Майки вернулся домой в пятницу, через пять дней после того, как его буквально вытолкали взашей. Джерард и Фрэнк выглядели до безумия счастливыми, и не требовалось иметь особый интеллект, чтобы понять, что всё прошло более чем хорошо.
— Подай соль, пожалуйста, малыш, — с нежностью проворковал Джерард, улыбаясь самой глупой улыбкой из своего репертуара.
— Держи, любимый, — отвечает Фрэнк, вручая мужчине сосуд с нужным ингредиентом. Они готовили что-то на ужин, а Майки, вопреки традициям, просто наблюдал.
— Вас самих-то не тошнит? — фыркнул парень, закатывая глаза. Даже он не вёл себя так слащаво со своей девушкой, поэтому от сюсюканья парней зубы сводило с непривычки. — Никогда не думал, что вы оба можете быть такими... — Уэй-младший замолкает, не в силах подобрать подходящее слово, описывающее поведение ребят на данный момент. — Такими... Педиками. Ну ладно Фрэнк, но ты-то куда, Джерард? Кровожадный вампир, тоже мне.
— Да иди ты, — бурчание Майкла лишь веселит брюнета, и он хихикает. — Не нравится — вали обратно к своей ненаглядной.
— Вот я и думаю, что лучше б я у неё остался. Надо же, а, родной брат из дома выгоняет, — не унимался парень.
— Как старая бабка вечно пыхтишь, — Джерард вздыхает, но улыбка не сходит с его лица. Он берёт овощной салат и ставит тарелку с ним на стол, после чего мягко обнимает Фрэнка за талию и говорит: — Я сам потом посуду помою, садись кушать.
Айеро улыбается и выключает воду. Альфа изменился. Это незаметно практически, однако оборотень чувствует: Джерард относится к нему несколько по-другому теперь, и парень даже знает, с чем это связано. В первые дни их знакомства, несмотря на родство душ, он был вправе выбрать любого другого мужчину в качестве своего избранника, и Уэй ощущал это, поэтому не мог на все сто процентов обращаться с омегой, как со своей собственностью. Может, он не уделял этому внимание, однако на подсознательном уровне очень даже чувствовал, а теперь, когда Фрэнк отдался ему, это было просто неоспоримо: мальчик принадлежит черноволосому, они связаны на века. Теперь та нежность, что копилась в нём маленькими частями — улыбками, прикосновениями и взглядами — выходила на поверхность, заволакивая Айеро приятным коконом. Объятий и поцелуев стало больше, и они не отходили друг от друга ни на секунду.
— Я рад за вас, правда, — оправдывается Майкл, нагло таская из тарелки Фрэнка помидорки, нарезанные маленькими частями, — но посмотрите со стороны: у-тю-тю, зайка, малыш, солнышко... — с укором смотрит на парней юный вампир. — Впрочем, ладно уж, — Уэй сдался под двумя неудовлетворёнными взглядами и перевёл тему за неимением аргументов. — Ты в школу хоть собираешься? Завуч зуб на тебя точит, прогуливаешь, мол.
— Чёрт, вечно ему везде лезть надо, — недовольно фыркает оборотень, жуя салат. — Конечно, пойду, куда мне деться, — от ушей парня не скрывается тихий вздох Джерарда, сидящего рядом и держащего свою как обычно ледяную ладонь на его коленке. — Ну ладно тебе, не вздыхай так тяжко, — Фрэнк легонько толкает мужчину в бок и целует его в щёку.
— Не хочу отпускать тебя, — говорит тот, — я буду скучать.
— О, да брось ты, — Айеро усмехается. — Всего несколько часов. Ты ведь жил как-то до меня сто лет, — Фрэнк положил голову на плечо мужчины.
— Не жил. Так, просто существовал, — совершенно серьёзно ответил черноволосый. — Ладно, забудь, — и он гладит оборотня по волосам, отчего тот буквально тает, улыбаясь и прикрывая глаза.
