Альфа-вампир

Часть 3

  — Слушай, М-майкс, — промямлил Фрэнк, допивая до конца что-то спиртное из своей бутылки, — я думаю, мне пора, — довольно решительно для значительно перебравшего парня он поднялся с кухонного дивана, кидая сосуд, некогда наполненный алкоголем, в сторону. — Я собираюсь сделать кое-что безумное, — подняв ничего не понимающего друга за руку, он потащил его сквозь веселящуюся толпу к выходу из дома Дженнифер — девушки, которая нравится Майклу. Тот попытался вырвать руку из захвата в знак протеста, но потерпел неудачу — Айеро держал крепко и был действительно уверен в своём поступке. — Пойдём, мой милый товарищ, я расскажу родителям о Джерарде! — Воодушевлённо воскликнул парень, выскальзывая на улицу. Вампиру ничего не оставалось делать, кроме как не сопротивляться, однако когда до него дошёл смысл сказанных слов, он заупирался и замотал головой.

— Ты просто пьян, идиот, — сказал он, явно имея бОльшую способность мыслить здраво сейчас, нежели Фрэнк, — на вампиров алкоголь действует не так эффектно, пожалуй. — Ты же хотел сначала рассказать всё моему брату! Ты дурак. Они тебя не поймут, если ты это расскажешь в таком виде, или вообще выкинут из дома, — уверял его Майк, прекрасно помня презрительный и недовольный взгляд родителей Фрэнка, когда парень их познакомил, не забыв упомянуть про то, кем является его лучший друг. Сложно представить их реакцию на новость сына, что он собирается связать свою жизнь с вампиром.

— Плевать! — Возразил оборотень. — Я уже достаточно взрослый человек, мне почти семнадцать, чёрт возьми, и я вправе сам решать, кого любить. Тем более, раз мы с Джи истинная пара, по воле судьбы, — он замолчал, поражаясь гениальности своей недлинной речи, после чего добавил: — Я не буду их слушать, если они запретят мне.

Майк вздохнул, осознавая, что сейчас Айеро переубедить не под силу никому, за исключением, может быть, Джерарда, которого наверняка, как обычно, нет дома, и он, собрав всю волю и подростковое бунтарство в кулак, действительно выскажет родителям всё. Остаётся только надеяться, что они не воспримут эту новость серьёзно, и сочтут за пьяный бред, а когда юноша протрезвеет, убедит их, что это правда было лишь глупостью, на которую его толкнул алкоголь.

Однако сам Фрэнк думал совершенно иначе. Он всерьёз решил всё рассказать и клятвенно пообещал самому себе, что ни в коем случае не будет отказываться от своих слов, несмотря ни на что. Масло в огонь подливала толстовка Джерарда, приятнейший запах которой пьянил получше той дряни с вечеринки, и молодой волк был готов на всё, лишь бы быть со своим альфой, пусть и против воли родителей. Проводив Уэя до дома (плюс дружбы Майкла и Фрэнка был в том, что жили они не так уж и далеко друг от друга. «Как же я не замечал Джерарда до того вечера?» — эта мысль всё время крутилась в голове, но Айеро отогнал её, потому что сейчас куда важнее было настроиться на серьёзнейший, особенно в его нынешнем состоянии, разговор, и в итоге сослался на прихоть судьбы), он чересчур решительно добежал до дома и начал настойчиво тыкать в кнопку звонка. Дверь ему открыла сонная мать, впуская непутёвого сына в дом.

— Сколько раз говорить тебе, Франклин, чтобы ты не будил нас с отцом, когда приходишь домой ночью? — Женщина зевнула, не обращая никакого внимания на то, как скривился её ребёнок при произнесённом имени. Он ненавидел, когда его так называли, и Линда прекрасно знала об этом, но упорно игнорировала. — Быстро иди в кровать. От тебя жутко пахнет выпивкой. И что ты опять на шею нацепил? Ты же не псина какая-нибудь, — хозяйка дома фыркнула, как это иногда делал сам «Франклин», указывая на ошейник. «А Джерарду нравится», — Айеро невольно подумал, что человек (не совсем человек, на самом деле), которого он знает меньше недели, понимает его лучше собственной матери.

