Outcast: yes or no

Четвёртая. С запутанными гранями;

Тик-так. Тик-так. Тик-так.

Стрелка часов движется медленно, лениво, как будто нехотя. Секунду, минуты растягиваются в вечности, и в какой-то момент кажется, что циферблат начинает медленно растекаться, расползаться по стене вязкими потёками как на полотнах Сальвадора Дали. Потёки эти мутные, грязно серые, сползают на пол и тонкими ручейками текут, текут, текут, подбираясь к телу, лежащему на полу. Спина давно занемела и замёрзла, по полу гуляет сквозняк из открытого на кухне окна, кончики пальцев не чувствуются. Вокруг беспокойно бегает кот, тычется тёплым пушистым лбом то в щёку, то в руку, мяучит, но Чонгук не отвечает, хотя в любой другой момент успокоил бы животное, маленькое сердечко которого наверняка бьётся так быстро из-за волнения о хозяине.

От кого: Чиминни-хён.
«Привет... Как себя чувствуешь после вчерашнего? Ты выпил успокоительное, как я просил? Чонгук... Ты только не делай глупостей, хорошо? Знаю, тебе чертовски тяжело, а я даже не могу поддержать тебя, утешить нормально, прийти и крепко обнять, чтобы ты знал, чувствовал, что не один, но всё же, пожалуйста, не совершай необдуманных поступков. Знаю, ты не пошёл на учёбу и, наверное, спишь сейчас, так что не буду пока паниковать, но ты отпишись мне, что всё хорошо, как проснёшься, ладно?».

Сообщение было отправлено утром в районе восьми. Чимин наверняка не выспался, потому что когда Чонгук писал ему в пятом часу утра, друг тут же ответил на сообщение. Легко представить чужую рутину. Поднялся, заправил постель, умылся, оделся, пошёл завтракать один или с мамой. Волосы расчёсаны, но всё равно дыбом, под глазами синяки, сосуды полопались. Чонгук уверен, Чимин целый день тихий ходил, скованный, молчаливый. Наверняка все, кто знал его, удивлялись и спрашивали, что случилось, но парень лишь натянуто улыбался и уходил от ответа, потому что врать не в его стиле, а правде никто не поверит. Чонгук лишь надеется, что друг там держится, не изводит себя так, как делает это он сам, но это ведь Чимин, наверняка всё совсем наоборот.

Сам Чонгук не ходил на занятия, но и уснуть никак не мог. В те моменты, когда мозг отключался, под закрытыми веками мелькали коридоры и пыльные лестницы, собственное отражение в зеркалах с кровавыми отпечатками ладоней и мерещился звук шагов за спиной, скрипы, шорохи. Во снах Чонгук бежал без остановки, чувствуя, как сердце бьётся где-то в горле, а после падал в бездну, дна у которой не было. Несколько раз парень подскакивал весь мокрый от пота, один раз свалился с дивана, а после решил и вовсе не спать, ведь последний сон был самым жутким, самым страшным. В нём Чонгук следовал чужим командам, в нём Чонгук повиновался приказу «атаковать», а после увидел широко распахнутые глаза и знакомую родинку на щеке, к которой не так давно хотел прижаться губами. Тонкая струйка крови из уголка губ, ужас и боль маской отпечатались на лице, а ледяные руки хватаются за чонгуковы, что удерживают нож, по самую рукоять вошедший в чужой живот. Холод вокруг, кровь на руках и предсмертный хрип.

- Ты обещал спасти меня...

Чонгук проснулся от того, что душат рыдания, и щёки мокрые от слёз. После этого он просто не мог позволить себе заснуть, хотя организм бунтовал, требовал, веки наливались свинцом, голова начала болеть. Но нет, нет, нет, никакого сна. Если всё продолжится в таком темпе, Чонгук просто не выдержит. Он не знает, что сделает, но вряд ли сможет себя контролировать. Скорее всего, телефон всё же полетит в стену, а следом отправится и ноутбук. И что тогда? За Чонгуком придут, чтобы забрать его и заставить проходить игру на выживание? Нет. Чонгук не может исчезнуть сейчас, он обещал Юнги спасти его, он должен помочь Чимину спасти Тэхёна, он должен помочь держаться самому Паку, которого втянул во всё это дерьмо. Да, неосознанно, но всё уже случилось и за это придётся взять на себя ответственность.

