Поллианна Вырастает - Элинор Портер

Глава 31 Через много лет

     Отправив письмо Джимми, Поллианна была так счастлива, что просто не могла не поделиться с кем-нибудь своей радостью. Перед тем как лечь спать, она обычно заходила в спальню тетки – узнать, не нужно ли той что-нибудь. В этот вечер после обычных вопросов и уже повернувшись, чтобы погасить свет, она, охваченная внезапным порывом, приблизилась к теткиной постели и, чуть задыхаясь, опустилась на колени.
– Тетя Полли, я так счастлива, что просто должна кому-нибудь рассказать... Я хочу рассказать тебе. Можно?
– Рассказать мне? О чем, детка? Конечно, можешь рассказать. Ты думаешь, это хорошие новости... для меня?
– Да, дорогая; надеюсь, что так, – покраснела Поллианна. – Надеюсь, ты обрадуешься... немного, за меня. Конечно, потом Джимми скажет тебе все сам, как полагается. Но я захотела сказать тебе первая.
– Джимми! – Выражение лица миссис Чилтон заметно изменилось.
– Да, тогда... тогда он... он попросит у тебя моей руки, – неуверенно продолжила Поллианна, заливаясь ярким румянцем. – Ах, я так рада, я просто должна была сказать тебе об этом!
– Попросит твоей руки! Поллианна! – Миссис Чилтон приподнялась в постели. – Не хочешь же ты сказать, что у тебя что-то серьезное с... Джимми Бином?
Поллианна в ужасе отпрянула.
– Но, тетечка, я думала, тебе нравится Джимми.
– Нравится... на своем месте. Но это место отнюдь не место мужа моей племянницы.
– Тетя Полли!
– Ну, ну, детка, не смотри так возмущенно. Все это сущий вздор, и я рада, что могу положить этому конец, прежде чем дело зайдет далеко.
– Но, тетя Полли, оно зашло далеко, – дрожащим голосом продолжила Поллианна. – Я... я уже лю... чувствую, что он мне дорог... очень.
– Тогда тебе придется забыть это чувство, так как никогда, никогда я не дам своего согласия на твой брак с Джимми Бином.
– Но п-почему, тетечка?
– Прежде всего потому, что мы о нем ничего не знаем.
– Да что ты, тетя Полли, мы всегда знали его, еще с тех пор, когда я была маленькой девочкой!
– Да; и кем он был? Маленьким неотесанным беглецом из сиротского приюта! Мы абсолютно ничего не знаем о его семье и происхождении.
– Но я выхожу замуж не за его с-семью и происхождение!
С раздраженным вздохом тетя Полли снова опустилась на подушки.
– Поллианна, из-за тебя я делаюсь прямо-таки больной. Сердце у меня стучит как паровой молот. Я глаз не сомкну в эту ночь. Неужели ты не можешь оставить этот разговор до утра?
Поллианна мгновенно оказалась на ногах; ее лицо выражало самое искреннее раскаяние:
– Да... да, конечно, тетечка! А завтра ты посмотришь на это по-другому, я уверена. Да-да, я уверена, – повторила она с надеждой в голосе, поворачиваясь, чтобы погасить свет. Но утром тетя Полли не «посмотрела на это по-другому». Ее сопротивление этому браку стало, пожалуй, даже еще более решительным. Напрасно Поллианна убеждала и спорила. Напрасно объясняла она, что от этого всецело зависит ее счастье. Тетя Полли была неумолима. Она и слышать ничего не желала. Она сурово напомнила Поллианне о возможности существования наследственных пороков и предупредила ее об опасностях, которые могут подстерегать ее, если она породнится через брак с неизвестно какой семьей. Под конец она даже воззвала к ее чувству долга и благодарности, напомнив о нежной заботливости, которая столько лет окружала ее в теткином доме, и жалостно умоляла не разбивать ей сердце этим браком, как разбила его много лет назад мать Поллианны.
Когда в десять часов Джимми с радостным лицом и сияющими глазами пришел в дом Харрингтонов, его встретила испуганная, сотрясающаяся от рыданий Поллианна, которая безуспешно пыталась дрожащими руками отстранить его. С побелевшим лицом, но крепко держа ее в дерзко нежных объятиях, он потребовал объяснений:
– Поллианна, дорогая, что, скажи на милость, это значит?
– Ох, Джимми, Джимми, зачем ты пришел, зачем? Я собиралась сразу же написать тебе и все рассказать, – простонала Поллианна.
– Но ты же написала мне, дорогая! Я получил твое письмо вчера вечером, как раз вовремя, чтобы успеть на поезд.
