Недотроги

Глава 13. Пленница

— Суйгетсу? — прикованная к кровати Карин даже вздрогнула от неожиданности, когда увидела довольное, как у кота перед вискасом, лицо знакомого, которому придавали таинственность разлохмаченные волосы.
— Не нужно аплодисментов, — парень нескромно лизнул девичью щеку, на что недотрога скривилась, — лучше после.
— После чего? Что ты задумал, паразит вымирающего вида? Не смей прикасаться ко мне! — угрожающим тоном крикнула красноволосая после того, как этот самый «паразит» провёл широкими ладонями, облачёнными в кожаные перчатки по её бокам и скользнул на живот, очерчивая тем самым девичью пухленькую грудь. — Я же посажу твою задницу за решётку на растерзание зеков-геев. Ты искренне пожалеешь, что связался со мной, когда увидишь эти километровые шланги! Ты будешь пищать о пощаде…
— Карин, чего ты кипятишься? Я ведь знаю, что ты меня хочешь, — все так же тихо, как и ранее, произнёс Хозуки, кончиками пальцев зацепив легко поддающуюся резинку её штанов.
— Ты что уайт-спирита надышался? — недотрога билась в судорогах, как червяк на сковородке, но, судя по выражению лица светловолосого парня, на него это вряд ли производило какое-то впечатление. — Я уже с первой встречи хотела окунуть тебя лицом в унитаз, — с каждым словом голос боязно утихал, а глаза расширялись от удивления, когда красноволосая проследила, как наглец привстал, чтобы снять с застывшей девушки низ восточной одежды.
Не обращая внимания на колючую речь, Суйгетсу с каким-то азартом в глазах раздвинул чужие коленки, которые были сильно прижаты друг к другу, предотвращая оголение длинных женских ножек, на что Карин, чтобы выбить из головы «рабовладельца» мысли об использовании её беззащитного тела, парным ударом ступней одарила грудную клетку недруга, которая сейчас играла роль оркестрового барабана. Из-за эффекта отдачи туша палача вмиг отправилась на напротив стоящий туалетный столик, чему сопутствовал громкий шум падающей с неё разномастной косметики. Парень знал, что крохотную победу он все же одержал, так как в руках почувствовал приятную ткань женского наряда, но цена этому его вовсе не радовала, ибо гудящая болью спина рефлексами читала свои морали.
— Я же сказала не прикасаться ко мне, — зловеще прошипела студентка, все ещё напрягая икры для очередного приёма самообороны.
— Карин, ты хочешь, чтобы я тебе и ноги к кровати приковал?
— Не приближайся, бегемот недотраханый, а то в следующий раз моя пятка поцелуется с твоей челюстью, — заявила импульсивная особа, выставив ноги, как шипы, что подобно датчику движения реагировали на парня. Но тот, ловко увернувшись от преграды, навалился на девичье тело своим весом, отчего послышался хрипловатый голос «пенсионерки».
— Никто не будет тебя насиловать, тундра красная, — губами касаясь мочки чужого уха, с издёвкой прошептал Хозуки. — Я приступлю к делу лишь тогда, когда ты лично будешь меня умолять.
— Хм, в таком случае можешь сразу меня освободить и не тратить попусту своё и моё время…
Договорить Карин не дали, так как наглым образом её рот заняли глубоким поцелуем. В нос ударил знакомый терпкий запах, в голове будто зазвенели церковные колокола, а сердце забилось так, будто хотело убежать от греха подальше. Девушка, чуть не захлебнувшись собственными ощущениями, на автомате пару раз ответила незваному языку, но тут же спохватилась и нещадно укусила парня за нижнюю губу. Послышался сдавленный крик.
— Отпуфти, — в один голос заявили бывшие партнёры по поцелую.
— Ты перфый.
— У меня клюсь на комоде, не достану. А-а-а, суцька! — крикнул палач от новой боли в губе, которая уже кровоточила.
— Кобелина дфоровая.
— Отпуфти меня, и я обефаю, что срасу же дам тебе ключ.
— Ефли не избавишь меня от наручников, то потом я исбафлю тебя от одной твоей телепаюсейся конечности, присем твоим же топором.
— Исбавлю. Отпускай.
Карин недоверчиво заглянула в светлые глаза, которые настолько близко в упор сейчас смотрели на неё, и так как вариантов выбора было хоть лопатой греби, она освободила пленённую губу. Подальше отстранившись от сумасшедшей акулы, Суйгетсу провёл тыльной стороной руки по своей ране, вытирая кровь и частично глотая её, после чего довольно, подобно мошеннику ухмыльнулся.
— Я жду, — прокурорским тоном выплюнула пленница, цокая металлическими наручниками, показывая тем самым, чего именно она ждёт.
Блеснув королевской улыбкой, Хозуки стянул с себя некрасиво отёсанную, будто ранее её раздирали бешеные псы, накидку, словно говоря лежащей, что не намерен выпускать пойманную бабочку из сачка, отчего та ещё больше начала дёргаться в «сетях».
— Ах ты… Ах ты… змея подколо… — горячий язык лизнул зону над пупком. — Подко… страцией, — тон Карин мигом сошёл на нет, как температура раскалённого металла при ошпаривании.
— Ты сама поняла, что сказала?
— Суйгетсу, не смей лезть ко мне, — уже серьёзно, будто президент перед публикой, произнесла недотрога.
— А то что? — парень вытянул язык и приблизил его так, чтобы считанные миллиметры оставались меж ним и кожей чужого животика, который максимально втянули, дабы избежать прикосновения.
— А то я буду кричать, — чужие действия заставили Карин вздрогнуть. Мужской язык, облизывая зону вокруг пупка, будто там мёдом намазано, постепенно увеличивал спираль своего пути, а после вовсе остановился у миловидных трусиков, иногда подбираясь под их резинку, будто просясь погостить.
— В одной постели с недотрогой, да ещё и роняющей крик — выше всяких похвал, жаль, что нас никто не услышит, — Хозуки силой придавил протестующее тело к кровати, жёстко сжимая девичьи груди, словно показывая, что он здесь правит миром, и броня такой букашки вряд ли поможет своей хозяйке.
Чувствуя прохладу кожаных мужских перчаток, Карин уставилась в потолок, пытаясь сосредоточиться и всмотреться в сей геометрический рисунок, чтобы пленитель понял о её строго отрицательном отношении к происходящему и избавил от наручников. Мол, предпримет безрезультатные попытки и отпустит. Но почему-то зрение плыло, как надувная уточка по импульсивной реке. Коварный план врага о помутнении разума за счёт влечения с эффектом вируса начинал заразно осуществляться.
Жадно сжимая и кусая девичью грудь, Суйгетсу почувствовал, как тело его жертвы изредка подрагивает, что можно было считать первым шагом на пути достижения цели. Ощущая, как внутри, будто молния неоднократно ударяет в разорванные провода, Карин бросила безуспешный план с потолком и взглянула на сидевшего сверху субъекта:
— Суйгетсу, ты зря стараешься, на меня это не действует.
— Я ещё полон сил, детка.
— Сволочь!
— Знаю.