски «второй души» начались. На этот раз двое волшебников решили сразу же взять напрокат машину, надеясь, что им повезет так же, как и с Джеффри. Кроме этого им было интересно посмотреть на древний греческий город.
Сегодняшние Афины были современным и романтическим городом с оживленными улицами и площадями, с яркими разноцветными витринами, укромными переулками и тихими уединенными кварталами. Бешеный темп жизни центра города резко контрастировал с почти деревенским обличаем пригородов.
— Даже не знаю, где красивее, — задумчиво произнесла Гермиона. Было уже около восьми часов вечера, они вместе с Драко сидели в одном из придорожных кафе. — В центре города или здесь, на окраине.
— Здесь везде хорошо.
— Знаешь, а я здесь собиралась провести отпуск. Посетить акрополь, Олимпию...
— Ну, если у нас останется время, то можно будет там побывать.
— Ловлю вас на слове, мистер Малфой! — усмехнулась Гермиона. — Надеюсь, завтра мы найдем нужного нам человека.
Они замолчали, каждый думая о своем и еще о том, что им приятно молчать в обществе друг друга.
— Знаешь, а можно и завтра посетить Акрополь. Что-то у меня какое-то странное ощущение, что нам надо туда съездить, — первым нарушил молчание Малфой.
— Ты думаешь?
— Интуиция меня никогда не подводит.
На следующий день, как и обещал Малфой, они поехали посмотреть на знаменитый афинский Акрополь — место, с которого начались Афины и греческая цивилизация. Все туристы первым делом посещали эту цитадель древней Греции, возвышающуюся над городом на плоском каменном основании.
По настоянию Гермионы они присоединились к одной из экскурсионных групп, которых здесь было просто огромное количество. Их экскурсоводом была маленькая хрупкая женщина лет сорока, но с таким громким голосом, что ее рассказы о древних храмах был слышны всей группе.
Они посетили Пропилеи, храм Ники Аптерос, Парфенон и другие достопримечательности. Гермиона вся обратилась в слух, стараясь не пропускать ни единого слова экскурсовода; она задавала множество самых разных вопросов об архитектурных произведениях, дате их создания, какой греческой богине или богу они были посвящены. Малфой же в основном был занят созерцанием проходящих мимо прохожих.
Наконец, экскурсия закончилась, и довольная Гермиона произнесла:
— Представляешь, всеми работами на Акрополе, строительством Парфенона руководил Фидий! Он был подвергнут суду за якобы присвоенные во время строительства драгоценные материалы, и ему пришлось покинуть Афины.
— Я за него просто счастлив! — с сарказмом произнес Малфой.
— Ну, да, и кому я это рассказываю? — укорила сама себя Гермиона. Вряд ли Малфой вообще знал что-то про Грецию, да ему это было и не надо.
— Что такое, Грейнджер? — в голосе Малфоя появились так привычные Гермионе начальственные нотки. — Таким тоном ты будешь объяснять что-либо своему тупорылому рыжему другу!
— Рон не тупорылый!
— Ох, простите, он просто тупой, — с сарказмом произнес Малфой. — Кем он там сейчас работает? Или он сидит на шее у родителей?
— Он помогает своему брату Чарли в Румынии!
— О, ну, конечно, братик его устроил. Наверное, младший Уизли там убирает драконьи вольеры, на большее ему все равно не хватит мозгов...
— Заткнись, Малфой! Можно подумать, ты у нас суперумный.
— Ну, я хотя бы знаю, что Фидий на самом деле был магом, и выгнали его из Афин потому, что он наслал проклятие на одного маггла-рабочего. А твой Уозлик это знает?
Гермиона одновременно зло и пораженно смотрела на Малфоя: таких подробностей она не знала. Сначала ей не хотелось этого показывать, но любопытство пересилило.
— Откуда ты знаешь такие подробности, мы вроде бы не учили это по Истории магии?
— О, неужели я знаю что-то такое, что не знает наша заучка? — с издевкой поинтересовался Драко. — Знаешь, я тоже книги читаю, особенно про древние чистокровные семьи.
— Ну, кто бы сомневался! Ты же у нас аристократ!
Малфой хотел было ответить Гермионе, но тут его отвлекли. Гермиона и Драко разом обернулись.
Перед ними стояла невысокая девушка с копной кудрявых светлых волос. На ее миловидном лице играла счастливая улыбка. Гермиона и Драко застыли на месте, пораженно глядя на эту девушку. Над ее копной золотистых волос высился синеватый нимб.
— Извините, — обратилась девушка к Драко. — Вы нас не сфотографируете?
— Давайте лучше я! — предложила Гермиона, выходя из своеобразного ступора и мгновенно вспоминая о том, что Малфой вряд ли умеет пользоваться маггловской техникой.
