Привкус корицы

Есть зло, которое стоит впустить в свой дом и сердце

После того, как главное вейловское таинство года закончилось, наступило блаженное затишье, правда, продлившееся всего несколько дней. Эмбер и Алиса решили, что нам не следует все каникулы находиться в доме, и пусть и плодотворно в магическом плане, но все же впустую проводить каникулы в культурном плане. Поэтому, как только девочки выбрали постановку, мы отправились в театр. К счастью для меня, на этот раз они выбрали англоязычный спектакль, так что смысл происходящего не проходил мимо меня. Буквально очарованные игрой одной из актрис, Алиса и Эмбер, облокотившись о перила балкона, ловили каждое её слово с открытым ртом.

— Давно хотела спросить, но все время как-то было некогда, — Флер старалась говорить тихо, чтобы не отвлекать сестёр. — Ты уже думал, как использовать все те предметы, что находятся в мешочке со второго испытания?

— Я собрал из них пингвинчика, — беспечно пожав плечами, ответил я, почти физически ощущая, что Флер смотрит на меня весьма пристально и явно разрывается между двумя желаниями: дать мне подзатыльник или сразу задушить.

— Гарри, я серьёзно, — шикнула Флер, за что тут же получила от Эмбер по колену.

— Если хочешь, я покажу его тебе, — из-за того, что действие на сцене приняло весьма драматичный оборот, нам пришлось замолчать и посмотреть постановку, иначе, боюсь, Эмбер бы, наплевав на все законы секретности, запустила бы в нас огненным шаром, раз уж она научилась их создавать.

— Ты всегда был таким беспечным, когда вопрос касался твоей жизни? — спросила Флер, как только выдался удачный момент для вопроса.

— Полагаю, любой мой ответ на данный вопрос не удовлетворит тебя, дорогая, — к несчастью, со мной сестры за излишний шум обошлись не так милостиво, как с Флер. Алиса швырнула в меня своей крохотной сумочкой, в которую, по моему скромному мнению, могло поместиться только крохотное зеркальце и такой же крохотный тюбик помады, но, к сожалению, там оказалось что-то куда более тяжелое. Сдавленно охнув, я согнулся на сидении, очень жалея, что нельзя встать и попрыгать на пяточках. Определённо, мне противопоказаны походы в театр. Слабо похлопав меня по плечу, Флер сделала что-то с моими болевыми ощущениями, так что я смог выпрямится в кресле, чтобы просидеть молча до конца постановки.

За столь «кощунственное», как выразились сестры, поведение в театре, я был жестоко наказан, и пропустил семейный поход в оперу. Разумеется, моя хрупкая, ранимая душа не вынесла такого прежестокого наказания, поэтому я без зазрения совести съел все мороженое, которое было в доме Браунов, и решил наведаться в гости к Дурслям. Моё неожиданное появление застало Дадли, открывшего дверь, врасплох: брат смотрел на меня так, словно у меня на голове вдруг отросли рога. Честно говоря, у меня на голове и правда были плюшевые рога Рудольфа.