Рука об руку мы шли недолго. Только до одного из главных коридоров, в котором Ар быстро обнял меня и, снова чмокнув в лоб, сказал: — Ириш, у меня дела. — Иди, конечно, — вздохнула я. Расставаться со Спящим не хотелось. Грустно посмотрела вслед, понимая, что проблемы далеко не решены. Эгоистка я. Злостная. Мне бы самой общение с Арвилем ограничить, зная о его отношении. Но я этого не делаю... Наоборот, вызываю его на разговоры.
Мужа очень не хватает. И мне, и... Арвилю. Одно дело — знать в теории, что девушка занята, и другое — видеть ее с законным супругом. Нужно поговорить с Арвилем о моем желании выйти из Анли-Гиссара и встретиться с Вейлом. Может, в этот раз позволит? Раньше придумывались сто и одна причина, почему нельзя. И опасно, и в город могут проникнуть, и вообще... А тут кроме вооруженных до зубов хейларов есть еще и беззащитные мы.
Я, конечно, не козырь, но и не шестерка в нашей колоде. Козыри — Криона и Дарья. Первая — политический, а у второй может получиться вытащить подчиненных Ара из той психологической бездны, где они всю жизнь бродят. Правда, как это сделать, если хвостатые считают такое состояние нормой? Большой вопрос. М-да, не завидую целительнице. Тем более что опыта у Дашки — почти ноль, да и образования пока никакого. Действует исключительно на интуиции. Джокер же — Лаллин. Как бы Сотник ни пытался это отрицать. Ну, и Тайлин. Правда, он, скорее, туз. Я улыбнулась своим мыслям и специфике расклада. Да, что-то от круговорота событий у тебя совсем ум за разум стал заходить, Ирьяна. Медленно пошла вперед, машинально отмечая красоту узорчатых плит под ногами. Серый гранит с выжженным узором, плетущимся диковинной лозой, стремился вперед, все дальше и дальше, захватывая даже нижнюю часть стен, которые примерно на одну треть тоже были светлыми. Ближе к середине они становились голубыми, а сводчатые потолки вообще казались полночно-синим авантюриновым небом с мягко мерцающими искрами далеких звезд. В Анли-Гиссаре очень многое было отделано именно авантюрином разных цветов. Наверное, Арвиль любит этот камень. Или объяснение еще проще: Анли-Гиссар строили на месте больших залежей авантюрина. Вечно я все романтизирую. Тихо рассмеялась и, поддавшись детскому порыву, продолжила идти по коридору уже зигзагами, так как ступала только по черной полоске «лозы». Мой учитель, Алишин, рассказывал, что этот красивый узорчик — не простой. Когда город находится в режиме защиты, невинный рисунок превращается в одно из оборонительных средств. Становится достаточно материальным и самостоятельным, чтобы убивать. Он рассказывал, что тогда... когда за хейларами пришли драконы и фейри с куратором, их было несколько сотен. До главного зала добрались несколько десятков, остальные остались лежать в коридорах города. Города, который построил Арвиль. Как же они все-таки похожи — Сотник и Анли-Гиссар! Красивый город, и мне до трепета в груди хочется находиться тут. Пока я здесь, меня не покидает ощущение чуда и того, что все будет непременно хорошо и не менее интересно. Волшебный город и его совершенно волшебный на всю голову хозяин. И такие же подчиненные. Весело живем!
Сейчас я шла по направлению к тренировочному залу. Предстояли два часа мучений с Алишином. Именно в залах этот гад отрывается так, что я оттуда почти уползаю. Зато практические занятия просто восхитительны и, можно сказать, эксклюзивны. Мало кому выпадает подобное. Но об этом позднее. А сейчас…
— Добрый день, наставник, — поприветствовала приближающегося с другого конца коридора хейлара.
Он лишь кивнул, и мы прошли в тренировочный зал.
— Сегодня у нас левитация и повтор тех азов исцеления, которые ты уже изучила.
— Понятно!
— Отлично. Ну что… — внимательно посмотрел на меня Алишин и, прикрыв глаза, медленно воспарил над полом. — Повторяй.
Повторила. Почувствовала, как тело охватывает ощущение невесомости, и радостно улыбнулась, открывая глаза. Наткнулась на скептический взгляд светловолосого хвостатого, а он невозмутимо произнес: — Три, два, один. Шмяк! Я непонимающе округлила глаза, а потом... потом случился «шмяк».