— Вы можете сфотографировать нас поближе, но чтоб был виден город? — попросила девушка и легкой пружинистой походкой подбежала к высокому парню. Он явно был греком: смуглый, коренастый, с широкими чертами лица и огромными, глубоко посаженными глазами.
Двое молодых людей обнялись, тесно прижавшись друг к другу и улыбаясь во все лицо.
— Спасибо вам большое! — произнес парень с легким греческим акцентом, забирая у Гермионы из рук цифровик и рассматривая получившуюся фотографию. — Очень красивая фотография. Вы профессиональный фотограф?
— Нет, — скромно ответила Гермиона, переводя взгляд с ауры девушки на лицо парня.
«А греческие парни очень даже ничего!» — подумала Гермиона, с восхищением глядя на грека.
— Ну, значит, у вас талант от природы! — удивился молодой человек. — Спасибо еще раз за прекрасное фото. До свидания.
Гермиона немного обалдело посмотрела ему вслед. Малфой все это время наблюдал за ее лицом.
— Грейнджер, у него, по-моему, девушка есть.
— Ага.
— Нам надо их не упустить, — пробормотал Драко, увидев, как парочку заслонили трое других туристов.
Но тут как назло к месту, где стояли двое магов, подошла одна из многочисленных экскурсионных групп, оттеснив Гермиону и Драко далеко в сторону. Они попытались прорваться сквозь плотный заслон туристов, но с первой попытки им это не удалось: путь преградило трое толстяков в шортах с американским флагом и футболками с надписью «beer».
Со второго раза прорваться сквозь заслон Гермионе и Драко все-таки кое-как удалось, хотя они и вышли из толпы довольно помятые. Они огляделись. Девушки с синей аурой нигде не было.
— Черт! — зло воскликнул Малфой. — Мы ее упустили. Нечего было стоять и болтать!
— Я что, сама с собой разговаривала? — огрызнулась Гермиона. Она тоже была расстроена. И где теперь искать эту девушку? Они не знали, ни как ее зовут, ни где она живет.
В толпе туристов было много блондинок, но вот с синей аурой — ни одной. Еще около часа Гермиона и Драко бродили по Акрополю, надеясь встретить ту девушку, но ее и след простыл.
Весь остаток дня Малфой и Грейнджер не разговаривали и даже демонстративно не смотрели друг на друга (только украдкой, моментально отводя глаза). Каждый из них сваливал вину за упущение «второй души» на другого.
На следующий день молчание продолжилось, ограничиваясь парой фраз типа: «После завтрака снова прокатимся по городу».
Гермионе это «молчание ягнят» сильно надоело. Она, конечно, была не в восторге от общения с Малфоем, но постоянно молчать ей тоже не нравилось. Тем более что она уже привыкла к вечным спорам со своим начальником. Переспорить Гермиону практически никто не мог, только Малфою это удавалось, и потому это было для нее интересно.
Размышляла об этом Гермиона, сидя в автомобиле справа от хмурого и ничего не говорящего Малфоя.
— Тормози! — вдруг воскликнула она.
— Почему это?
— Тормози, потом объясню.
Драко затормозил, останавливаясь напротив какого-то белокаменного здания.
— Вон, — Гермиона указала на остановку.
На остановку вышла светловолосая девушка с синим нимбом над головой. Она проследовала до высокого белокаменного здания и вошла в него.
— Выходим, — лаконично произнес Малфой.
Этим белокаменным зданием был «Международный центр по туризму».
— Я так понимаю, она здесь учится, вот откуда так хорошо знает английский, — сказала Гермиона. — И посторонних сюда не пускают.
— Какая ты наблюдательная, Грейнджер.
— Вы мисс Грейнджер? — обратилась к ней пожилая женщина.
— Да.
— Вы-то нам и нужны! — Гермиона удивленно посмотрела на женщину. — А мы-то уже думали, что у вас не получится нас навестить. А это, наверное, ваш ассистент мистер Томас? Для нас такая удача, что вы согласились провести одну лекцию в нашем университете! Идемте скорее.
Гермиона и Драко удивленно переглянулись. Но упускать возможность побывать в университете было никак нельзя.
— Мы уже думали, что вы проигнорировали наше предложение. Но на всякий случай меня попросили подождать вас на входе. Я так обрадовалась, услышав вашу фамилию! Весь третий курс собрался в аудитории, они вас ждут.
— Ну, и что теперь делать? — тихо произнес Малфой.
— А извините, вы не подскажете, какую лекцию мы будем им читать? — спросила Гермиона.
— «Мимика, жесты человека. Язык тела. Что это означает», — немного удивленно произнесла женщина. — Пройдемте.
