Ревизор. Н. В. Гоголь

Явление VII, VIII

VII. Те же, час­тный прис­тав и квар­таль­ные.

Час­тный прис­тав. Имею честь поз­дра­вить вас, ва­ше вы­сокоб­ла­горо­дие и по­делать вам бла­годенс­твия на мно­гие ле­та!

Го­род­ни­чий. Спа­сибо, спа­сибо! Про­шу са­дить­ся, гос­по­да!

Гос­ти уса­жива­ют­ся.

Ам­мос Фе­доро­вич. Но ска­жите, по­жалуй­ста, Ан­тон Ан­то­нович, ка­ким об­ра­зом все это на­чалось, пос­те­пен­ный ход все­го, то есть, де­ла.

Го­род­ни­чий. Ход де­ла чрез­вы­чай­ный: из­во­лил собс­твен­но­лич­но сде­лать пред­ло­жение.

Ан­на Ан­дре­ев­на. Очень поч­ти­тель­ным и са­мым тон­ким об­ра­зом. Все чрез­вы­чай­но хо­рошо го­ворил. Го­ворит: «Я, Ан­на Ан­дре­ев­на, из од­но­го толь­ко ува­жения к ва­шим дос­то­инс­твам...» И та­кой прек­расный, вос­пи­тан­ный че­ловек, са­мых бла­город­ней­ших пра­вил! «Мне, ве­рите ли, Ан­на Ан­дре­ев­на, мне жизнь — ко­пей­ка; я толь­ко по­тому, что ува­жаю ва­ши ред­кие ка­чес­тва».

Марья Ан­то­нов­на. Ах, ма­мень­ка! ведь это он мне го­ворил.

Ан­на Ан­дре­ев­на. Пе­рес­тань, ты ни­чего не зна­ешь и не в свое де­ло не ме­шай­ся! «Я, Ан­на Ан­дре­ев­на, изум­ля­юсь...» В та­ких лес­тных рас­сы­пал­ся сло­вах... И ког­да я хо­тела ска­зать: «Мы ни­как не сме­ем на­де­ять­ся на та­кую честь», — он вдруг упал на ко­лени и та­ким са­мым бла­город­ней­шим об­ра­зом: «Ан­на Ан­дре­ев­на, не сде­лай­те ме­ня нес­час­тней­шим! сог­ла­ситесь от­ве­чать мо­им чувс­твам, не то я смертью окон­чу жизнь свою».

Марья Ан­то­нов­на. Пра­во, ма­мень­ка, он обо мне это го­ворил.

Ан­на Ан­дре­ев­на. Да, ко­неч­но... и об те­бе бы­ло, я ни­чего это­го не от­вергаю.

Го­род­ни­чий. И так да­же на­пугал: го­ворил, что зас­тре­лит­ся. «Зас­тре­люсь, зас­тре­люсь!» — го­ворит.

Мно­гие из гос­тей. Ска­жите по­жалуй­ста!

Ам­мос Фе­доро­вич. Экая шту­ка!

Лу­ка Лу­кич. Вот под­линно, судь­ба уж так ве­ла.

Ар­те­мий Фи­лип­по­вич. Не судь­ба, ба­тюш­ка, судь­ба — ин­дей­ка: зас­лу­ги при­вели к то­му. (В сто­рону.) Эта­кой свинье ле­зет в рот всег­да счастье!