Ты делаешь жест — и всё улетает к черту
Ты держишь рукою за жизненную аорту
Моя рука у пульса, твоя у шеи...
Казалось, что все быстро вспыхнет и погаснет, как исчезает в закоулках сознания неосторожная мысль, или как капля росы на рассвете превращается в пар, но все оказалось куда сложнее.
Мы все игроки в бесконечной игре. Заранее проигравшие партию, уровень, жизнь — не важно что, главное, это уже началось и мы в эпицентре происходящего.
Все лучшие и худшие моменты рождаются ночью. Чонгук это прекрасно понимал, поэтому и особенно горячо любил это время суток. Ночью всё проще, люди искренней, мысли чище, слова откровенней...
Парень сидел на полу в окружении небольших подушек и рисовал. В процессе создания картины особенно приятно наблюдать за художником. Вся его сущность сосредотачивается на мольберте, взгляд устремлен на тончайшие детали, губы слегка приоткрыты, пытаются ухватить капельки кислорода в бесконечной вселенной. Но самое главное, что в этот момент человеком управляет не разум, а то прекрасное, что находится где-то глубоко внутри. Оно создается моментами, запахами, робкими касаниями и освобождается подобно буре, когда художник берет кисть.
В Чонгуке теплилась буря. На белом полотне осторожно появлялись линии, узоры, картины. Всё, что до этого момента было скрыто от глаз тончайшей материей из мыслей, звездного мерцания и душевных терзаний, освободилось. Вот уже сияющие крылья распростерлись на скромном мольберте, такие огромные, что были способны поднять в воздух мятежную душу, настолько красочные, что при прикосновении можно было почувствовать шероховатые перья и нежный пух. Крылья, достойные лишь сияющего лика серафима — высший ангел.
Чонгук всегда рисовал ночью, он любил думать, что в иссиня-черной темноте есть что-то завораживающее, тайное и магическое. Это нельзя увидеть, можно лишь почувствовать кожей, ресницами, попробовать кончиком языка и вдохнуть.Чувствуешь? Но главное, Чонгук любил звезды. Он любил эти, словно прожженные крапинки на небесном холсте, с отблеском платины и нефрита, словно часть его самого. Специально для этого он сделал в доме стеклянную стену — кристально чистое стекло от потолка до стены, которое открывало вид на густые жасминовые деревья, аккуратный газон, цветы разных оттенков и форм, кусты с жимолостью и яблони, ютящиеся рядом с апельсиновыми деревьями. Неизвестно каким образом, может просто ради вызова действительности и всему рациональному, но в саду Чонгука могло вырасти буквально всё. Казалось, что на этом небольшом клочке земли, огороженном плетенным забором, расцветал Эдемский сад. Хосок любил шутить, что посади Гук в своём саду кактус, то он вырастет даже больше, чем в пустыне.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Искусство разрушения
FanficЯ расскажу тебе сказку. Про вселенную и млечный путь. Про принцев, принцесс и драконов, но не жди слез счастья и свадьбы, ты не увидишь счастливый финал. Я расскажу тебе сказку, как принц проиграет бой, как дракон его раскромсает и утащит принцессу...