Гермиона обреченно кивнула и зашла вслед за ней в аудиторию. И сразу же на нее уставилось, по меньшей мере, около сотни человек. По аудитории пронесся гул, все тут же начали говорить.
— Тишина! Я хочу представить вам двух знаменитых ученых из Великобритании. Они приехали в Афины на отдых, но мы ценой огромных усилий уговорили их прочитать лекцию вашей группе. Это мисс Грейнджер и мистер Томас.
При этих словах двое волшебников кивнули. В аудитории раздалось недружное: «Здрасьте!»
Мозг Гермионы бешено работал.
«Так, что я знаю про жесты? — лихорадочно размышляла Гермиона. — Я что-то подобное проходила на курсе аврора, который я так и не окончила».
— Здравствуйте, — произнесла Гермиона, оглядев аудиторию. В первых рядах сидела та самая девушка с синей аурой. Гермиона почувствовала, как Драко прикоснулся к ее руке, давая понять, что он тоже заметил это. — Тема нашей лекции «Мимика, жесты человека. Язык тела. Что это означает». Нам хочется понять себя и других людей, и мы ищем пути, как это сделать. Специальные знания позволяют нам узнать скрытые мысли, чувства и эмоции других. Чтобы научиться понимать язык тела, вам следует очень внимательно изучать и наблюдать окружающих вас людей и себя. К примеру, походка человека может о многом вам рассказать. Я бы попросила сюда выйти кого-нибудь. Например, вы. — Гермиона указала на светловолосую девушку. — Как вас зовут?
— Энн, — тихо ответила девушка, выходя к Гермионе.
Свечение над головой Энн стало ярче со дня их последней встречи.
— Знаете, Энн, у вас маленькие шаги, как и у большинства женщин. Это означает, что вы осторожны, расчетливы, приспособляемы, сдержанны. А вот осанка плохая, вялая: снаружи и внутри вы «словно повесили нос». У вас руки тесно сжимают одна другую — этот жест означает, что человек попал в "переделку", например, должен отвечать на какой-то сложный вопрос. Но вы не бойтесь, я не собираюсь оценивать ваши знания и ставить вам оценку.
По аудитории пронесся смешок. На лице Энн появилось слабое подобие улыбки.
— У вас точно все хорошо? — спросила Гермиона тихо.
— Да.
— Вы лжете, Энн, — тихим голосом произнес Малфой. — Мой совет: когда будете говорить неправду в следующий раз, то старайтесь не держать руку возле рта. Этот жест обозначает, что вы врете.
Энн рассеянно кивнула и проследовала на свое место.
Около двадцати минут Гермиона отвечала на вопросы студентов.
— А как, например, определить, нравишься ли ты мужчине? — спросила толстая девушка в огромных круглых очках.
— А тебе это зачем? Ты же у нас только книги любишь! — спросил один смазливенький студент, сидящий в первом ряду. Тут же раздался хохот сидящих рядом с ним девушек.
Гермиона стало жаль девушку, которая тут же сильно покраснела. Она ведь была не виновата из-за своей внешности.
— Начнем с хорошей новости. Мужчины примитивны и в среднем используют около десяти жестов. Женщины же применяют пятьдесят два. Представляете, как мужчины упрощают нам жизнь?
Девушки заулыбались. Гермиона обернулась на Малфоя. На его лице застыло недовольное выражение, но все же смешанное с каплей интереса.
Гермиона усмехнулась про себя.
— Молодой человек, как ваше имя? — Гермиона подошла к студенту, смеявшемуся над вопросом своей однокурсницы.
— Джакоб, — самодовольно ответил студент, откровенно разглядывая девушку.
Гермиона приблизилась к нему, внимательно и даже придирчиво разглядывая смазливого грека. Похоже, все мужчины в этой стране очень красивы, что нельзя было сказать о женщинах. Но такой тип Гермионе не нравился, слишком Джакоб был самодовольный.
«Хотя до Малфоя ему далеко», — рассмеялась она про себя, игриво улыбнулась греку. Лицо Джакоба стало немного ошалевшим. Гермиона все-таки была очень красивой девушкой.
«Н-да, похоже, переборщила, — недовольно подумала Гермиона. — Да и блузку надо было надеть с вырезом поменьше».
— Ну, вот, вы и продемонстрировали мне, что я вам понравилась! — констатировала Гермиона. — Во-первых, ваши зрачки значительно расширились, когда я подошла к вам. Во-вторых, вы сделали непроизвольное движение бровью — верный знак того, что женщина понравились мужчине. Это верно по отношению к мужчине любого возраста и расы. И если мужчине нравится то, что он видит, его губы непроизвольно приоткрываются — это естественная реакция, когда мы удивляемся — а ноздри расширяются. Все выше перечисленные жесты я увидела на вашем лице, Джакоб.