— Мне надо поговорить с вами, — он пытался выглядеть как можно более деловито, но когда ты с трудом чётко говоришь и стоишь на ногах, это не производит должного эффекта. — Позови отца, у меня о-очень важное заявление, — скрестив руки на груди и упрямо глядя на мать, произнёс Фрэнк. — Это касается моей пары. Моего альфы.

— Дорогой, — крикнула миссис Айеро, — спустись, пожалуйста! — Через некоторое время послышались быстрые и тихие шаги главы семейства на лестнице, после чего в большой прихожей возник и сам родитель. Он выжидающего посмотрел сначала на жену, затем на сына, желая знать причину, по которой его разбудили в три часа ночи.

— Отлично, — парень снял кеды, едва ли не упав, пока расшнуровывал их, и выпрямился. — В общем, я хочу сказать, что познакомился недавно с прекрасным мужчиной. Я влюбился в него, и я абсолютно точно уверен, что он — моя истинная пара. Но, — не дав сказать слов поздравления — ведь это такое значимое и важное событие в жизни каждого оборотня — и родительской радости, Фрэнк поднял руку, — я не думаю, что он вам понравится. Он... — распаляя любопытство мистера и миссис Айеро, омега выдержал паузу, длившуюся, по крайней мере, пару минут, в надежде, что после этого новость произведёт более сильный эффект, — вампир.

— Что? — после секундного замешательства Линда подняла бровь. — Я надеюсь, ты шутишь, мой дорогой. Это невозможно в природе, поэтому заканчивай паясничать и говори, кто твой альфа. Мы поймём, если он будет не из нашей стаи, — мать попыталась одобряюще улыбнуться, но Фрэнк посмотрел на неё на удивление серьёзным, несмотря на явное опьянение, взглядом.

— Это не шутка, мам. Его зовут Джеврар... Джерард, он брат Майки. Я чувствую себя счастливым рядом с ним. Я и мой волк чувствуем то, что он мой альфа, и...

— Замолчи немедленно! — его чувственную речь прервала женщина. Она выглядела рассерженной, но старалась успокоиться. Поправив локон светлых волос, что лезли в глаза, она вдохнула и выдохнула несколько раз, после чего кинула гневный взгляд на подростка. — Ты несёшь какую-то околесицу, сын. Даже не вздумай заикнуться кому-нибудь о таком, ты опозоришь наш род. Ты выйдешь замуж за оборотня, и это не обсуждается, или ты нам больше не сын.

— Милая, — голос подал старший Фрэнк, — он просто очень пьян и не понимает, что говорит. Успокойся. А ты, — он обратился к сыну, — перестань. Иди в свою комнату и отоспись. Утром, я надеюсь, ты пожалеешь о том, что сейчас сказал. Ты просто не понимаешь, что за глупости говоришь, — высказав своё мнение, мистер Айеро укоризненно посмотрел на Фрэнка, и этот взгляд говорил только об одном: будет лучше, если парень сделает так, как ему сказали.

— Нет, ты послушай меня, — подросток тоже не собирался отступать и, подойдя вплотную к мужчине, грозно уставился в его глаза. Со стороны это выглядело комично, потому что он был ниже отца на полголовы, если не больше, но ему было плевать, — я буду с ним любой ценой.

— От тебя мерзко пахнет, и не только алкоголем, — взрослый альфа принюхался, пытаясь разобраться, в чём дело.

— Это его толстовка, — Фрэнк усмехнулся, — и мне чертовски нравится этот запах.

— Поговорим утром, Франклин, — сурово произнёс отец, разворачиваясь и поднимаясь в свою комнату, давая этим понять, что разговор окончен, и он не желает больше видеть парня. Айеро младший постоял ещё минуту, переваривая произошедшее, после чего крикнул: «Я, блять, не Франклин» и ушёл в свою комнату, нарочно очень громко хлопнув дверью.

