Блажь туманит, как любовь.

Мы семья

Наша ферма существует уже тридцать восемь лет. Родители передали мне дело два года назад. Раньше было легко. Раньше не было секты.

Птица парит над огромным полем золотистой пшеницы.

Двенадцать лет назад на земли Монтаны приехал один дружелюбный человек. Он часто ходил в церковь, внимательно слушал священников. Вечером он собирался с новыми друзьями у костра.

В его жизни все изменилось после смерти жены. Лишь комочек маленькой плоти остался у него — дочь, да и та больна. Умерла от удушья. Дыхательные трубки засорились.

Он создал свой путь спасения. Стал посланником божьим для таких же людей, которые многое потеряли в своей жизни.

Иосиф Сид предсказал коллапс, и то, что его переживут лишь избранные. Вся его семья в этом участвуют. Пудрят мозги людям!

Громкий звук сбил меня с мыслей. Ведро с водой упало на улице. Видимо толкнула ближайшая корова.

Я посмотрела на календарь, который висит на деревянной стене, весь изрисованный красным. Они обязательно вернутся. Скоро.

Обозначив сегодняшний день алым фломастером, я направилась на улицу, чтобы поднять ведро и наполнить его снова, после надо полить цветы у окна ею же.

Закрыв дверь медным ключом, я спустилась с крыльца у дороги. У нас два крыльца и одно из них ведет еще на поле с сараем, где обычно стоят коровы и хранится сено.

Рядом со мной несколько столов. Обычно, мой отец выходил и продавал здесь пойманную дичь. Он охотник. Обычно приносил кроликов, бобров, а когда повезет, то оленей и даже гризли.

Но сейчас столы пусты, уже как две недели. Четырнадцать дней. Я волнуюсь за него и за маму. Они обещали вернутся еще неделю назад.

— Доброе утро, Камелия.

Вдоль дороги идет он. На кудрявых черных волосах был мелких мусор в виде листьев.

— Джером? Что вы тут делаете?

Мужчина имел темный оттенок кожи. В его руках как всегда книга с рисунком креста.

— Я начинаю волноваться за твоих родителей. Где же они?

— Они обещали, что вернутся. Они это и сделают.

— А вдруг их секта…

— Джером!

Прависла тяжелая тишина. Нет, никто не хотел ее нарушить, хотя первым это сделал ветер, который чуть очистил его волосы от листьев.

— Камелия, вдруг их взяли в плен? Мы должны начать их искать.

— Никто не брал их в плен! С ними все в порядке! В порядке!

Книга пастора уже на столе, он подошел и положил руки мне на плечи.

— Отчаяние… не лучшее чувство, я понимаю, но если мы не начнем их искать, — он отошел, медленно погладил свою книгу, открыл ее и достал оттуда револьер. — Мы должны спасти твоих родителей. Я слышал, что вечером будет омовение у одной реки. Поехали?

— Я… возьму… оружие.

Не выдержку, если с ними что-то случится. Они всегда приходили в церковь Джерома, поэтому я знакома с ним с детства. Мы такая же большая семья, как секта. Только чуть другая.

Я зашла в комнату отца на втором этаже, не была тут две недели. Обычно я приносила ему завтрак или ужин. Над темной кроватью весит его любимое чучело головы черного медведя. На столе рядом лежит дробовик и винтовка.

Меня отец учил стрелять из снайперского оружия да и то — не часто.

Я взяла портфель с необходимыми вещами для охоты кроме ловушек, и повесила винтовку себе на спину.

Вышла, закрываю дверь медным ключом. Внимательно осмотрев кусочек железа, я повернулась к дороге. Там был Джером в старом темно-синем пикапе.