– Нет, нет... написать еще раз, я хочу сказать... Тогда я еще не знала, что я... я не могу...
– Не можешь! Поллианна! – Его глаза зажглись суровым гневом. – Уж не хочешь ли ты сказать мне, что есть еще кто-то, кто любит тебя, и поэтому ты решила снова заставить меня ждать? – спросил он, отодвинув ее от себя на расстояние вытянутой руки.
– Нет, нет, Джимми. Не смотри на меня так. Я этого не вынесу!
– Тогда в чем же дело? Чего ты не можешь?
– Не могу... выйти за тебя замуж.
– Поллианна, ты любишь меня?
– Да. Ох, д-да.
– Тогда ты выйдешь за меня! – с торжеством заявил Джимми, снова заключая ее в объятия.
– Нет, нет, Джимми, ты не понимаешь. Это... из-за тети Полли, – вырывалась из его рук Поллианна.
– Тетя Полли!
– Да. Она... не позволит мне.
– Хо! – Джимми вскинул голову. – Это мы уладим. Она думает, что лишится тебя, но мы просто напомним ей, что она получит... нового племянника! – заключил он с шутливой важностью. Но Поллианна не улыбнулась. Она безнадежно покачала головой.
– Нет, нет, Джимми, ты не понимаешь! Она... она... ох, как мне сказать это тебе? Она считает, что... ты... не пара... мне.
Объятия Джимми стали не такими крепкими, в глазах появилось серьезное выражение.
– Что ж, я, пожалуй, не могу винить ее за это. Конечно, во мне нет ничего... необыкновенного, – смущенно признал он. – Но все же, – он с любовью смотрел на нее, – я постарался бы сделать тебя счастливой, дорогая.
– И сделал бы! Я знаю, что сделал бы! – чуть не плача, убежденно заявила Поллианна.
– Тогда почему не дать мне возможность попытаться, Поллианна, пусть даже она... не совсем одобрительно отнесется к этому на первых порах? Может быть, со временем, после того как мы поженимся, нам удастся склонить ее на свою сторону.
– Но я не смогла бы... не смогла бы поступить так, – простонала Поллианна, – после того, что она сказала. Я не смогла бы... без ее согласия. Понимаешь, она так много сделала для меня и теперь так рассчитывает на мою помощь. Она далеко не здорова сейчас, Джимми. И право же, последнее время она была такой... такой любящей и так усердно старалась... играть в игру, несмотря на все свои беды. И она... она плакала, Джимми, и умоляла меня не разбивать ей сердце... как когда-то разбила мама. И... и, Джимми, я... я просто не могла бы отказать ей после всего, что она для меня сделала. – Поллианна на мгновение умолкла, а затем, заливаясь яркой краской, снова заговорила прерывающимся голосам: – Джимми, если бы ты... если бы ты только мог сказать тете Полли что-нибудь о... о твоем отце и твоих родственниках, и...
Руки Джимми вдруг опустились. Он немного отступил назад. Его лицо побледнело.
– Да. – Поллианна шагнула к нему и робко коснулась его руки. – Не думай... это не для меня, Джимми. Мне все равно. Да я и не сомневаюсь, что твой отец и твои родственники были прекрасные и благородные люди, потому что ты такой хороший и благородный. Но она... Джимми, не смотри на меня так!
Но Джимми, негромко застонав, отвернулся от нее, а минуту спустя, бросив лишь несколько невнятных слов, которых она не поняла, покинул дом.

От Поллианны Джимми направился прямо домой и разу же разыскал Джона Пендлетона. Он нашел его в большой библиотеке с темно-красными портьерами, где когда-то Поллианна со страхом озиралась по сторонам, ожидая увидеть «скелет в шкафу».
– Дядя Джон, вы помните тот пакет, который дал мне отец?
– Ну да, конечно. В чем дело, сынок? – При виде лица Джимми Джон Пендлетон вздрогнул от неожиданности.
– Этот пакет придется распечатать, сэр.
– Но... условие, которое поставил твой отец!
– Я ничего не могу поделать. Пакет придется вскрыть. Вот и все. Вскройте его, пожалуйста.
– Ну что ж, мой мальчик, конечно, если ты настаиваешь, но... – Он в нерешительности умолк.
– Дядя Джон, как вы, возможно, догадались, я люблю Поллианну. Я попросил ее стать моей женой, и она согласилась. – У его собеседника вырвалось радостное восклицание, но молодой человек продолжал говорить все с тем же сурово сосредоточенным выражением. – Теперь она говорит, что не может... выйти за меня. Миссис Чилтон возражает. Она считает, что я не пара Поллианне.