•••

Утро началось не так радужно, как хотелось бы. Фрэнка разбудил телефонный звонок, и он с трудом смог разлепить глаза, чтобы посмотреть на экране, кто ему звонит. Тем, по чьей вине он проснулся, оказался Майки, чьё похмелье всегда проходило намного легче, чем у оборотня. Он подозревал: это какая-то волшебная особенность вампиров. Насколько Айеро было известно, также у «кровососов» не было ломки при принятии наркотиков, они могли курить сколько угодно, без риска заработать себе рак лёгких, а девушки-вампирши могли трахаться, не предохраняясь и не используя противозачаточные, потому что попросту не могли забеременеть. Последняя мысль заставила Фрэнка задуматься о том, получится ли семья из них с Джерардом — никогда раньше он не слышал о том, получался ли ребёнок у вампира и оборотня. Но сейчас это не волнует молодого человека. Впрочем, вернёмся к теме. Майкл спросил, пойдёт ли тот в школу, на что Айеро лишь замычал что-то нечленораздельное, надеясь, что не умрёт от головной боли, и Уэй оставил в покое друга, хотя ему жутко не хотелось идти в школу одному.

Толстая стрелка часов указывала на восьмёрку, и Фрэнк решил, что, раз уж он собрался прогулять школу, то можно поспать ещё немного. Головная боль не отступала, чтоб её, и по этой причине ему пришлось сходить на кухню, выпить таблетку, и только потом удалось задремать, положив руку под подушку и закрывшись одеялом почти с головой. В его мыслях был только Джерард, и из-за этого на лице сияла блаженная улыбка.

•••

— Не хочешь объясниться? — голос матери неприятно резанул слух, когда Фрэнк, сходив в душ и переодевшись в чистую и не воняющую бухлом одежду (но толстовка Джерарда пахла приятно, поэтому он не отказал себе в удовольствии и оставил её на себе), решил подкрепится. Было около двух часов дня, но если учесть, во сколько он лёг спать и в каком состоянии проснулся первый раз, то это вполне простительно. — Фрэнк, — Линда выделила имя парня — она слышала последнюю фразу, брошенную им вчера ночью. — Что это вчера такое было? Ты действительно думаешь, что твой альфа — вампир?

— Да, чёрт возьми, — раздражённо прорычал Айеро. — Я не собираюсь отрицать то, что сказал, — мрачно произнёс он, проклиная себя, свою любовь к спиртному и обещание не брать слова обратно. Тишина, которая окутала пространство кухни, сильно давила на его уши и мозги, пока он пытался невозмутимо налить себе чай, не обращая внимания на прожигающий его спину, точно лазером, взгляд.

— Ты не понимаешь, — с отчаянием в голосе сказала мать, — наш род самый древний, а ты, щенок, всё испортишь. Ты должен продолжить нашу династию, родить, и нам плевать, кто будет отцом ребёнка. Но ты не забеременеешь от Джерарда, поэтому ты не будешь с ним, — голос женщины был твёрдый и холодный, он резал по сердцу как нож, и это приносило Фрэнку жуткую боль. Ему было обидно, что на его чувства все плюют, и от этого он ещё больше хотел послать родителей куда подальше.

— Мне плевать на ваш род. Это моя жизнь, и я решаю. Делайте что хотите, хоть выгоните меня из дома, мне всё равно, — оборотень облокотился спиной о стену, поворачиваясь и грозно смотря на родителей. Мистер Айеро молчал, просто глядя на сына, но было видно, что он едва сдерживается, чтобы не встать и не ударить его.

— А где вся благодарность? Мы воспитывали тебя, кормили и одевали, а ты так нам отплачиваешь? Разве я плохо тебя воспитала? — горько спросила она, роняя голову на сложенные руки. Айеро младший лишь закатил глаза — с ним не пройдёт это давление на жалость. Женщина переигрывала.

— Вы думаете только об одном, а мне ещё даже восемнадцати нет, какая беременность? — возмутился Фрэнк. — Очнитесь, я ещё школу не окончил.

