Держу осколки нимба, ладони в рваных ранах
Темно, совсем темно. Касаюсь пальцами холодной шероховатой стены. Холодно. Должно быть, осень. Я так давно не был на улице: пару лет, а может, и больше. Не знаю. Время потеряло всякий смысл. Мне осталось совсем недолго, а раз так, то какое значение имеет день или ночь? Какое значение имеют бездушные стрелки, когда я не нужен даже самому себе?
Кончиками пальцев касаюсь стены, поворачиваю налево и сразу же оказываюсь среди людей. Проезжая часть, должно быть, совсем рядом: слышу визг шин и истошно вопящую сигнализацию. Вокруг становится шумно, в нерешительности замираю на пару секунд и, собравшись с силами, поворачиваю вправо, делаю шаг вперёд и оказываюсь подхваченным потоком людей. Толпа куда-то несёт меня, и я не сопротивляюсь, двигаюсь вместе со всеми. А вокруг звуки, звуки… голоса прохожих, смех, лай собак, звон бутылок и музыка. Мне не важно, куда идти, домой я не вернусь. Я просто не знаю, где моя квартира.
Как же холодно. Пальцы мёрзнут, прячу их в карманы куртки. Жалею, что не взял перчатки, а потом вспоминаю, что у меня их и нет. Улыбаюсь и иду дальше. Почему-то мне совсем не страшно, в толпе среди людей я не чувствую себя так одиноко.
Гулять, гулять, гулять. Не помню, чтобы я когда-то чувствовал себя таким свободным.
Брожу уже довольно долго, толпа заметно поредела: должно быть, уже поздний вечер. Не знаю. Неважно. Я уже мысленно окрестил этот день последним и поэтому не остановлюсь, как бы сильно я ни устал. Он только мой, и неважно, как он кончится. Сегодня я чувствовал себя счастливее, чем когда-либо в жизни.
Втягиваю голову в плечи и накидываю капюшон. Шапки у меня нет, впрочем, так же, как и ранее упомянутых перчаток. Наличие тёплого пуховика уже можно считать чудом. Наклоняюсь и ускоряю шаг. И вот незадача! Тут же врезаюсь в чью-то спину.
— Про… простите… — выдавливаю я из себя и краснею.
Пытаюсь обойти «объект» и тут же натыкаюсь на него снова, делаю шаг влево — опять упираюсь в чужую грудь, вправо — ситуация повторяется. Парень, это точно парень, чуть выше меня.
Наклоняюсь ещё ниже и уже огибаю его сбоку, как вдруг чужие пальцы сжимают мой локоть.
Замираю и оборачиваюсь. Меня слишком давно никто не касался, и поэтому страшно, только сейчас понимаю, насколько я беспомощен. Тянет на себя, и теперь мы стоим вплотную друг к другу.
