двадцать четыре ножевых;

|x|

хм, даже не знаю с чего начать. просто, знаете, у каждого бывает такой момент, который делит жизнь на до и после. это могут быть пару секунд, пару часов, пару недель или даже лет. этот момент порой длится очень долго, и сам человек не знает, когда он прекратится. когда наступает такой день, вот в ту секунду, самый тяжёлый камень ложится на душу и давит, давит к земле. в этот момент тебе кажется, что лёгкие вот-вот разорвутся от частого дыхания, а горло сдавит до удушья этой болью. кричишь, пытаясь хоть как-то остановить боль; хоть немного ее притупить; хоть чуть-чуть дать ей отпустить тебя. и этот момент становится одним из самый важных в твоей жизни. и из него два выхода: выдержать и пережить или остаться беззвучным и бездыханным телом на холодной плитке кухни. каждый раз, когда такое происходит, ты думаешь, что не может быть больнее. но, к сожалению, может. чем ты больше живёшь, тем сильнее тебя эта жизнь швыряет. сначала ты выплакиваешь глаза до опухшей красноты; выкрикиваешь все слова обиды и грусти, которые отдают эхом от полупустой съёмной квартиры, куда-то в тишину; бьешь кулаками по полу и не желаешь больше открывать глаза по утрам; молишь о том, чтобы эта боль закончилась вместе с твоей жизнью. многозначно смотришь на проезжающие машины или поезда, на таблетки, на не выкинутые (как оказывается) лезвия в шкафчике. добиваешься своим поведением того, что близкие начинают переживать за то, что ты что-нибудь сделаешь. но потом. приходит смирение. то самое, когда тебе становится все равно на то, что так долго волновало тебя. нет, конечно, воспоминания по-прежнему вызывают слезы, раны все ещё нарывают и отдают неприятной болью аж в кончиках пальцев, все так же хочется куда-то деться, но вместе с тем появляется апатия. во время неё внутри тебя растёт жуткая пустота, сосущая все силы. когда ты это почувствуешь, ты начнёшь думать, что что-то сможет ее заполнить. друзья, встречи, учеба, возможно алкоголь или спонтанные решения. но это не помогает, и тебе все так же пусто. пусто внутри, и ты осознаёшь ненужность всего, что ты делаешь, всего, что ты учишь, говоришь, пишешь, рисуешь. доходит до того, что ты думаешь, что спать и есть — это бессмысленные занятия. вкус к жизни теряется. тебе вроде бы уже не так тяжело; эмоции не бьют по вискам и нервной системе, но с другой стороны тебе уже все равно. и эта стадия между чёрным и белым может жутко надоедать; и ты можешь не понимать, куда тебе следовать, от кого ждать поддержки и что делать с собой в принципе. а я знаю. я сам это с трудом понял. себя нужно любить. особенно в этот самый критический момент. уважать. дать себе отдохнуть или же, наоборот, заняться чем-то новым для себя. следует помнить, что в мире очень много возможностей помимо этого твоего «мирка», который, как тебе показалось, сломал тебя. помнить, что ты ценен, что ты нужен, что ты один такой — чудесный. и главное, помнить, что если ты будешь переживать момент за моментом, ломая себя, крича до боли и доводя до точки кипения самого себя, ты станешь сильнее. не знаю, все так говорят, и я (наверное глупо) в это верю.
потому что чтобы что-то построить, нужно много чего сломать. принципы, чувства, эмоции. сломать все, чтобы создать «нового» себя. научиться жить по-новому, словно все, что было до этого происходило не с тобой, или если с тобой, то это был лишь страшный сон.