— Мы заботимся о твоём будущем. Мы хотим, чтобы ты вырос достойным оборотнем, а ты... Посмотри на себя: ходишь как бомж, ошейник зачем-то нацепил. Неудивительно, что ни один нормальный альфа не хочет быть с тобой, — причитала Линда, то и дело всплескивая руками.

— Джерард хочет, — без раздумий ответил подросток. — Я не собираюсь спорить с вами дальше, поэтому лучше пойду, — так и не доделав свой чай, он поставил кружку на стол, чуть не разбив её, и направился к выходу из кухни.

— Стоять! — наконец заговорил отец Фрэнка. Он ударил кулаком по деревянному столу, отчего Фрэнк
вздрогнул и остановился, испуганно оборачиваясь на звук жалобно звякнувшей посуды. Мужчина поднялся со стула и подошёл сыну. — Как ты смеешь дерзить матери? Ты даже не знаешь, что для тебя лучше. Джерард не сможет дать тебе того, чем обеспечит настоящий альфа, поэтому лучше заткнись и прислушайся к нашим советам...

— Не советам, а приказам, ты хотел сказать? — ядовито спросил не на шутку разозлившийся Айеро, но поток его колких слов закончился, не успев начаться, так как щёку обожгла боль. Отец никогда раньше не поднимал на него руку. Да, они ссорились, бывало, Фрэнк обижался, но до такого не доходило. Напуганная мать охнула, прикладывая руку ко рту.

— Ты не имеешь права так говорить. Мы твои родители. Видимо, придётся воспитывать тебя заново. Ещё раз скажешь хоть слово о своём Джерарде — получишь, — в голосе отца словно и не было никогда ласки и заботы, он стал похож на металл и прямо сочился угрозой.

— Да пошёл ты нахуй. Вы достали меня со своими тупыми разговорами. Мне абсолютно насрать, что подумают другие волки из нашей стаи. Просто оставьте меня в покое! Я не виноват, что мой альфа не оборотень! Я хочу быть счастлив, а вы двое — единственные, кто этому мешает, — сказав это, Фрэнк, не желая быть награждённым за свою смелость ещё одной отцовской пощёчиной, выбежал из кухни, молниеносно быстро натягивая кеды, и выскочил на улицу.

«Прекрасно, как раз дождь идёт», — недовольно заметил Айеро. Людей, к которым он мог бы пойти, было не так много — в принципе, это только Майки, но он понятия не имел, вернулся ли его друг из школы, однако, в любом случае, он направился к нему домой, искренне надеясь застать там ещё и Джерарда. Сейчас ему нужно было сильное мужское плечо, куда он мог бы поплакать и пожаловаться на своих родителей.

До дома Уэев парень добрался за считанные минуты, всё ещё чувствуя жжение и покалывание в месте столкновения крепкой ладони мистера Айеро и его щеки, и он догадывался, что там большой красный след. Он приложил руку к лицу, но никакого эффекта это не дало, так как его ладонь была не просто тёплой, а горячей, а сейчас нужен был холод. С тяжёлым вздохом он нажал на звонок несколько раз, но ему так никто и не открыл. Он подумал, что все куда-то ушли и планировал уже пойти в ближайший торговый центр, чтобы там переждать непогоду и зайти к Майки позже, но в эту же секунду дверь открылась и на пороге показался слегка помятый Джерард. Сердце оборотня затрепетало, и он волей-неволей заулыбался, хотя настроения не было вообще.

— Фрэнки? — его голос был чуть хриплым, и Фрэнк догадался, что мужчина, по-видимому, просто спал. «Интересно, он спит в гробу?» — проскользнуло в голове Фрэнка. — Чего ты тут делаешь? И что с твоим милым личиком? — он пропустил его в дом, с лёгким беспокойством глядя на омегу.

— Ничего. Майк ещё не пришёл, да? — Джи кивнул. — Я поссорился с родителями, — ответил оборотень, пожимая плечами. Он чувствовал сильную обиду, что два человека, которые должны, по сути, быть самыми важными в его жизни, — эгоисты, и единственное, что ему хотелось, — это лечь и разреветься. И чтобы Джерард погладил его по голове.

