Штамм 13. Книга 2: Анахронизм

Глава 14. Сумасшедший

Если вы нашли это письмо, значит, со мной что-то случилось. Если вы читаете его и вам больно, то, скорее всего, я мертва.

Трясет всего меня. Я чувствую, как это зарождается внутри головы, вибрация, чужеродное нечто, что мечется в агонии и страхе. Его боль спускается по шее к позвоночнику, переходит в каждую косточку, каждую жилку, не обделяя ни один участок моего тела. Оно поглощает всего меня, полностью, без остатка, и я – лишь аморфное существо – растекаюсь по полу, разбрасывая руки и ноги в стороны. И я – облако дыма – парю над городом, проникая во все его щели, узнавая все его тайны. Я – призрак, не человек. Разве я имею право на существование? У меня не остается смысла, никакого смысла в моей гребаной одинокой и бессмертной жизни!

Я умираю без смерти. Я живу без возможности жить.

Гнию изнутри. Мое тело сильное и крепкое, с иммунитетом ко всем известным болезням, кроме Штамма 13, потому что он и есть мой иммунитет. У меня обострено зрение, слух, нюх и тактильные ощущения. Я сверх-человек, супергерой, чья суперсила – победа над смертью. Но я не герой, я падаль. Красивая корочка, гнилая изнутри.

Я лежу здесь долго, не выпуская письмо Софи из рук. Пол ледяной, и его холод пробирается сквозь мой позвоночник, едва различимо болит спина, но я не чувствую. Я ничего не чувствую, но мои щеки влажные, глупые... глупые слезы хлещут из глаз, и я чувствую себя последним придурком, последним предателем на Земле. Смотрю в потолок.

Я муха, Кэсси. Я муха, помнишь? Я не успел рассказать об этом Софи. Я не успел рассказать историю о мухе, которая неистово долбилась лбом в потолок, а потом ее поймал жирный гадкий мальчишка, оборвал крылышки и оставил умирать под колпаком грязного стакана.

Я не успел ей это сказать... я ничего не успел, понимаешь? За что мне эта боль?

Череп разрывается изнутри, и это все, что я контролирую. Я держу его руками, чтобы моя голова не взорвалась, в то время, как тело само собой встает на ноги и выходит в коридор. Я моргаю часто-часто, крепко зажмуриваюсь и открываю глаза, но перед ними лишь мутная пленка, через которую я едва ли различаю фигуры людей. Они проскальзывают мимо меня, я чувствую, что мой разум заблокирован. Я кричу, кричу внутри своей головы, но мое тело меня не слышит. Оно – робот. И не я даю ему команды.

Даже руки опускаются, и мне одному остается терпеть всю чудовищную боль и агонию. Коридор выводит меня к лестнице, и я поднимаюсь на следующий этаж, стучусь в крайнюю комнату.