Друзья Джакоба покатывались со смеху над удивленным видом своего друга.
— Попытки привлечь женское внимание у мужчин проявляются по-разному. Некоторые мужчины начинают вести себя шумно, шутить, громко смеяться, жестикулировать. Другие же наоборот могут молча отойти в сторону от группы своих друзей. Все это направлено на то, чтобы вы заметили его индивидуальность. Он приглаживает или наоборот взъерошивает волосы. Мужчины делают это непроизвольно, чтобы выглядеть в ваших глазах лучше. Он беззастенчиво рассматривает вас или дает вам понять, что рассматривает вас, в общем, делает это так, чтобы вы заметили. Дело в том, что мужчина автоматически успевает рассмотреть все, что ему интересно, в ту самую секунду, когда обращает на вас внимание.
— Эй, не раскрывайте наши секреты!
— И неужели они все это делают? — раздался чей-то женский голос.
— Ну, в следующий раз понаблюдайте за своим молодым человеком и выясните, нравитесь ли вы ему.
— А вы это все наблюдали на мистере Томасе? — раздался голос одного из студентов.
Гермиона растерянно обернулась. Малфой стоял, расслабленно облокотившись на кафедру преподавателя. Невольно пришли в голову мысли о том, что не только греки, но и англичане красивые.
«А эта белая рубашка ему идет, подчеркивает мускулы. Специально ведь надел. И о чем это я думаю?» — спохватилась Гермиона. Драко дерзко улыбался ей. Явно заметил, как она на него смотрела.
— Она меня просто замучила! — растягивая слова, произнес Малфой. — Я ведь ее ассистент.
— Я не против так помучиться! — заявил Джакоб.
— Мистер Ма... то есть, мистер Томас не так уж мучается. Он слишком хорошо скрывает свои эмоции. Так принято в его семье. Человеческие существа очень рано обучаются надевать маски — и многие из нас делают это очень хорошо.
Всю оставшуюся часть лекции Гермиона рассказывала о других жестах человека, об их значениях. Особенный интерес у студентов третьего курса вызвали жесты лжи. Тут уж и мистер «Томас» подключился к чтению лекции, ведь в этой теме он разбирался очень хорошо. Студенты наперебой задавали самые разнообразные вопросы.
Прозвенел звонок.
— Вы свободны. До свиданья! — произнесла Гермиона.
Среди студентов пронесся недовольный гул, всем очень понравилась такая необычная лекция.
Затем все студенты встали и зааплодировали. Гермиона покраснела.
— Из тебя получится неплохой преподаватель, — произнес Малфой. — А теперь нам надо не упустить Энн.
Гермиона и Драко бросились за светловолосой девушкой, та явно направлялась к выходу из университета. Так и случилось. Энн вышла из университета и тут же быстро направилась на остановку, к которой как раз подходил какой-то автобус допотопного вида.
Волшебники бросились за Энн и буквально залетели в автобус. Мест больше не было, так что им пришлось стоять. Гермиона облокотилась к окну, Малфой встал лицом к ней.
— Грейнджер, ты мне ногу отдавила, — сказал Драко.
— Извини, пожалуйста. Я не виновата, что у тебя такие большие ступни.
«Но с сорок седьмым размером лап Рона ты все равно не сравнишься!»
Автобус резко остановился, Малфой, не удержавшись, врезался в Гермиону, впечатав ее в автобусное стекло. В это же время в автобус зашло около тридцати или сорока новых пассажиров. Сейчас как раз был час-пик.
Они ехали по какой-то разрытой дороге. Автобус немилосердно трясло, несколько пассажиров уже чуть было не упало, ноги же отдавили не одному Драко.
Несколько раз Гермиона чуть не падала, в отличие от Малфоя, который стоял как несокрушимая, неподвижная скала. Когда Гермиона в очередной раз чуть ли не грохнулась на него, Драко, вздохнув, приобнял ее за талию, чтобы она хоть как-то держалась — с равновесием у нее иногда были нелады, поэтому она и не умела ни ездить на велосипеде, ни летать на метле.
Гермиона оказалась вплотную прижата к Малфою. Она сглотнула, посмотрев на него. Расстояния между их лицами не превышало нескольких сантиметров. Никогда еще так близко Гермиона не видела его лица. И грех было упускать возможность как следует его рассмотреть.
Конечно, его главным и неоспоримым достоинством были серые глаза, которые обычно с холодностью и высокомерностью взирали на всех, без исключения, человеческих существ.
Но сейчас в этих глазах плясали какие-то озорные чертики.
