Штамм 13. Книга 2: Анахронизм

Глава 1. По следам Маргарет

Мне кажется, что Апокалипсис случается каждый раз, когда я смотрю на закатное небо. Рваные участки вулканически красного цвета выползают из-под темно-синих туч, что гонит бешеный, обезумевший ветер, и, глядя на это, я понимаю: ничего прежнего больше не осталось в этом мире. Он обезумел, взорвался, остервенел и готов излить свою лаву на нас. Сдавленный воздух обжигает мою кожу. Запах гари и антисептика саднит мое горло. От вечно серого дыма слезятся глаза.

24 декабря 2032 года.

Рождество. Мир готовится к самоуничтожению.

***

Солнечные дни выходят за рамки моей привычной жизни.

Они врываются в окна, огорошивают угнетенный кошмарами сонный мозг и заставляют один-единственный раз возрадоваться новому дню.

Я клянусь себе это – последний.

Это последняя улыбка.

Да, Изабель, не спорь с собой.

Но продолжаю улыбаться.

Даже когда боль перехватывает дыхательные пути и я жмусь в конвульсиях к стене, когда в голову прорываются воспоминания и заканчивается действие успокоительного.

Сейчас для меня, как и для многих, таблетки – последнее спасение. Но если для них это труднодоступная экспериментальная вакцина или антидот, то для меня – обыкновенные антидепрессанты и снотворное. Чтобы не сойти с ума в мире сумасшедших.

Боюсь ступить за порог комнаты, но это ежедневная паника. Каждый день я встаю с постели с мыслью, что там, за окном уже успел наступить конец света. Но промахиваюсь. Не сегодня. В другой раз.

Шагаю по паркету светлого и широкого коридора моего любимого дома. Любимого, потому что моего. Потому что я наконец-то нашла место, за чьими стенами могу быть уверенной в собственной безопасности. Я настояла именно на нем, и никто не посмел возразить. Теперь мою жизнь можно описать лишь одним словом, которое надеждой теплится в моем сердце: Аляска.

Пятый дом на Пайк-стрит, место, куда меня отправила Маргарет в своем последнем послании, но все тщетно. Уже полгода я веду непрерывные поиски, но никто из местных не знает мужчину, жившего здесь когда-то. Говорят, никто не задерживается в этом доме надолго.

Но со мной все будет иначе.

Прошел год.

Целый, черт возьми, год.