— Из-за чего? — участливо спросил Уэй, когда Фрэнк, разувшись, прошёл в гостиную. Он сел на диван, скрещивая руки на груди, а Джерард, желая утешить парня, сел рядом и обнял за плечи.

— Это сложно объяснить. Они меня не понимают. У меня появился человек, которого я буду любить до конца своих дней, а они — против. Они не понимают, что судьба свела меня с ним наверняка не просто так. Они не верят, что он мой альфа только потому, что он не оборотень, — жаловался Айеро. Он не планировал пока рассказывать вампиру, что этот самый «он» — и есть Джерард, на плечо которого подросток склонил свою голову, поэтому старательно подбирал и контролировал свои слова.

— А кто — он? — Уэй был заинтересован. Он чувствовал сильную ревность, не зная, о ком говорит Фрэнк, но ему очень хотелось узнать, что за счастливчик нравится его возлюбленному. Он просто хочет убить его, на самом-то деле. — Твой альфа? Что это значит? — вчера ночью, когда Майкл протрезвел, его старший брат расспросил об оборотне, и тот попытался объяснить, что каждый из них должен быть с определённым человеком, что Фрэнк не такой, как обычные люди, даже когда он в облике парня, и его организм устроен иным образом. Джи понял лишь половину, и больше всего его смущало наличие у каждого омеги обязательного партнёра, но будет действительно лучше, если об этом расскажет сам Фрэнк.

— Это значит, что он... Типа, человек, к которому я очень привязан, хотя мы не так уж и долго знакомы. Я люблю его больше всех! Он моя истинная пара, понимаешь? — Джерард почувствовал, как вдоль хребта пробегает стайка мурашек. Он понимал. Он прекрасно понимал, потому что чувствовал то же самое к Фрэнку.

— Кажется, да. Кто этот человек? Ты можешь мне довериться и рассказать, я не буду осуждать... — вампир неосознанно понизил голос. Его взгляд прошёлся по лицу Фрэнка: по красному пятну на щеке, по красивым ореховым глазам и коротким чуть подрагивающим ресницам, по прямому носу и наконец остановился на губах с металлическим колечком в нижней. Он безусловно считал Айеро прекрасным и даже думал, что серьёзно влюбляется в него, но если не он человек, которому по судьбе положено быть возлюбленным Фрэнка, то ему будет чертовски сложно смириться с этим.

— Это... Не сейчас. Я расскажу тебе, но позже, — подросток чувствовал на себе изучающий и в то же время нежный взгляд Джерарда. Поддавшись соблазну посмотреть на него в ответ, он повернул голову, столкнувшись носом к носу с замершим мужчиной, и его дыхание оборвалось. Глаза цвета молодой зелени излучали тёпло и ласку, отчего омега просто растаял — на него никто никогда так не смотрел. Не думая, что глупо лезть к нему с поцелуями после того, как заявляет, что нашёл человека, которому будет безоговорочно предан до конца своих дней, если тот не в курсе, что Айеро имеет в виду как раз его, он положил руки на шею Уэя и коснулся его губ, закрывая глаза. Холодок пробежал по спине, и тело покрылось мурашками, потому что ледяные ладони забрались под его толстовку осторожно поглаживая поясницу.

Джерард отвечал напористо и немного грубо и вскоре занял доминирующую позицию в их поцелуе. Он полностью расслабился, лаская губы Фрэнка, и его голову посетила лишь одна мысль: «Стало быть, своему избраннику он предпочитает меня, иначе зачем тогда... зачем тогда он целуется со мной?», и она грела ледяную душу вампира. Так же, как и теплая кожа поясницы мальчишки, на которой покоились его руки.

Оторвавшись от желанных губ, Уэй собирался поцеловать его шею, но парень мягко упёрся руками в его грудь, не отталкивая, но и не позволяя быть ещё ближе, как хотелось бы мужчине. Он понял намёк и, улыбнувшись, чтобы не показать секундного разочарования — может, и рано, но он был бы не прочь зайти дальше, — выпрямился, убирая руки из-под своей же толстовки, оставляя их на коленях омеги.

