Зимний ветер приходит из прошлого

Глава первая, в которой Драко Малфой встречает чужих гостей

В середине декабря снег растаял, и лондонские улицы превратились в колеи для многочисленных ручейков. Все будто поворотилось к весне, и многие боялись, как бы такая погода не затянулась до Рождества.

Но Драко, запертый в стенах клиники, не замечал изменений в природе — да даже если б заметил, не обратил бы особого внимания. Почти неделю он послушно не покидал палаты, покорно позволял медсестре менять повязки. Так продолжалось до пятницы, пока доктор Шульман не решил: швы уже достаточно зажили и повязки можно снимать.

В процедурной, залитой белым светом, напоминавшим Драко «свет в конце тоннеля», под присмотром доктора Шульмана медсестра снимала бинты.

Явно довольный своей работой, доктор Шульман подал Драко зеркало. Но Драко не решался.

Сейчас из зеркала на него поглядит не тот он, а новый он, и тогда все, к чему он привык, что считал собой, исчезнет вместе с повязками.

Из-под опущенных век Драко заметил движение — это доктор Шульман протягивал ему зеркало.

— Посмотрите ж, голубчик. По-моему, вышло просто феноменально.

Взвизгнула медсестра, закрывая лицо руками, доктор отпрянул — Драко взял зеркало, но в то же мгновение с размаху бросил его на пол. Пластиковая белая рама разлетелась на куски, стекло — вдребезги, но Драко было плевать.

— Позвольте, — возмущенно зачастил доктор Каганович, — позвольте, ведь это хулиганство! Форменное хулиганство! Катеринушка, уведите этого голубчика в палату, и не забудьте дать успокоительное.

Без возражений медсестра, которую Драко знал как Кэтрин, а не Катеринушку, взяла его под руку и повела к выходу.

Ярость схлынула, и, как обычно это бывает, на смену пришло равнодушие. Куда ведут? Зачем ведут? Какая разница?

В коридоре он случайно бросил взгляд на панорамные окна, открывающие вид во внутренний сад. В стекле отразилась худая фигура в больничной пижаме и лицо. Чуть другой нос, разрез глаз, уши. Но все вместе эти незначительные изменения ничего не оставили от него прежнего.

Первый порыв — бросить что-нибудь в стекло, разбить отражение на части, чтобы в нем исчезли новые черты. Но то ли рука медсестры, ласково поддерживающая его за локоть, то ли проснувшийся рассудок заставили его просто устало прикрыть глаза и покорно последовать в палату.