Добро пожаловать в Слизерин

3. Тяжёлая суббота;

  Юнги любил находиться в одиночестве и ценил каждую минуту тишины и покоя. В гостиной Слизерина такого подарка урвать не получалось, ученики всех возрастов собирались вместе, чтобы выполнить задания с уроков, почитать книги, поиграть в игры или просто поболтать. Шум, гам, смех, споры, иногда ругань. Юнги быстро от этого уставал, а потому предпочитал удаляться на прогулку по замку. Вообще-то у него как у старосты была отдельная комната, но стены давили, воздуха не хватало, а ещё было жутко холодно, из-за чего Мин и минуты лишней проводить там не любил. Вообще-то в комнате было тепло, а если разжечь камин, то и вовсе жарень, но парень по природе своей был мерзлявым, а потому ему постоянно казалось, что вокруг холодно. Или это он настолько промёрз изнутри, что внутренние корки льда не давали согреться. Как знать.

Больше прогулок по замку Юнги любил выбираться тайными ходами на улицу. Кутаясь в тёплую мантию, парень забредал к заброшенному колодцу, из которого по ночам доносились порой очень жуткие звуки, и забирался на нижнюю ветвь старого рассохшегося дуба. Оттуда было видно замок с многочисленными светящимися окнами, оттуда была видна хижина лесника, манящая золотым светом в окнах и дымом, поднимающимся из трубы. Оттуда было видно озеро, чёрная гладь которого блестела в неярком свете луны. Оттуда было видно бархатное полотно неба, усеянное яркими звёздами. Юнги мог часами просиживать в своём укромном уголке, который был не такой уж и укромный днём, когда ученики толпами проходили по ведущей вниз каменной лестнице, чтобы добраться до лесника, преподающего уход за магическими существами, или до берега озера, где в выходные собиралось много народу, особенно в тёплое время года.

Собственно, возвращаясь со своей поздней прогулки, Юнги и наткнулся на Чимина. Да не просто наткнулся, а фактически налетел на парня. Тайный ход, скрытый за тупиком арки в конце коридора, главное ответвление которого вело к входу в гостиную зелёного факультета, Юнги нашёл давно, ещё курсе на третьем, когда только сповадился удирать из-под надзора своей сестры. Зная о том, что коридор этот тупиковый, сюда никто и не ходил никогда, а потому Юнги спокойно с силой толкнул каменный заслон изнутри, совершенно не ожидая, что по ту сторону будет кто-то сидеть. И не просто кто-то, а тот самый странный Пак Чимин.

Юнги не сразу понял, кто перед ним, но при виде огромных напуганных глаз всё встало на свои места. Мин не знал, зачем решился проводить этого чудака, почему именно к гриффиндорцам. Просто парень выглядел напуганным и окончательно потерянным, а повторное влезание в его мозги в мелькающей череде чужих воспоминаний выхватило лицо Хосока. Хоуп никогда меры не знал, ему только дай волю поиздеваться над кем-нибудь, но Юнги не хотел, чтобы Чимин пострадал. Почему? Чувство справедливости? Жалость? Сочувствие чужой нелёгкой доле? Пожалуй, два последних пункта. Юнги уверен на все сто, что мальчишка будет учиться в этой школе. И что ему будет чертовски тяжело. А кто как не хвалёные гриффиндорцы смогут поддержать и утешить бедняжку?

- Пошли, я провожу тебя.

В каком-то смысле это и не благой поступок. В конце концов, Юнги – староста, а значит имеет право обходить коридоры замка в любое время дня и ночи, дабы отлавливать нарушителей. Так что можно просто совместить обязанности с... Окей, с хорошим, мать его, поступком. Да и не так уж всё было плохо на самом деле. Юнги забавлялся за маской своей отстранённости, мысленно посмеиваясь над парнем, который шарахался от стен и картин, постоянно жмурился, если боялся на что-то смотреть, явно мысленно молился всем богам и частенько впивался в панике в руку Юнги. Вроде бы такой взрослый, должен как-то проще относиться ко всему, а на лице такое выражение, словно сейчас упадёт на пол, свернётся в клубок и громко заревёт, вереща «мамочка, забери меня».

- Я нашёл его у нас в подземелье. Днём он был с Ким Тэхёном. Тебе о нём и заботиться.

Ещё одно объяснение, почему именно Гриффиндор, пришло как-то само собой на ум. Действительно, ведь мальчишка пришёл с Тэхёном, который крутился рядом, поддерживал под локоть и явно кудахтал заботливой курочкой. Значит знакомы, а к кому же ещё тащить паренька, как не к его другу? Сдав мальчишку на руки Сокджину, Юнги с чувством выполненного долга и «сейчас как согреюсь возле камина» направился к себе, как в его спину снова врезались. На самом деле это уже подбешивать начало, поэтому Юнги развернулся с целью сказать что-нибудь грубое, как...

- Извини, я... Как тебя зовут?

Юнги не верит в существование ангелов и прочей крылатой хрени, но Чимин вполне себе похож на фэйри. Весь такой милый с этими глазами-полумесяцами и пухлыми щёчками, которые под пристальным взглядом Юнги краснеют словно спелые яблоки, со своей широкой доброй улыбкой, такой красивой и заразительной, такой яркой, что в коридоре словно светлее стало, а сам Юнги почувствовал невольное дёрганье лицевых мышц, что пытались натянуть хотя бы немножко уголки его губ в улыбке. Вот только фэйри только на вид такие из себя милые и дружелюбные, а на самом деле те ещё тёмные существа. А потому Чимин не может быть фэйри, слишком много в нём светлого.

- Юнги. Мин Юнги.

Парень не видит ни единой причины, с чего бы Чимину так радоваться из-за знания его имени, но Чимин словно светится изнутри, представляется и убегает обратно к Сокджину, который смотрит недовольно, наверняка сейчас мальчишку запугивать будет. Но Юнги нет до этого дела, Юнги разворачивается и продолжает идти в сторону родного подземелья. По пути он встречает старого смотрителя и с трудом удерживает себя от того, чтобы пнуть мерзко орущую старую кошку, вьющуюся у ног того. Старик бормочет что-то про «ползают здесь всякие», но Юнги не реагирует, проходит мимо, погружённый в размышления о том, куда же Пака распределят. Точно не в Слизерин, потому что желторотым птенцам не место в серпентарии, вряд ли в Гриффиндор, потому что Чимин шугался даже от теней на стенах. Значит остаётся Пуффендуй или Когтевран. Интересно, будет ли распределение прилюдным или директор позовёт мальчишку к себе в кабинет?

«В любом случае, это не моё дело», - решил для себя Юнги, замирая наконец-то перед дверью, ведущей в родную гостиную.