– Ты... не пара?! – Глаза Джона Пендлетона вспыхнули гневом.
– Да. Я узнал причину, когда... когда Поллианна попросила меня сказать ее тетке что-нибудь о... о моем отце и моих родственниках.
– Что за чушь! Я думал, у Полли Чилтон больше здравого смысла... Впрочем, это на нее очень похоже. Харрингтоны всегда безмерно гордились своим происхождением и родней, – раздраженно заметил Джон Пендлетон. – Ну, и ты смог сказать?
– Смог ли? На языке у меня уже вертелось, что не могло быть отца лучше моего, но тут я вдруг вспомнил о пакете и о том, что на нем написано. И я испугался. Я не посмел сказать ни слова, пока не узнаю, что в этом пакете. Отец не хотел, чтобы я узнал это, пока мне не будет тридцать... пока я не буду взрослым человеком, способным вынести любой удар. Понимаете? Есть какая-то тайна в его и моей жизни. Я должен узнать эту тайну и узнать прямо сейчас.
– Но, Джимми, дружок, не смотри так скорбно. Может быть, это хорошая тайна. Вдруг это окажется что-то такое, что тебе будет приятно узнать.
– Может быть... Но если бы это было так, разве захотел бы он скрывать это от меня, пока мне не исполнится тридцать? Нет, дядя Джон! Это было что-то, от чего он пытался оградить меня, пока я не буду достаточно взрослым, чтобы вынести все, не дрогнув. Поймите, я не виню отца. Что бы это ни было, он просто не мог ничего предотвратить, я ручаюсь. Но что это было, я все же должен узнать. Пожалуйста, принесите пакет. Вы помните, он у вас в сейфе.
Джон Пендлетон немедленно встал:
– Сейчас принесу.
Три минуты спустя пакет уже был в руках Джимми, но юноша тут же протянул его Джону Пендлетону:
– Лучше уж вы прочтите, сэр. А потом скажете мне.
– Но, Джимми, я... хорошо. – Решительным жестом Джон Пендлетон взял нож для разрезания бумаги, вскрыл конверт и извлек из него все его содержимое. Там была перевязанная ленточкой пачка бумаг и отдельно свернутый лист, очевидно письмо. Его-то Джон Пендлетон развернул и прочел первым делом. Пока он читал, Джимми, затаив дыхание, следил за его лицом. Он увидел, как на этом лице появилось вдруг выражение удивления, радости и чего-то еще, чему он не мог найти названия.
– Дядя Джон, что там? Что там?
– Читай сам, – ответил мужчина, сунув письмо в протянутую руку юноши. А Джимми прочел следующее:

«Прилагаемые документы подтверждают, что мой сын Джимми Бин в действительности Джеймс Кент, сын Джона Кента и Дорис Уэтерби, дочери Уильяма Уэтерби из Бостона. Здесь также и письмо, в котором я объясняю моему сыну, почему все эти годы я прятал его от семьи его матери. Если этот пакет будет вскрыт по достижении им тридцати лет, он прочтет это письмо и, я надеюсь, простит отца, который боялся совершенно потерять своего мальчика и потому решился на такие крайние меры, чтобы сохранить его для себя. Если же этот пакет будет вскрыт посторонними людьми по причине смерти моего сына, я прошу немедленно известить о случившемся родственников его матери в Бостоне и передать им в целости и сохранности приложенные документы.
Джон Кент».

Бледный и потрясенный, Джимми поднял глаза и встретился взглядом с Джоном Пендлетоном.
– Значит, я... пропавший... Джейми? – неуверенно произнес он.
– Здесь сказано, что у тебя есть документы, подтверждающие это, – кивнул мужчина.
– Племянник миссис Кэрью...
– Разумеется.
– Но как... что... я не могу это осознать! – Последовала небольшая пауза, прежде чем лицо Джимми вспыхнуло новой радостью. – Теперь я знаю, кто я! И могу сказать миссис Чилтон кое-что о моих родственниках.
– Смею думать, что да, – сухо отозвался Джон Пендлетон. – Бостонские Уэтерби могут изложить свою родословную от времен крестоносцев, а то и от сотворения мира. Это должно ее удовлетворить. Что же до твоего отца, он тоже из хорошей семьи, как говорила мне миссис Кэрью, хотя и был довольно оригинальным человеком и не нравился семье жены, как тебе, конечно, уже известно.
