Привкус корицы

Семь грехов

Наблюдая за тем, как ученики и гости Хогвартса постепенно заполняли Большой зал, я с нетерпением предвкушал то, что должно было случиться. Алиса, сидящая рядом со мной, внимательно слушала Фреда и Джорджа, которые обсуждали, в чём же они ошиблись, когда создавали рецепт уменьшающих конфет. Их рассуждения увлекли не только Алису, но и Гермиону. Пусть лучшая ученица Гриффиндора и была на удивление правильной девочкой, если это не касалось попыток вывести меня из состояния равновесия, она тайно восхищалась тем, что делали близнецы. Для того, чтобы создать все те проделки, которыми близнецы так гордились, а заодно с ними гордились и все остальные ученики школы, которых эти выходки не задели, нужен был настоящий талант и незаурядный ум. Вероятнее всего, близнецы затеяли это обсуждение за ужином в Большом зале специально, чтобы привлечь внимание Гермионы и Алисы. Если бы Алису не заинтересовала их проблема, то Гермиона, скорее, из чистого любопытства и желания разобраться в чужой ошибке, помогла бы им, сама того не ведая. Должно быть, Фреду и Джорджу пришлось обратиться к столь многоходовому варианту решения проблем только потому, что Луна отказалась помочь. Если честно, мне кажется, что они с Джорджем поссорились.

Настолько сосредоточенной и не рассеянной я видел Луну только раз, когда мы с ней наткнулись на раненого фестрала. Тогда я их ещё не видел, в отличие от Луны, поэтому ей пришлось командовать моими действиями, чтобы спасти крылатую лошадь самой смерти. Это было весьма странное чувство: я не видел животного, но мои руки зажимали его рану. Я чувствовал, как кровь пульсировала под пальцами: мои отчаянные попытки зажать рану совершенно не помогали. Луна указывала мне, где сдерживать раны и куда накладывать единственное перевязывающее заклятие, которое я знал, пока сама колдовала настолько быстро и с таким мастерством, что, кажется, впервые с момента, как я оказался в волшебном мире, поверил в то, что волшебство — это действительно великолепное зрелище. Как Луна потом сказала мне, мы спасли того фестрала, хотя, как по мне, все они одинаковы, и как ей удалось опознать нашего, ума не приложу. Возможно, сейчас, когда я их вижу, тоже смог бы узнать его, но пока это только мысли, желания идти в Запретный лес, чтобы повстречаться с табуном крылатых лошадей, совершенно не было.

Пока я размышлял о том, что было раньше, Большой зал заполнился больше чем на половину, магия постепенно начала развёртываться. С потолка почти незаметно начали осыпаться крупицы заклятий, они были настолько плотно привязаны к магии потолка, что их было почти невозможно отличить, если не знать, куда смотреть. Никто из профессоров не обращал внимания на то, что происходит что-то странное. Неожиданно я поймал себя на том, что облегчённо выдохнул. Когда французы зашли в Большой зал, рассевшись за столами факультетов рядом с друзьями, сработал ещё один триггер заклятия. Магия, которая копилась в деревянных столах на протяжении всех каникул, постепенно стала расплетаться, опутывая подростков и профессоров. Флер, занявшая место за столом Гриффиндора рядом со мной, мило улыбнулась Колину Криви, решившему сфотографировать нас. Возможно, стоит снова забрать у Колина камеру, чтобы он перестал фотографировать всех подряд, но, с другой стороны, мне хотелось бы получить фотографии студентов, когда сработают все заклятия. Большинство из них будет выглядеть совершенно необычно для самих себя.