— Хорошо, — пробормотал Джерард, через несколько секунд, — так что ты... собираешь делать, если не секрет? Ты ведь не хочешь возвращаться домой пока, да? — поинтересовался он, разбавляя малость неловкую тишину. В душе, разумеется, он надеялся, что Фрэнк захочет остаться на какое-то время у них с Майки и не побежит сразу к своему альфе, который, как думалось черноволосому, наверняка безумно красив: почему-то ему представлялся высокий голубоглазый блондин, хотя такая внешность мужчине Фрэнка явно не особо подходила. И он задал этот вопрос с хорошо скрываемым волнением, пусть причин переживать не видел — всё равно он сможет прикончить, в конечном итоге, возлюбленного Айеро. Да, эгоистично по отношению к оборотню, но Уэй ничего со своими мыслями поделать не мог.

— Ну... — Фрэнк, не зная отношения Джерарда к тому, что он планировал остаться на некоторое время, пока родители остынут и он не будет избит суровым отцом, вернувшись домой, здесь, замялся. Ему, вообще-то, хотелось сначала поговорить об этом с Майки, но, глянув на громоздкие напольные часы, он отметил, что друг вернётся не раньше, чем через час, и решил, что выбора нет, затем произнёс, стараясь не обращать внимания на то, как сидящий на плече маленький чертёнок зудит в ухо: «Джерард будет не рад! Он не хочет видеть тебя в своём доме!»: — Я думал... остаться у Майки... Если ты не против, конечно же! — торопливо добавив последнее, Фрэнки поднял взгляд на вампира, чьё лицо, как всегда, выглядело беспристрастным, пытаясь угадать его реакцию.

— Я только за, — ответил тот, с трудом сдерживая смешок, потому что Айеро выглядел таким сосредоточенным и взволнованным и был от этого ещё милее. После произнесённых Джерардом слов он расслабился и позволил себе лёгкую улыбку. — Только вот... где ты будешь спать?.. — усмехнулся Уэй.

Большинство комнат в их сравнительно большом доме были заброшены, так как ни один из братьев туда не заглядывал, и пыли там водилось больше, чем где бы там ни было. На первом этаже находилась гостиная, кухня, санузел и спальня родителей, которая пустовала уже как шестнадцать лет, но Фрэнку там вряд ли понравится: вместо привычной двуспальной кровати, какая водилась в большинстве спален американских семей, там расположились два гроба — мистер и миссис Уэй около четырёхсот лет от рождения были любителями традиций, и потому ни в какую не ложились в обычную кровать, несмотря на то что мода на гробы среди вампиров канула в Лету давным-давно.

На втором этаже было пять комнат (две принадлежали Майклу и Джерарду), и так же, как и на первом, ванная с туалетом. Три комнаты, в одной из которых мог бы разместиться Фрэнк, были напичканы доверху всякой ненужной ерундой, накопленной родителями за их долгую жизнь, и эта свалка включала в себя картины (в какой-то из комнат имелся оригинал одного из произведений Винсента Ван Гога и ещё нескольких древних полотен, но принадлежавших не столь знаменитым художникам), всякие античные вазы, старинную мебель, скульптуры, всевозможная роскошная одежда, которую можно было продать за миллионы, и всё в таком духе. Братья уверены: если всё это кто-то купит, то они определённо станут самыми богатыми людьми на планете, ведь многие их этих предметов антиквариата просто бесценны. Да, они настолько дорогие, что никто в этом доме не обращает на них внимания, и они одиноко покоятся в заточении мрачных комнат, покрываясь гигантским слоем пыли, уже кучу лет.
Если разбирать это всё, то нужно будет делать генеральную уборку или сразу же ремонт, а это уж больно хлопотно. Поэтому остаётся только два варианта: комната Майки и комната Джерарда. И у того, и у другого имелись нормальные кровати, причём довольно большие, и решать, с кем спать, только Фрэнку, который, на самом деле, не очень-то сильно хотел прыгать в койку Джи. Ему не хотелось выглядеть так, словно всё, что он хочет, — это место под холодным боком альфы, поэтому он увильнул от темы, сказав многозначительное: «Посмотрим».