– Да. Бедный отец! Что за жизнь он, должно быть, вел со мной все те годы, вечно боясь погони. Теперь я могу понять многое из того, что прежде озадачивало меня. Как-то раз одна женщина назвала меня «Джейми». Как он рассердился! Теперь-то я знаю, почему он увел меня оттуда в тот же вечер, даже не дождавшись ужина. Бедный отец! Это было незадолго до того, как он заболел. Он не мог двинуть ни рукой, ни ногой, а вскоре уже не мог и внятно говорить. Что-то затрудняло его речь. Я помню, когда он умирал, то попытался сказать мне что-то об этом пакете. Теперь я думаю, что он велел мне распечатать его и пойти к родственникам моей матери, но тогда я решил, что он просто наказывает мне хранить его. Это я ему и обещал, но тем его отнюдь не утешил. Он, похоже, только разволновался еще больше. Бедный отец!
– Давай-ка заглянем в эти документы, – предложил Джон Пендлетон. – Кроме того, как я понял, здесь письмо к тебе от твоего отца. Ты не хочешь прочитать его?
– Конечно, хочу. А еще, – молодой человек смущенно засмеялся и бросил взгляд на часы, – я подумал о том, как скоро я смогу вернуться... к Поллианне.
Джон Пендлетон задумчиво нахмурился. Он взглянул на Джимми, помедлил, а затем заговорил:
– Я знаю, тебе хочется увидеть Поллианну, дружок, и я не осуждаю тебя; но мне кажется, что в данных обстоятельствах тебе следует сначала поехать к миссис Кэрью и взять с собой это. – Он похлопал по лежавшим перед ним бумагам.
Джимми сдвинул брови и задумался.
– Хорошо, сэр, я поеду, – согласился он, смирившись с необходимостью.
– И если ты не возражаешь, я хотел бы поехать с тобой, – немного неуверенно продолжил Джон Пендлетон. – Я... у меня есть собственное небольшое дело к... твоей тетушке. Что, если мы отправимся сегодня в три часа?
– Отлично! Поедем вместе, сэр. Значит, я Джейми! Я все еще не могу это постигнуть! – воскликнул молодой человек, вскочив на ноги и в волнении расхаживая по комнате. Интересно, – он остановился и по-мальчишески смущенно покраснел, – как вы думаете... тетя Рут... будет... очень недовольна?
Джон Пендлетон покачал головой. Что-то похожее на давнюю угрюмость появилось в его глазах.
– Едва ли, мой мальчик. Но... я думаю о себе. Как будет с этим? Если ты ее племянник, кто же тогда я?
– Вы! Неужели вы думаете, есть что-то, что могло бы отодвинуть вас в сторону? – усмехнувшись, с горячностью возразил Джимми. – Об этом можете не тревожиться. Да и она не будет возражать. У нее есть Джейми и... – Он неожиданно остановился; в глазах его был ужас. – Ох! Дядя Джон, я забыл о Джейми. Это будет такой удар... для Джейми!
– Да, я подумал об этом. Но ведь он усыновлен, не так ли?
– Да, но я не об этом... а о том, что он не настоящий Джейми... и он, бедняга, на костылях! Дядя Джон, да это же его убьет! Я слышал, как он об этом говорил; я знаю. И Поллианна, и миссис Кэрью говорили мне, как он уверен, что он тот самый Джейми, и как он счастлив. Я не могу лишить его этого счастья... Но что я могу поделать?
– Не знаю, мой мальчик. Я не вижу иного выхода для тебя, кроме как сделать то, что ты и делаешь.
Оба долго молчали. Джимми снова нервно расхаживал по комнате. Вдруг он обернулся, лицо его просияло.
– Есть выход, и так я и поступлю! Я знаю, миссис Кэрью согласится. Мы не скажем! Мы не скажем никому, кроме самой миссис Кэрью и... и Поллианны и ее тетки. Им мне придется сказать, – добавил он, как бы оправдываясь.
– Ты, конечно, скажешь им, мой мальчик. Что же до остального... – Мужчина с сомнением покачал головой.
– Это никого не касается!
– Но помни, ты приносишь значительные жертвы... в ряде отношений. Я хочу, чтобы ты хорошенько все взвесил.
– Взвесил? Я взвесил, сэр, и это пустяки, если на другой чаше весов... Джейми. Я просто не смог бы поступить иначе. Вот и все.
– Я думаю, ты прав, – с чувством заявил Джон Пендлетон. – Более того, я полагаю, миссис Кэрью согласится с тобой, особенно когда будет наконец знать, что настоящий Джейми нашелся.
– Помните, она всегда говорила, что где-то видела меня прежде, – засмеялся Джимми. – Ну, так когда там этот поезд? Я готов.
– Ну, а я– нет, – улыбнулся Джон Пендлетон. – И к счастью для меня, до его отправления еще несколько часов, – заключил он, вставая и выходя из комнаты.