— А-а-ай! — взвыла, хватаясь за вспыхнувшую болью лодыжку. — Потеря концентрации на такой высоте отрицательно сказывается на физическом здоровье, — невозмутимо констатировал Алишин, плавно опускаясь на пол. Заложив руки за спину, хейлар обошел меня по кругу. — В чем и когда ты допустила ошибку? — Рано обрадовалась, — процедила я, пытаясь отрешиться от боли и отключить болевые импульсы, чтобы спокойно исцелить ногу.
— Верно, — спокойно кивнул Алишин. — Ирьяна, праздновать победу надо, стоя обеими ногами на земле, а не витая в поднебесье. — Понимаю, — покорно кивнула я и зашипела, потому что вместо того, чтобы убрать боль, я ее усилила. Раза в два.
— Что такое? — устало вздохнул преподаватель и присел на корточки рядом. — Боль убираем? Это верно, это правильно. Но что же ты не на те рецепторы воздействуешь? И почему тут? Детка, все процессы начинаются в мозге. Там и блокируй. — Я не настолько уверена в себе. Заблокирую еще что-то иное... Да ты и сам говорил, что такая практика уместна только при собственном излечении. Но если надо лечить постороннего, воздействие местное, на саму пострадавшую область. — В твоих словах есть резон, — вынужден был признать десятник и продолжил спокойно инструктировать: — Вот смотри: пережимаем этот нерв, а теперь не даем развиться отеку и воспалению. Ускоряем регенерацию и слегка ослабляем блокаду на болевых рецепторах. Оп! Почти готово. Теперь даже никакого вмешательства не нужно: все само ослабнет и рассосется. Я пошевелила ногой и озвучила ощущения: — Не болит. — И не будет, — порадовал Алишин, а потом взлетел, чтобы на миг зависнуть и… рухнуть вниз! Моя челюсть тоже рухнула, видать, следуя заразительному примеру наставника. — Ал, с тобой все хорошо? — Разумеется, нет, — с отстраненным удивлением взглянул на меня хейлар, нервно передернув хвостом. После чего наклонился и закатал штанину, продемонстрировав покрасневшую и начавшую опухать лодыжку. Пошевелил, скривился и требовательно взглянул на меня: — А теперь повторяй все, что я только что делал. У тебя на это полторы минуты! — П-п-почему полторы?! — заикаясь спросила я, лихорадочно стараясь вспомнить, что и как он делал с моей ногой. — Потому что после этого я сам исцелюсь, — с некоторой надменностью во взгляде ответил Алишин. — И придется снова падать. Мне же это неприятно... У-у-у!!! Я когда-то считала, что драконы и фейри — эксцентричные создания? Невыносимые создания? Да. Я была права! Но тогда я еще не знала, что такое помесь драконов и фейри! Теперь знаю. Итоговый результат не перестает поражать. — Ирьяна, я бы очень просил вас поторопиться, — безукоризненно вежливо выдернул меня из размышлений хейлар. — Хотя... я был не прав. — В чем? — как-то очень обреченно спросила я. — У вас не менее четырех минут, — радостно сообщил светловолосый ненормальный. — Кажется, в кости трещина! — Чу-у-у-десно! — «порадовалась» я вместе с потерпевшим. — Только вы еще не показывали, как сращивать костные ткани! — И правда, — хищно оглядел меня он и щедро предложил: — Руку или ногу? — Вашу шею! — рявкнула я, на всякий случай отскочив. — Или череп.Может, как-то повлияет.
— Несомненно повлияет, — серьезно кивнул Ал. — Вы же знаете, что повреждения такого характера...
— Стоп, — подняла ладони я и присела возле пострадавшей части тела хвостатого тренера с оригинальным подходом. — Принцип почти тот же, что и при заживлении мышечной массы? — Немного иной вектор силы, — с любопытством уставился на меня десятник. — Рискнете попытаться? — Да, — решилась я и сосредоточилась на магическом воздействии. — Прошу помнить о дозированности энергии, так как при слишком большом количестве могут появиться костные наросты, которые удаляются лишь хирургически. А из врачей у нас только Диар, да и тот, скорее, по ампутации.
У меня не отыскалось слов. Даже нецензурных.
В итоге все завершилось благополучно. Алишин ушел на своих двоих, сказав, что он сегодня мною доволен. Я удалилась, держась за стеночку, с трясущимися коленками и испытывая очень большую потребность в успокоительном. Правда, все было не настолько плохо, а потому я избрала другой антидепрессант. Сон.
Создатель, ну какие же они… Даже циничными не назовешь! Это их реалии. Другая жизнь, другие ценности. А я гостья в их доме. Это Я должна молчать, если меня коробит. Я должна подстраиваться под хозяев. Что и делаю. Честно пытаюсь делать.