Также от внимания Гермионы не ускользнули его аристократичные черты лица и бледность. Все это только придавало ему какого-то изысканного мужского шарма, выделяя из толпы простых смертных.
— Знаешь, Малфой, у тебя зрачки расширены, — ехидно заметила она.
— У тебя тоже они размером в целый кнат.
Гермиона скорчила ему рожицу.
Около десяти минут они тряслись в автобусе, затем снова остановка — и снова в автобус влезло около двадцати человек. Стало еще теснее. Расстояние между лицами Гермионы и Малфоя сократилось до нескольких миллиметров.
Затем у Гермионы зазвонил телефон. Она попыталась достать его, но народа было столько, что в попытке опустить руку Гермиона заехала какому-то парню с дредами по уху.
— Извините, — произнесла она.
Телефон все не замолкал. Среди пассажиров появились недовольные возгласы по этому поводу. В час-пик, после работы, в переполненном автобусе люди явно не были настроены дружелюбно. А мобильник все не замолкал, шум в толпе становился громче.
— Малфой, ты можешь достать телефон?
— Где он?
— В заднем кармане моих джинс, — ответила Гермиона, замечая, как лицо Драко становится все ехиднее. — Там наверху кнопочка, нажми на нее — и телефон отключится.
— Сейчас попробуем.
Гермиона сгорала от стыда, стремительно краснея, тем более что за их махинациями с телефоном наблюдало около десятка пассажиров.
Телефон перестал звонить. Гул стих.
— Драко, а теперь можешь снова вернуть свои руки мне на талию, — прошипела Гермиона.
Малфой усмехнулся, резко передвинул свои руки вверх. При этом блузка Гермионы чуть задралась, и его руки оказались у нее на спине.
— Убери, — прошептала она.
Но Малфой ее не слушал: его пальцы медленно заскользили вверх по ее позвоночнику. Гермиона застыла, предательски ощущая, как сильно забилось сердце от его прикосновения.
Стоящая рядом с ними пожилая гречанка что-то возмущенно заголосила. Несколько женщин того же возраста так же возмущенно отвечали ей на мелодичном греческом наречии.
— Что они говорят? — недовольно спросил Малфой, снова перемещая свои руки на талию Гермионы.
— Они говорят о распущенной молодежи. Что вы уже ничего не стесняетесь и непонятно чем занимаетесь в общественном транспорте! — весело произнес парень с дредами, которому Гермиона заехала по уху. — Ха! А я бы не против поменяться с тобой местами. Классная у тебя телка!
— Я не...
— Она не телка! — веско заявил Драко.
— Да я тут не один бы с ней с удовольствием потусил!
— Я тебе сейчас врежу, лохматый!
Парень с дредами только рассмеялся и вышел из автобуса. Кроме него больше никто не вышел, так что просторнее от его ухода не стало.
— Она еще здесь? — спросил Драко.
— Сейчас посмотрим.
Гермиона уперлась в плечи Малфоя руками, пытаясь выглянуть из-за него, чтобы увидеть Энн.
— Меня интересует, когда она уже выйдет? — недовольно произнес Драко. — Надоело за ней следить.
Гермиона увидела, как одна из пассажирок подозрительно глянула на Малфоя. Похоже, в этой стране каждый второй, не считая первого, знал английский язык.
— Выбирай слова, — прошептала Гермиона на уху Малфою. — Тут все подслушивают чужие разговоры. Саму Энн я не видела, но свечение над ее головой хорошо рассмотрела. И оно стало намного темнее, чем тогда в университете, почти такое же, как у Джеффри тогда в парке. Похоже, критическое время для нее наступило.
Через следующие двадцать минут пассажиров в автобусе только прибавилось: огромное количество бабулек с огромными сумками провизии, множество молодежи, людей средних лет. Дышать было невозможно.
Малфой судорожно вздохнул, когда Гермиона при очередном кульбите на дороге уткнулась в его шею.
— Ты себя нормально чувствуешь? — спросила Гермиона, прикасаясь к его лбу рукой. — А то ты такой горячий!
— Сначала я был твердым, теперь еще и горячий. С каждым днем я узнаю о себе все больше нового.
Гермиона рассмеялась, снова выглядывая среди пассажиров Энн.
— Чем ты таким пахнешь? — вдруг спросил Малфой, совершенно ошеломив своим вопросом Гермиону.
— У меня яблочный шампунь. А что?
— Нет, это не яблоко, — возразил Драко, с наслаждением вдыхая аромат ее волос.
Гермиона удивилась словам Малфоя. Видно, жара и огромное количество людей странно влияли на него.
— Эй, она выходит! — воскликнула Гермиона, протискиваясь сквозь толпу пассажиров вслед за девушкой с синей аурой.
