Недотроги

Глава 22. Иная сторона

- Идиотка!!! – бросил взбешенный водитель выпрыгнувшей прохожей, которую только благодаря скорости не расплющило автомобильными шинами.
Ее волосы блестели подобию розового песка, и переливались, словно тысячи лежащих на дне морских камушков. Глаза по соотношению с крохотным носиком были довольно большими и слишком выразительными за счет яркого и редкого зеленого оттенка. Пара таких же салатовых проводков тянулись по шее к болтающемуся на груди плееру. Вакуумные наушники полностью изолировали звук, овладевая слухом и рассуждениями.
Бросив бесстрастный взгляд кричащему, она также неуклюже поплелась в сторону учебного заведения. Уже третий день музыка была ее слушателем, а не наоборот. Чувственные мелодии проникали в ее голову и помогали растворить огромный ком соды в непонятную жидкость. Процесс был необходим, ибо он намертво закупорил вход всем свежим мыслям, воссоздавая старые воспоминания в 3D слайд-шоу. Разобраться в себе было также сложно, как и осознать действительность случая с тем ужасным трупом. Не раз всплывали слова Ино: «Не могу поверить, что ты превратилась в убийцу». А ведь психологически она действительно была готова к сему немыслимому поступку, но это же не значит, что она окончательно заключила контракт с Дьяволом? Хоть и крови для подписи было пролито достаточно.
Когда девушка шагала по коридорам меж расплывающейся толпы студентов, ноты любимой музыки вызывающе защекотали барабанные перепонки и колыхнувшиеся эмоции. Сердце взбудоражилось, как птица с поломанным крылом, а кожа покрылась неприятными мурашками, будто ледяная вода растеклась поверх тела. Разнообразная одежда окружающих; свежие, судя по их лицам, сплетни; воздушные конфликты с помощью взглядов казались ей настолько пустыми и блеклыми, будто у нее без разрешения кровожадно выдрали часть сущности и бросили в миксер. И теперь она, подобно маленькой девочке, металась меж стен неведомого лабиринта, пытаясь найти двери выхода. Пытаясь понять, для чего ее бросили в холодное сооружение, полное тупиков, ловушек и единственного маньяка в нем – самого архитектора. Обворожительного, твердого и чарующего, как черное золото. Но черное остается черным.
Заметив лицо Учихи метрах в шести, девушка, будто под действием рефлексов, моментом спряталась за двойные коридорные двери, ведущие в другое крыло. До сегодняшнего дня она старалась избегать встречи с этой личностью, по крайней мере, до того, пока не разложит по полкам все детали, касающихся их отношений. Хотя, каких отношений – они-то за весь период перекинулись максимум парой слов. Но вот таким безмолвием он за жутко короткий срок перевернул все средневековые замки ее внутреннего мира настолько, что становилось страшно. Ибо этот черноволосый парень теперь знал, как ее уничтожить изнутри.
Убежище для созерцания было идеальным. Ведь зеленоглазая не раз гуляла этими коридорами и точно запомнила, что стеклянная часть дверей является зеркальной снаружи. Так что сколько бы он ни присматривался к плоскости, все равно видел лишь свою безразличную наглую физиономию, а не спрятавшегося в кустах тушканчика с наивно-розовой шерсткой.
Черная несколько обтягивающая футболка идеально подчеркивала его стан, расцветкой совпадая с прямыми волосами, подающими на глаза, и тканевым напульсником на запястье. Шпионское созерцание позволяло рассмотреть его широкие губы. Отметить каждый изгиб, коснуться взглядом, попробовать на вкус с помощью памяти. Жаркие губы с привкусом острой приправы, как это было тогда. Как это записала рука вымышленного дневника.
Многочисленные карманы на шортах выглядели спортивно и стильно, а свисающая дугой серебряная цепь на них – дерзко и вызывающе. Особенно его вид обжигали короткие блестящие перчатки с отрезанными пальцами. Они, как ничто другое, наиболее четко подходили под эту сильную строгую натуру. Он прекрасен – и это факт.
Почему-то в голову полезли мысли, как она впервые увидела его. Как Ино все уши прожужжала о превосходности и уникальности сей персоны. Как сама Сакура очаровалась его образом плохого парня и нередко представляла их целующимися в поле зрения множества персон, грызущих гранит науки в том же учреждении и угрызающихся с зависти в тот момент. Но полнометражные слухи, которые чуть ли не в газетах печатали, а в особенности – рассказ Карин, не без разочарования раскрыли ей глаза. До этого он был плохой, затем стал нестерпимый и ненавистный, теперь же… истинное и изысканное зло. Не ненавистное, а загадочное, словно надломленная кора кокоса и появившаяся на горизонте белая стружка, скрывающая сокровище – сладкое молоко сердцевины.
Увлеченно разговаривая с несколькими ровесниками, брюнет резко и непредвиденно для Харуно повернул голову в ее сторону и устремил черноглазый, как переспелая смородина, взор на те самые двери. Сакура аж вздрогнула от уколов неожиданности, впускающих через иглы яд парализации. Поток воздуха в легких в один момент прекратился, ожидая последующих распоряжений начальства, а скопившаяся во рту слюна наткнулась на образовавшуюся в горле скалу.
Его опасный коварный взгляд длился так долго и так невыносимо, что, казалось, он смотрит не на дверь, а как раз на нее. Прямо в ярко-зеленые глаза. В ее влажный внутренний мир, видя в нем застывшие холодом озера слез и мертвые руины, созданные им же. Видит крошечную клумбу цветов, питающихся разъедающей кислотой и создающих вид, что им нравится черпать силы из подобной почвы. Видит скопившиеся грозовые тучи жажды убийства и черное слепящее солнце, которому под силу их разогнать.
«Это зеркало! Это зеркало! – пыталась убедить себя разоблаченная шпионка, что у нее выходило скудно. – Он смотрит на свое отражение! Не на меня!»
Жестокая паника начинала непрошено пробираться сквозь поры и рассеивать свои плоды истерики. Даже зная, что его взгляд не направлен в ее адрес, Сакура не могла проиграть этому бою. За весь мучительный процесс она даже не соизволила моргнуть. Сейчас ей больше читал указания организм, нежели разум. Недавно обливаясь потом от прямых солнечных лучей, ее за мизерный период бросило в судорожную лихорадку. Музыка в наушниках как никогда попало под настроение. С каждой нотой просыпалась та неуверенная скромная Сакура, которая способна чувствовать и которая способна плакать. Что случилось между ними? Что есть между ними? Правда ли он испытывал к ней влечение? Или же это способ показать даме свое место? Доказать, что она не лучше его ночных одноразовых подружек. Угостить собаку мясом и указать назад на будку. Но не выходит ли она уязвимой, если столь сильно акцентирует на произошедший грубый и страстный секс? А особенно если напарником оказался Учиха Саске.
Один из собеседников набросил плащ вопроса на внимание созерцающего и в придачу толкнул того в плечо. Брюнет несколько растеряно перевел взгляд на стоящего рядом и с кивком последовал за ним. Продолжая изображать бездушную статую, Харуно проводила взором несколько спин и позволила себе выдохнуть накопившийся воздух. Решившись выйти из норки, она под руководством интереса сразу же глянула на потустороннюю часть дверей.
- Что? Как? - пару ударов ладонью руки по хрупкой поверхности и медленное сползание спиной по ней с желанием застрелиться. - Стекло… Стекло.