Майки лишь вздыхает, совсем в такой же манере, как старший брат, наблюдая за нежностями парней напротив, и прячет собственную улыбку за чашкой чая. Какими бы ужасно сопливыми они не были, они всё же главные люди в его жизни, без преувеличения, и он безумно рад, что оба счастливы, и хорошо, что именно друг с другом. Если бы, допустим, Фрэнк начал встречаться с кем-то другим, тратил бы на него своё время, возможно, он стал бы уделять Майклу и дружбе с ним куда меньше времени. А так, скорее всего, и Джерард перестанет пропадать сутки непонятно где, как делал это раньше. Это на самом деле здорово.
•••
— Фрэнки, — дыхание Джерарда на шее схоже с прохладным сквозняком. Фрэнк невольно вздрагивает, сжимая в руке край одеяла. — Ну Фрэнк, милый, — его голос чуть хрипловатый, и по коже оборотня от его звучания бегают мурашки.
— Отстань, — стараясь звучать как можно более недовольно, Айеро утыкается лицом в подушку, пряча там улыбку. Они уже улеглись в кровать, а этому черноволосому засранцу всё неимётся.
— Детка, ну не вредничай, — обиженно пыхтит Уэй, обнимая парня поперёк тела и прижимаясь губами к задней стороне его шеи. — Разве ты не хочешь?..
— Майки за стеной, твой младший брат между прочим. Ты хочешь, чтобы он услышал, как мы будем трахаться? — фыркает Фрэнк, кладя ладонь на руку Джерарда.
— Я могу зажать тебе рот, что скажешь? — Айеро в ответ лишь смеётся, поражаясь настырности брюнета, которая проявляется так редко, что выглядит более чем забавно. — Он уже взрослый мальчик, всё поймёт. А завтра ты уходишь почти на весь день, я тебя так долго не увижу... Я буду скучать, а ты?
— От тебя не отделаться, — омега вздыхает и поворачивается, и тут же Джерард накрывает его губы своими. — Сам перед Майки отчитываться будешь, — отстранившись на секунду, сказал Фрэнк и вновь слился в поцелуе с альфой, закинув ногу на его бедро. Тот по-хозяйски опустил руку на зад Айеро, подминая его под себя.
И уже через несколько минут Майки готов был взять свои слова обратно, те, насчёт того, что счастлив за союз ребят, поскольку их стоны за стенкой и скрип старенькой кровати брата смущали до невозможного, а ещё мешали думать о параграфе по истории, который и без того сложно давался. Не выдержав, юноша запустил в стену учебник, прорычав: «Потише там, грёбаные педики», а после лёг на диван, надувшись, и включил на полную громкость музыку в наушниках. Эх, знал бы он, что таких случаев будет ещё очень много, то непременно переехал бы от этих дураков.
•••
— Прости за вчерашнее, друг, — Фрэнк смущённо поджимает губы, смотря на младшего Уэя с притворным сожалением. — Джерард просто... Это всё он, короче, — уголки губ приподнялись независимо от желания оборотня. Перед Майки действительно стыдно, однако удовольствие от вчерашнего секса, слабость и истому от которого он ощущает даже сейчас, по пути в школу, перекрывает все остальные ощущения.
— Забудем это, — вздохнул Майкл. — Я, конечно, рад, что у вас всё получилось хорошо, но... Проехали. Ты дашь мне списать сегодня на истории, потому что вчера вы мне не дали подготовиться. Тест обещали...
— Чёрт! Я надеялся списать у тебя, — Фрэнк раздасадованно вздохнул. — А ещё отчитываться за недельное отсутствие. Пиздец, а не день будет.
Это правда. Каждому учителю было безумно интересно, почему же Айеро прогуливал. И почти на всех перерывах он сталкивался с этим грёбаным Томасом, чтоб ему пусто было, и тот так благоговейно глядел на него, что Фрэнк чувствовал себя облапанным. Течка кончилась, но какое-то послевозбуждённое состояние осталось, поэтому Том и был так взбудоражен. И, наконец, он не выдержал и подошёл к нему в столовой.