Время до возвращения Майки они провели за разговорами. У Айеро была целая куча вопросов к вампиру: «Почему тебе не нравится спать в гробу?», «Во сколько лет ты первый раз пробовал кровь?», «Ты умеешь пользоваться мобильным телефоном?», «У тебя есть какая-то штука, защищающая от солнца, да?», «Ты давно лишился девственности?», «А ты видел когда-нибудь вживую Джорджа Вашингтона? (У Фрэнка всегда было плохо с историей, и он лишь насмешил этим вопросом Джерарда, который родился в тысяча девятьсот восемнадцатом году, знавшего, что первый президент Америки правил около двухсот лет назад до этого)», и этот список продолжался бы ещё дольше, если бы Майк, хмурый, как грозовая туча, не прервал их беседу своим животным рычанием. Фрэнку даже показалось, что он зарычал покруче, чем любой оборотень.

— Хэй, братишка, что случилось? — с любопытством поинтересовался Джерард, переглянувшись с таким же обеспокоенным состоянием друга Фрэнком.

— Ничего, — буркнул юноша, раздражённо кидая свой школьный рюкзак в угол, рядом с торшером, но не
рассчитал силу и сбил его. — Чёрт! — подняв с пола светильник, он скрестил руки на груди, глубоко вдыхая. — Ладно, я поссорился с Дженнифер. Вечно ей всё не нравится!

— Ну, бабы такие, что поделать? — пожал плечами Джи, вздыхая с облегчением, ведь он уже испугался, что что-то серьёзное случилось. — Хочешь, я её прикончу? — Айеро поперхнулся воздухом, потому что Джерард произнёс это настолько равнодушно, будто говорил про какую-то ерунду, а не про человеческую жизнь. — Фрэнк, ты порядке?

— Как прикончишь? — проигнорировав последние слова альфы, изумился парень.

— Ну... клыками, наверное, а что? — ответил Уэй, искренне не понимая, в чём проблема.

— Да н-ничего, — тихо произнёс Фрэнки, справившись с эмоциями. Он понимал, что вампирам надо как-то питаться, но... Но сейчас ему почему-то стало дурно от одной только мысли, что находится в комнате с двумя убийцами. Иногда на него накатывало это чувство при общении с Майки, и оно довольно быстро проходило, однако сейчас он полностью осознал, что его возлюбленный, как и все вампиры, чертовски жесток, и, выходит, ему придётся мириться с тем, что регулярно будет видеть трупы и кучу крови. Оборотни, в отличие от кровососов, не очень кровожадные и крайне редко нападают на кого-либо, поэтому, если задуматься, то жить с вампиром ужасно!

— Кстати, Фрэнки, как ты? — неожиданно подал голос Майкл. — Ты же собирался рассказать родителям о... — вовремя вспомнив, что не стоит говорить об этом в присутствии самого Джерарда, парень оборвал свою речь на самом интересном моменте.

— Всё отлично, чувак! — отмахнулся Фрэнк, грустно улыбаясь. — Они меня выгнали, можно сказать.

— О... ты всё равно выглядишь слишком радостным, мне кажется, — Майки нахмурился, поправляя очки, а после понимающе улыбнулся — Фрэнк на секунду скосил глаза на сидящего рядом Джерарда, показывая причину довольного настроя. — Ладно, так ты...

— Он поживёт у нас, — перебил Джи, не дослушав до конца.

— А где...

— А спать будет в моей комнате, — вновь решил черноволосый за всех сразу, ведь был абсолютно уверен, что Фрэнк не против. На самом деле, если немного пораскинуть мозгами, можно найти другой выход: например, постелить Айеро на полу, даже, если угодно, в гостиной, где пол как раз таки с подогревом, чтобы тому не пришлось стеснять ни одного из братьев, но никто явно не хотел об этом думать, за исключением, разве что, Майки, у которого в мыслях проскользнул этот вариант, но озвучивать он его не собирался, дабы не рушить идиллию ребят.

