День 2.
С утра я встала с окончательно принятым решением. Я прикажу ему, изобразить любовь ко мне. Глупо, но другого выхода нет. Очень хочется любви.
Подумав о скорой смерти, мне стало страшно. Я с детства боялась ее. Когда мне было лет пять, и была жива моя бабушка, перед тем, как заснуть я всегда у нее спрашивала: « Баб, ты ведь никогда, никогда не умрешь?» Первый раз, когда я это спросила, бабушка засмеялась и стала объяснять, что мы не вечны и когда нибудь умрем. Я сильно плакала. И уже в следующие разы, помня, как меня расстроил ее честный ответ, она говорила мне, что никогда, никогда не умрет. Через два года ее не стало.
Как это - умереть? Что там, после смерти? Я не могу представить себе, как это.
Ты лежишь в гробу, вокруг тебя люди плачут, говорят что- то, над головой у них голубое небо, под ногами земля. А ты не видишь ничего. Нет даже тьмы. Просто перестаешь существовать. Если я об этом думаю, то начинаю плакать.
Зазвонил телефон. Мама. Она спрашивала, как у меня дела, все ли хорошо. Я сделала веселый голос и сказала, что все отлично. В нутрии же все оборвалось. Я разговариваю с ней в последний раз. Больше никогда не услышу ее голос, никогда ее не увижу.
Сама во всем виновата. Нормальные люди не выцарапывают себе кресты на руке от нечего делать.
Дура.
Уже под конец дня я взяла себя в руки. У меня осталось мало времени, а я трачу его просто так. Нужно многое успеть.
Попрощаться с подругой, пройтись по лесу. Последний раз посмотреть на мир, что бы еще раз понять, как я люблю его. Создать иллюзию любви…
-Сель!
-Да, госпожа.
Его зеленые глаза вдруг стали красными, с узкими зрачками. В левом вспыхнул знак.
-У меня есть приказ. Я хочу, чтоб ты делал вид, что любишь меня.
-Простите, но я не знаю, что такое любовь.
-Знаешь, что такое поцелуй?
-Да.
-Каждый день целуй меня, говори, что любишь, обнимай.
-Да, госпожа.
-Тогда до завтра.
Я обняла его. Он меня. Сель был сильный, чувствовалось, что он сдерживает силу. Если бы он этого не сделал, то просто раздавил бы меня. Демоническая сила.
Он испарился. Я осталась стоять.
Ничего не почувствовала. Даже подушку обнимать приятней. Да и как можно любить свою смерть? Даже вид делать невозможно.
Я ненавидела его. А он, наверное, веселился.