От кого: Чиминни-хён.
«Чонгукки, ты ещё спишь? Надеюсь, у тебя всё там нормально? С игрового номера пришло сообщение о том, что теперь мне и тебе, так как мы синхронизированы, доступны новые персонажи. Я не понимаю, что это значит, и это меня немного нервирует. Ну, насколько это «немного» может быть в нашей ситуации. Прости, глупые попытки шутить, я просто... Ну, ты знаешь, я всегда делаю глупости, когда волнуюсь. В общем, я просто надеюсь, что игра не заставит нас сменить персонажей, потому что тогда мы ведь не сможем управлять предыдущими, да?».

Чонгук не знает. В обычных играх если и есть смена персонажей, то в каких-то определённых условиях и с целью использования разных навыков. Одна из игр, которую Чонгук помогал доводить до ума, делилась на два мира: наземный и подводный. Сначала проходился надземный мир, после определённого уровня открывался подводный, в котором был свой, новый персонаж, и его тоже нужно было прокачивать, доводить до нового уровня. Два мира, два персонажа, по сути две ветки игры, переплетённые между собой некоторыми линейками квестов. Но это ведь не простая игра, верно? Зачем тот человек, что стоит за всем этим, позволяет Чонгуку и Чимину взять новых персонажей? Он решил не дать им освободить Тэхёна и Юнги? Или те в плохом состоянии и просто физически не могут «играть»?

От этой мысли ощущение, будто ледяная ладонь сжала кишки в комок, к горлу разом подкатила тошнота. Чонгук помнит все ранения Юнги, их количество и тяжесть, помнит рассказы Чимина о том, как было тяжело играть вторую ночь, и о том, как Тэхён повредил голову. У него может быть сотрясение, у него из-за ушиба может начать образовываться грёбаная опухоль или что похуже, а всем ведь плевать, тому маньяку плевать. Никто не повезёт парня на обследование в больницу, да ему просто кровь стёрли куском грязной тряпки и бинтами голову замотали. Вдруг он уже даже ходить не может? А если может, в таком-то состоянии сможет ли Тэхён уцелеть? Он может запнуться на лестнице и кубарем слететь вниз, может не успеть увернуться от летящего ножа и...

От кого: Чиминни-хён.
«Чонгукки, ты только не нервничай, когда будешь это читать, за тебя уже я понервничал и даже разбил кулаки об стену в попытках собраться и перестать трястись от страха, как загнанный в угол кролик. Игра снова написала мне. Написала о том, что несколько персонажей находятся в разработке и... Там наши имена, Чонгук. Наши и каких-то незнакомых людей. Наверное, они тоже игроки, но меня не это волнует. Имена, Чонгук, там указаны наши имена и фамилии. Не ники, используемые в игре, а наши реальные данные. Откуда они узнали их? И что значит «Пак Чимин находится в разработке»? Я стану персонажем? Я окажусь в этом доме? А ты? Ты тоже в разработке, это значит, ты тоже можешь там оказаться? Чонгук, пожалуйста, ответь мне, ладно? Хоть одно слово, чтобы я знал, что ты... Что ты ещё у себя дома, сидишь на диване и пьёшь кофе, а Кимпаб разлёгся на твоих коленях. Пожалуйста».

Чонгук не стал размениваться на сообщения, мысли в голове не хотели связываться между собой и не находилось ни единого слова, чтобы поддержать друга, поэтому парень просто сфотографировал свою руку на фоне сидящего рядом кота и отправил Чимину. Тот разразился тирадой, полной облегчения, но Чонгук не стал читать, откладывая телефон в сторону и распластываясь по небольшому жёсткому ковру. Парень не уверен, правда ли Чимин не понимает, что происходит, или не хочет в это верить, потому что сильно напуган, но от собственного состояния уже ничего не зависит. Страшно, не страшно, жутко, не жутко - уже не играет роли. Чонгук помнит слова Юнги о том, что его жизни очень важны, сообщения от игры, дающие понять, что за свою собственную жизнь можно вылечить «персонажа», но что будет, когда жизни кончатся? Кажется, теперь ответ очевиден, хотя до этого Чонгук и позволял себе сомневаться, цепляясь хоть за какую-то надежду, пусть и такую жалкую. Впереди игровые ночи, каждая из которых будет всё тяжелее, а жизнь у него одна осталась. Да, у Чимина пока что две, но они ведь ими обмениваются, так что нельзя предугадать, когда и кто из них останется на нуле.

- Наверное, кто-то из нас не сможет выиграть и тогда...

Собственный голос кажется чужим, а запрыгнувший на грудь кот, тычущийся мордой в щёку, раздражает неимоверно. Спихнув животное, что удивилось бы грубости всегда любвеобильного хозяина, если бы могло, Чонгук медленно сел, чувствуя, как взрывается болью голова, и зажмурился, растирая виски. На часах лишь начало шестого вечера. Стоит выпить таблетки и всё же попытаться хоть немного поспать.