Штамм 13. Книга 2: Анахронизм

Глава 12. Пропасть бесчувствия

Я просыпаюсь очень поздно, ближе к полудню. Потягиваюсь на диване и разминаю затекшую шею. Смотрю в сторону двери, куда бесшумно заглядывает Доротея – женщина, спасшая меня прошлой ночью от бесконтрольной ненависти.

Спустя пару секунд ее лицо пропадает, и я слышу приглушенные удаляющиеся шаги. Закрываю глаза и лежу еще несколько минут неподвижно. Разум настраивается на нужную волну и приводит в порядок мысли. Разлепляю веки и смотрю на свои руки. Паутина темно-синих вен окутывает их, исчезая в тонких длинных пальцах. Я похож на скелет. Только сейчас, когда задираю футболку и оглядываю свое тело, я понимаю, что ребра просвечивают сквозь тонкую кожу.

Я совсем забываю о себе. Забываю о своем теле, спихивая всю его защиту на Штамм, но если я буду следить за собой, зверь не вырвется наружу, верно? Я хочу в это верить.

Снова раздаются шаги, и Доротея заходит в комнату. Она держит в руках поднос, на нем – стакан кофе и сэндвич. Улыбаюсь краем рта и принимаюсь за еду.

Смотрю на женщину пристально, жду, когда она скажет хоть что-нибудь, правда сам не нахожу смелости спросить. В конце концов, она все еще молчит, и я опускаю взгляд, чувствуя лютый холод внутри себя.

Когда кофе подходит к концу, откидываюсь на спинку дивана и смотрю в потолок. Вспоминаю муху, мою старую подругу и думаю: а удалось ли мне выбраться из клетки? Или я все еще стучусь лбом о потолок, пытаясь пробить его, хотя совсем рядом есть открытая дверь?

– Что с ней? – выдыхаю наконец и снова пристально смотрю за Дороти. Наблюдаю за ее реакцией. – Для человека, перенесшего сложную операцию, она чувствует себя хорошо. Только приходит в себя, все спрашивала о тебе.

Сердце начинает колотиться. Слишком быстро. Запредельно громко. Все внутри меня напоминает огромный часовой механизм.

– Я могу увидеть ее? – во рту пересыхает, и я прохожу языком по зубам. Упираюсь в нёбо. Дышу часто-часто.

– Ей сейчас нужно спокойствие. Постарайся не волновать ее.

Я думал, что это уже невозможно, но мое сердце начинает биться еще быстрее: я был уверен, что меня не пустят к Софи, что еще не скоро смогу ее увидеть. Но Доротея зовет меня за собой, и мы долго идем по белому коридору, в котором пахнет антисептиком и лекарствами, а когда останавливаемся перед той-самой-дверью, мое сердце тоже останавливается.