Притяжение [18+]

Глава 17.

От лица Германа. 

― Ты только пришел в себя! Стал нормально жить. Не зацикливался на гребанном прошлом! И я стал думать, что тебе легче, что ты отпустил все то дерьмо. Меньше драк по ночам, меньше страха, меньше синяков. Я только порадовался за тебя. И что же? Это было простое затишье?!

― Какая тебе к черту разница?!

Знаю, что он ответит будто бы является моим другом и искренне переживает. Хочет мне добра и счастья, но это жалкая ложь. Я не верю в дружбу. Только главный и подчиненный. Это аксиома жизни.

Мы едем в машине. Уже темно. Толик орет на меня, пытается переубедить, но у него ничего не выходит.

Очередную тираду прерывает звонок телефона.

Я вижу номер и замираю. Толик все понимает и тут же сворачивает на обочину.

― Герман Еремеев? Вас беспокоит лечащий врач...

― Да-да, ― прерываю я его. ― Что-то случилось? От вас давно не было звонков.

― Вы верно догадались. Месяц назад я звонил вам и сообщал, что ее состояние стабилизировалось, что мы заметили некоторые улучшения. Впрочем, вы сами это увидели, посетив ее. Однако... ― Врач оступился. Толик напряг весь свой слух. Я знаю, что он чувствует. Переживаю то же самое. ― Произошли некоторые события... Мы думаем, что это связано с годовщиной. Она не выдержала.

― Она снова сделала это? ― Комок в горле не позволял дышать.

― Да.

Моё сердце будто бы остановилось на мгновение. Толик выскочил из машины, злобно стукнул дверь и отошел на несколько шагов подальше, чтобы прийти в себя и успокоиться.

― Как ее самочувствие? Мне стоит приехать?

― Это лишнее. Мы успели все вовремя предотвратить. Здоровье стабильное, но слабое. И я боюсь, что ваше появление только усугубит ситуацию. Понимаете, плохие воспоминания не положительно сказываются на нее. Вы же являетесь их активатором.

Хотелось послать его куда подальше, но я пересилил себя.

― Я звонил, чтобы сообщить об этом инциденте. До свидания.

Толик хлопает дверью. Ему так же адски дерьмово, как и мне.

― Теперь ты понимаешь? Понимаешь, что нельзя все оставлять просто так? ― Он молчит, отвернувшись к окну. ― А я понимаю, что в этом мире нет правосудия.