Наконец, двое магов оказались на открытом воздухе, где не было кучи недовольных и усталых людей и где им не приходилось находиться такое длительное время в опасной близости друг с другом.
Остановкой, на которой вышла Энн, оказался пригород Афин. Вокруг не было ни домов, ни людей, ни хоть каких-то признаков человеческое обитания кроме дороги, на которой почти не было машин, и старой автобусной остановки.
Аура над головой Энн приобрела угрожающий темно-синей оттенок, резко контрастирующий с голубизной греческого неба. Малфой и Грейнджер на некотором расстоянии шли за светловолосой девушкой, совершенно не представляя, куда та направляется. А Энн явно была в какой-то прострации, потому что она как-то странно шла, словно не видя, куда, иногда внезапно останавливаясь на месте. Затем она свернула куда-то, дорога пошла в гору.
«Если бы магия не исчезла, то я бы подумал, что она под заклятием Империо», — пронеслось в голове Драко.
Наконец, спустя около пятнадцати минут они очутились над обрывом. Вот куда так спешила девушка с синим нимбом над головой. Энн подошла к самому краю, как-то странно раскачиваясь из стороны в сторону. На ее бледном лице застыла какая-то кривая ухмылка.
— Черт, она же сейчас броситься со скалы! — закричал Малфой.
Энн перестала раскачиваться, удивленно обернувшись назад. Она совершенно не догадывалась о присутствии посторонних людей в этом месте.
— Вы меня не остановите! — истерически воскликнула она. Даже в таком состоянии она все-таки узнала этих двух людей. — Мисс Грейнджер, мистер Томас. Что вы здесь делаете? Не подходите.
— Ну, по твоим жестам и по тому, что ты солгала о своем состоянии, — ответил Драко, медленно приближаюсь к Энн. — Мы хотим помочь.
— Чем? Мне никто не поможет! И вы ничего обо мне не знаете. Уходите. Мне сейчас все равно, я не хочу жить.
— Подожди, Энн. Нельзя же так, — начало было успокаивать ее Гермиона, но Малфой прервал:
— Значит, ты дура!
Энн от удивления перестала просить, чтобы ее оставили в покое.
— Я не дура. Какое право вы имеете меня оскорблять?
— Да тысячи людей каждый день умирают. От болезней, от несчастных случаев, от рук убийц. И думаешь, им так хочется умирать? Им так хочется больше не видеть своих родных, друзей, никогда больше не видеть солнце, не ощущать дуновение ветра?
— Да, они бы все отдали, чтобы жить, — поддержала Драко Гермиона. — И узнав о твоем поступке, назвали бы тебя полной дурой. Я не знаю, что у тебя случилось, но самоубийство не выход — твоя жизнь стоит много большего.
Энн смотрела на них во все глаза. Наконец, под их напором она начала сдавать: глухая решимость броситься с обрыва проходила, уступая место страху за свой поступок. Энн отступила от края, но, поскользнувшись о какой-то камень, споткнулась и начала падать вниз. Раздался крик.
Но в последний момент Драко успел схватить ее за руку. Энн беспомощно висела над пропастью, отчаянно пытаясь достать до протянутой руки Гермионы.
С первого раза Энн не смогла дотянуться до руки Гермионы, но все же ей это удалось, хотя и с большим трудом. Вместе волшебникам удалось вытянуть Энн с обрыва. Она отделалась лишь испугом и сбитыми в кровь от острого выступа скалы коленями.
Оказавшись на твердой поверхности, Энн вся затряслась в рыданиях, ноги у нее подкашивались. Гермиона и Драко поддерживали бедную девушку. Сияние над ее головой стало намного светлее, но волшебники все еще отчетливо видели его. Значит, они еще не до конца спасли «вторую душу».
— Расскажи нам, что произошло. Из-за чего ты решилась на самоубийство?
— Тогда, в Акрополе, ты казалось такой счастливой с тем парнем, — произнесла Гермиона, когда Энн немного успокоилась.
— Он предал меня, — тихо сказала она, отчаянно всхлипывая. — Я хотела, чтобы моя смерть и смерть нашего ребенка была на его совести! Костас меня предал, разлюбил. Обещал жениться, клялся в вечной любви, а вместо этого...
— Что вместо этого?
— А вместо этого он... он предложил выйти замуж моей подруге Лолите. Она позвонила мне и сказала, что так не может больше продолжаться. Что она больше не может мне врать. Она сказала, что они с Костасом обручились, что около месяца назад он признался ей в своих чувствах, и, в общем, они любят друг друга и мечтают о детях.
— И ты поверила? — скептически спросила Гермиона.