— Как хотите, парни, — бросил младший Уэй, поднимаясь в свою комнату, чтобы выспаться перед ночной охотой, а Джерард и Фрэнк вновь остались наедине и продолжили их бессмысленный, но вполне милый и интересный диалог. Айеро также думал, что Джи, возможно, жертвует своим дневным сном, ради общения с ним, и это заставляло его чувствовать внутри разливающееся волнами тепло. Он так влюблён.

•••

Около часа ночи, после продолжительных разговоров и совместного просмотра фильмов, Джерард заметил, что глаза Фрэнка начинают слипаться, и предложил ему уже пойти в кровать, а тот охотно согласился.

— Подожди, а ты? — укутываясь в одеяло на кровати Уэя, спросил юноша. Комната его альфы была особенной: здесь полным-полно всяких принадлежностей для рисования и картины, как догадывался Айеро, вышедшие из-под кисти вампира, но в остальном кругом царила чистота, да и никаких канистр с кровью по углам молодой человек не наблюдал, вопреки своим ожиданиям. С виду это обычная комната самого обычного человека, хотя, пожалуй, обыкновенные люди не вешают на окна чёрные тяжёлые шторы, которые не пропустили бы ни одного лучика света, почти как ставни, но в остальном всё было как всегда: эта комната продолжала стиль гостиной, поэтому выглядела эффектно. Фрэнку нравилось. — Ты не будешь спать? Ты уйдёшь на охоту? — оборотень попытался вложить в эти вопросы всё своё равнодушие, какое у него имелось, однако с треском провалился, услышав, что это произнеслось голосом обиженного ребёнка.

— Ну... — Джерард потупил взгляд, уставившись в пол. Вообще-то ему было не обязательно уходить сегодня, так как голод ещё не давал о себе знать, но с другой стороны его почему-то смущало, что он должен лечь в кровать с Фрэнком — ему хотелось бы обнять парня перед сном или поцеловать, а если тот его отошьёт, то Уэй будет выглядеть как придурок. И всё же, уловив, что Фрэнк таким раскладом событий не доволен, Джи отбросил все сомнения и, стянув с себя домашние штаны, лёг рядом с парнем. — Лучше останусь с тобой.

Парни улеглись лицом друг к другу на расстоянии всего лишь нескольких сантиметров: так, что Айеро чувствовал исходящий от Джерарда холод и приятный запах, а тот в свою очередь — жар от тела оборотня, и это было удивительно. Последний раз вампир спал с кем-то лет девять назад, и это был маленький Майки, просящий его рассказать сказку и спеть песню на ночь, но чтобы так, рядом с совершенно живым существом, — настолько давно, что он и не помнит даже. В кромешной тьме и с лёгким, таким же невесомым, как птичье перышко, молчанием они смотрели друг на друга, не решаясь прервать тишину.

— Ну... Спокойной ночи, — тихо произнёс Фрэнк, краснея от такого долгого зрительного контакта. Ему действительно чертовски сильно хотелось спать, и к векам точно прицепили якоря — абсолютно без желания Фрэнка, глаза закрывались, и бороться со сном становилось всё сложнее и сложнее.

— Спокойной ночи, — Джерард кивнул и быстро приблизился к лицу оборотня, чтобы оставить поцелуй на зарумянившейся скуле. Через несколько секунд Айеро уже сладко спал с блаженной улыбкой, нащупав рядом с собой руку альфы и несильно сжимая её.
Джи перевернулся на спину и уставился в потолок. Так сразу не получится заснуть, когда слышишь рядом с собой чужое, но в то же время почему-то такое родное дыхание и милейшее сопение. Вскоре, однако, сон сморил и Джерарда, и тот уснул, чувствуя себя спокойнее, чем за всю предыдущую сотню лет.