Ментальное проникновение(18+)

7

Когда я увидела Патрика, сердце внезапно ослабло — он стоял как живой кадр из прошлой жизни: улыбка, распахнутые объятия, те самые огромные глаза, которые умели смотреть просто и по-детски. Не думая ни секунды, я бросилась к нему. Обнимала, расспрашивала, слова валились одно за другим, как будто пытались наверстать месяцы тишины.
Он сначала растерялся, но скоро поддался игре моих вопросов и, смеясь, отвечал:
— Я тут случайно с отцом. Он по делам, а я — человек настроения: услышал, что ты где-то рядом, и приехал.
— А Лили? — спрашивала я между словами.
— Ох, Лили — та ещё истеричка. Она вообще визжала, что не может ехать, так что привет от неё.
Мы болтали о школе, о тех, кто скучал, о пустяках. Патрик — человек, который умеет заполнять пустоту разговора теплом, и мне было легко. Он вспоминал наших общих знакомых, я хохотала, и вдруг в солнечном углу двора появился Гарри.
Он стоял в тени, как всегда — собранный, спокойный, и в его взгляде сразу прочитывалась та самая холодная непроницаемость. Когда я представила Патрика, как старого друга, Гарри улыбнулся слишком широко.
— Бел, а это кто? — спросил Патрик.
Я ответила легко:
— Это сосед. И одноклассник.
Гарри ухмыльнулся, будто хотел добавить что-то насмешливое, и в воздухе повисла невидимая проволока между ними.
Патрик, не замечая напряжения, попробовал сгладить момент:
— Привет, рад познакомиться.
— Только старый друг? — Гарри смотрел на меня так, будто ожидал от ответа правды, которая всегда режет.
Я ухмыльнулась, но голос в груди подсказал, что лучше промолчать. В этот момент Патрик решил, что можно переступить через осторожность — и сказал то, чего говорить не следовало.
— Я её новый парень! — выпалил он громко, как флаг, взведя вокруг нас искру.
Это было не заявление — это была провокация. И Гарри не стал думать долго. Его удар прилетел настолько внезапно, что мир на секунду сжался до одного звука — удара и падающего тела. Я вскрикнула, но это только разожгло огонь в нём: он не просто ударил, он начал бить, пока вокруг нас не собралась злая энергия, будто земля сама оправдывала его правоту.
Я бросилась вперёд, но Джонс отбросил меня как мешок. Я упала и оцепенела на мгновение — не от боли, а от шока: видеть, как человек, позволяет себе такое зверство.
— Отпусти! — кричала я, но голос ломался от ужаса и гнева одновременно.
Когда Гарри оторвался от Патрика, он посмотрел на меня так, будто ожидал одобрения. Его лицо было напряжено, и в нём читалась не только ярость, но и нечто личное, почти болезненное. Патрик лежал, пытаясь подняться, рыкнул сквозь зубы, а я, собрав последние силы, встала и посмотрела ему в глаза.
Всё, что накопилось за месяцы — все те мелочи, безразличие — нахлынуло в один жест. Я проглотила дрожь, и, стараясь, чтобы в голосе дрогнул только стальной оттенок, произнесла:
— Проваливай, Джонс.