— Я не хотела верить, но факты говорят об этом. Около полутора месяца назад он начал избегать меня, чаще задерживался на работе, приходил ко мне страшно уставший. Редкий выходной мы проводили вместе. И потом я позвонила его другу, и он подтвердил слова Лолиты. А я узнала, что беременна. И у меня нет ни родителей, ни друзей в этой стране. Тетя, с которой я живу, она и так содержит меня скрипя зубами, а тут еще позор — мать-одиночка! Она меня выгонит. А я не хочу жить больше без Костаса...
«Во многом напоминает мою историю», — подумала Гермиона.
— А ты не думала, что и Лолита, и друг твоего Костаса соврали? Не думала, что сначала надо поговорить со своим парнем, чтоб выяснить всю ситуацию?
— Она моя лучшая подруга!
— И как долго?
— Около года. Я познакомилась с ней в один день с Костасом, она еще сохла по нему.
— Вот. Нельзя доверять подругам полностью, особенно новым, особенно таким, как твоя Лолита. Будь она настоящей подругой, то не увела бы у тебя парня. Да и мне почему-то кажется, что между ней и твоим Костасом ничего нет.
— Но...
— Нельзя доверять таким подругам. Я уж точно знаю, — в голосе Гермионы появились печальные нотки. — У меня была похожая история с подругой и парнем. Я училась во Франции, в Париже. И мне ужасно нравился этот город! Только квартиру в Париже я никак не могла найти. Но мне повезло: в одном кафе я познакомилась с симпатичной официанткой, которая как раз искала человека, с кем бы могла вместе снимать квартиру почти в центре города. Стоила квартира недешево, но вдвоем мы вполне ее тянули. Моя подруга оказалось очень компанейской девчонкой, веселой, парни липли к ней, как мухи на варенье. Недостатка мужского внимания она не испытывала, в отличие от меня, ведь я полностью ушла в учебу. Что со мной постоянно происходило. — Гермиона грустно усмехнулась. — Но мне тоже повезло: я познакомилась с классным парнем, красавцем-французом. У нас начался роман. А он умел ухаживать, причем делал это мастерски. В общем, я влюбилась по уши. Не мыслила ни одного дня без него, ни одной секунды. Я помогала ему с учебой — у него были большие проблемы в этом. В чем и была моя главная ошибка. Один раз пары в нашем университете закончились пораньше, и домой я вернулась на несколько часов раньше. И застала моего парня и мою подругу. Они меня даже не замечали. Тогда я тихонько исчезла из квартиры. Помнится, тогда мне тоже хотелось покончить со своей никчемной жизнью. Но потом я опомнилась: такой радости я им не хотела доставить. Особенно после того, как я узнала, что моя подруга и мой парень, оказывается, уже давно встречались. И у него были проблемы с учебой, очень большие. А я стала палочкой-выручалочкой для них обоих: ему помогала с учебой, вытянув его по всем предметам; а ей помогла с оплатой квартиры и тоже с учебой. И все это время они потешались надо мной, незадачливой дурочкой-иностранкой. Я уехала из Франции, вернулась в Англию. Нашла себе приличную работу и полностью в нее погрузилась. Через полтора месяца я узнала, что моего бывшего отчислили из института по результатам полностью проваленной сессии, как и мою бывшую подругу. А потом его еще посадили в тюрьму за хранение наркотиков... Так что из всего этого я извлекла много уроков. И один из них, что доверять можно только очень близким людям, которых знаешь уже много лет, знаешь, что они тебя никогда не предадут, никогда не обманут, всегда поддержат и помогут.
Гермиона замолчала. Полтора года она гнала прочь эти воспоминания. Всю историю она рассказала только Джинни и Флер. И тогда вспоминать все это было безумно больно. А сейчас она рассказала все это совершенно незнакомому человеку и тому, кого знала давно и ни в коем случае не поведала, если бы не обстоятельство.
Но, как ни странно, стало легче. Возможно, нельзя столько лет держать в себе воспоминания и не отпускать их.
Аура над головой Энн стало заметно светлее. Но все еще оставалось ярко-голубого света. Значит, они еще не все сделали.
— Вас тоже предала подруга и ваш парень.
— Меня предала подруга. Это она все организовала, а не он. Он просто был марионеткой в руках опытного манипулятора. Да, просто пустой марионеткой. А твой Костас, — произнесла Гермиона. — Он тебя любит. Я же видела, как он на тебя смотрел. Позвони ему.
Энн отрицательно покачала головой.
— Ну, давай я позвоню, — предложил Малфой. Он как-то странно посматривал на поникшую Гермиону. — Я умею хорошо настроить человека.
Энн кивнула и продиктовала номер Костаса.
— Костас? Здравствуйте. Я от Энн. Неважно, кто я ей. Мы с ней знакомы около двух часов. Она тут собиралась совершить суицид из-за того, что вы женитесь на другой. Мы ее еле уговорили этого не делать. Что? Где мы?
