Draw My Heart

Рисунок десятый

Kelly Clarkson - Piece by Piece

   И наш тренер действительно не хотел сдаваться, так как в тот же вечер оставил нас ещё на два часа. Я пытался сгладить ситуацию, как мог, ведь являюсь капитаном, и парни надеются на меня. Ничего не работало. Казалось, этот мужчина вдруг превратился в стального, гоняясь за своей мечтой. Мы вышли из школы уже часов в семь. Было жутко холодно. Почему-то природа именно сегодня вечером посчитала, что нам не нужно расслабляться и напустила на улицы ледяной туман. Я шёл к своему велику (как говорит мой старик: «Велосипеды — не показатель бедности, а показатель того, насколько ты дорожишь своим здоровьем». Согласен, оправдание так себе, но что есть, то есть), когда увидел одинокую женскую фигуру. Она сидела на лавке около парковки и тоже тряслась от холода, как я, но никуда не уходила, не двигалась и молча пялилась в пустоту перед собой.

- Оливия? - сразу почему-то вспомнился сегодняшний разговор с парнями в раздевалке.

- О, Луи, это ты, - она слегка вздрогнула, будто я напугал ее.

- Ты чего тут? - не смотря на то, что зубы стучат от холода, присаживаюсь рядом с ней.

- Мать выгнала из дома, типа я такая безответственная, что не могу нормально уследить за сестрой. Да как всегда, короче, - она поморщилась и не стала продолжать дальше, махнув на все рукой.

- То есть как, выгнала?

- Обыкновенно, Томлинсон. Сказала, чтобы я сваливала. Вот и все. Я и пошла сгоряча. А вернуться гордость не позволяет.

   Она сидела в пару сантиметрах от меня, дрожащая от дьявольского, пронизывающего до костей, тумана, готовая вот-вот свалиться от холода, но настолько гордая, что не хочет идти домой, ведь пообещала себе уйти оттуда. Я восхищался ей и осуждал одновременно, но ничего не мог поделать с тем, что сейчас происходило. Я мог лишь помочь ей не получить воспаление легких.

- Пошли, - беру ее за руку. - Переночуешь у меня.

- А как же родаки? - она посмотрела на меня как на ума лишенного. А я и не хотел отступать.

- Они дальше своего носа не видят нихрена. Пойдём, - улыбаюсь ей, чтобы подбодрить. Она сдаётся под действием моей ослепительной улыбки и встаёт с отсыревшей лавки.

  
  Хорошо, я ошибался, когда говорил так о родителях. Черт возьми, это было далеко не так. Они замечали даже то, как я расположил свою гитару. Не знаю, может, мама хотела, чтобы «все было по фэн-шую».