Энн назвала место. Драко повторил.
— Уже едете? Быстрее, а то она снова примеряется прыгать. Всего доброго. Осторожнее на дорогах, не превышайте скорость. — Малфой довольно ухмыльнулся. — Он уже выехал. Сказал, что подобного бреда про свадьбу он не говорил, даже когда они напились на День Независимости.
На лице Энн появилось слабое подобие улыбки. «Мистер Томас» очень емко описал всю ситуацию.
Минут через десять они увидели Костаса. Затем волшебники наблюдали за шумным представлением под названием «Как греки выясняют отношения». Постепенно все перешло в обнимания и поцелуй.
Как выяснилось, весь этот месяц Костас работал на двух работах, чтобы накопить на свадьбу с Энн. Он готовил своей девушке сюрприз и поэтому держал все в секрете. Подруга Лолита уже около полугода доставала Костаса признаниями в любви. В последний месяц она перешла на угрозы в адрес Энн. Но Костас в это особо не верил, стараясь просто избегать одержимую девушку. А с другом они, оказывается, поссорились из-за Энн. Потому что тот недвусмысленно намекал на то, что она ему нравится. Как не трудно было догадаться, Лолита и друг Костаса объединились, и из-за этого Энн чуть было не совершила страшный грех.
Свечение над головой Энн, наконец, полностью померкло, волшебники больше не видели ее ауру. Они спасли «вторую душу».
Костас и Энн беспрестанно благодарили их. Они не знали, чем доказать свою признательность.
— Ну, просто довезите нас до гостиницы, — произнесла Гермиона. — Только не в том жутком автобусе. И тогда будем считать, что вы нам ничего не должны.
Костас с радостью выполнил эту просьбу, тем более что он был таксистом и приехал сюда на своей рабочей машине. Но такой благодарностью он не был удовлетворен и поэтому пригласил Малфоя и Грейнджер на свой день рождения, в эту пятницу. Сначала они хотели отказаться, ссылаясь на то, что в субботу им надо уже было покинуть Грецию. Но Энн и Костас их уболтали.
Утром в пятницу Костас заехал за волшебниками в гостиницу. Затем привез в свой дом на окраине Афин. Там Гермиона присоединилась к женской половине гостей, которая готовила праздничное угощение, а Драко — к мужской, которая ставила шатры и столы во внутреннем дворике. Гуляние началось где-то с двух часов дня, когда основная масса гостей уже прибыла. Но с каждой минутой подтягивались все новые и новые гости, казалось, на дне рождении Костаса собрались все жители Афин.
Везде слышался смех, тосты на греческом языке, чьи-то восторженные голоса. Затем Костас и Энн учили Гермиону и Драко греческому танцу сиртаки, они заставили англичан перепробовать все без исключения греческие национальные блюда.
Гермиона и Драко искренне поражались размаху праздников греков, их искреннему веселью и радости, лившейся через край.
К часу ночи Гермиона сдалась и отправилась спать. Гулянье все еще продолжалось, похоже, греки были привычны к таким праздникам и готовы были праздновать хоть целую неделю даже без именинника.
Но Гермионе не спалось. Она просто лежала на кровати с закрытыми глазами, прислушиваясь к звукам греческого сиртаки. Пролежав так до рассвета, она решила все-таки встать и сварить себе кофе.
Гости уже почти разошлись, но самые стойкие все еще праздновали день рождения Костаса. Гермиона решила к ним не присоединяться, а посидеть в беседке в самом конце сада. Но там уже был кто-то. Гермиона уже было повернула обратно, но голос остановил ее.
— Грейнджер, если хочешь, то садись.
— Спасибо за разрешение! — Гермиона присела рядом с Малфоем.
Некоторое время они сидели молча, наслаждаясь картиной восхождения солнца.
— Знаешь, я тут вспоминал сказку и нашел несколько странных совпадений.
— Например? — удивленно спросила Гермиона.
— Четыре ученика — четыре души. У первого ученика были проблемы с родителями, и он от них сбежал. У Джеффри тоже были проблемы с отчимом. Потом вторым учеником была девушка, у которой умер жених, и она страдала по нему. Энн же «предал» жених, и от горя она была готова броситься со скалы.
— Хм, — протянула Гермиона задумчиво. — Оказывается, в этой сказке скрыто гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Как же мы сразу не догадались? Четыре судьбы, похожие на судьбы первых четырех волшебников. Это гениально! Драко — ты гений.
— Я знаю, — скромно ответил Малфой. На этот раз Гермиона не закатила глаза в ответ на его высказывание. — А теперь, я думаю, надо заглянуть в сказку. Ведь суббота уже наступила.