— Привет, — неуверенно говорит рыжий и прочищает горло, развязно закидывая ногу на ногу. Фрэнк закатывает глаза, пожёвывая трубочку для сока.
— Ага, — бурчит он, демонстративно отсаживаясь подальше, к краю лавочки.
— Как дела? — Томасу такой расклад не понравился, и он подвинулся ближе; их бёдра соприкоснулись, и альфа вздрогнул — его точно током ударило. Фрэнк такой... желанный. От него безумно приятно пахнет, а его непреклонность заставляет хотеть его ещё больше. Что поделать уж, Тому всегда нравились такие.
— Послушай сюда, друг, — Айеро поворачивает голову, с раздражением глядя на парня. — Разве Джерард не сказал тебе, чтобы ты от меня отвязался? Ты серьёзно достал уже. Ты понимаешь, что нам не быть вместе? Что ты ещё хочешь? — заводился оборотень.
— Да тебя я хочу, Фрэнк! Люблю тебя, и не могу смириться с тем, что мне ты предпочёл ебаного кровососа! Фрэнки, наши родители так хотели, что бы ты был моим, подумай о маме с папой, а?
— Да не хочу я думать ни о чём! Я просто хочу быть счастливым с тем, кого люблю. И это не ты! Пойми ты уже, мы не пара, — альфа упрямо сверлил взглядом Айеро, не собираясь сдаваться. — Ладно, смотри сюда, — Фрэнк чуть наклонил голову вбок, подставляя беззащитную шею взору Томаса. Джерард кусал его несколько раз за эту неделю, в следствие чего на коже появились шрамы от клыков — на нём всё заживало как на собаке, но отметины, оставленные его возлюбленным, никуда не исчезли: раны затянулись, однако шрамы останутся явно ещё надолго, да и плюс засосы. — Я... был с ним и ничуть не жалею об этом. Я теперь ему принадлежу, понимаешь? Оставь меня в покое, — Айеро беспомощно развёл руками. Он не знал, что ещё сказать этому твердолобому барану.
— Тянет меня к тебе. И всегда тянуло, — Томас печален и выглядит жутко огорчённым.
— Ты просто не встретил ещё своего омегу, — несмотря ни на что, доброму душой парню стало жаль оборотня, поэтому он, мгновенно растеряв всю злость, похлопал его по плечу. — Ты обязательно будешь счастлив, но с кем-нибудь другим.
— Ты добрый, Фрэнки. Не думаю, что найду кого-нибудь, кто будет похож на тебя: и красивый, и ласковый, и преданный, но в это же время своеобразный динамит — прикрикнуть можешь, когда нужно... Идеален, словом, — Том тяжко вздохнул и поднялся с лавочки. — Повезло же твоему Джерарду, чёрт бы его побрал. Увидимся ещё, — потрепав парня по голове, он ушёл. Фрэнк уставился ему вслед, проклиная, свою совесть, которая кусала его сердце.
«Да чего мне, блин, делать было? Не в кровать же к нему лезть, правда ведь?» — досадно рассуждал Айеро. Майки пропадал в библиотеке, читая что-то по литературе, поэтому Фрэнк продолжал сидеть в столовой в одиночестве. Он думал, что было, если бы он отказался от Джерарда. Согласился бы он быть с Томом? Вероятнее всего, да. Через какое-то время они бы обручились по традициям оборотней и стали верными друг другу супругами; Фрэнк родил бы троих чудесных детишек, наверное. С Уэем так не получится. А с родителями он бы помирился, и они все жили бы в мире и согласии. Но Джерард... Его глаза, улыбка, руки... О Господи, его чудесные сильные руки. Оборотень тотчас же раскраснелся, ведь в мозг с упорством танка въедались ужасно пошлые мысли, воспоминания. Он любит его слишком сильно, и даже в мыслях жизнь без него кажется тусклой и унылой. Это точно любовь. Они истинная пара, чего бы там не говорили другие. Фрэнк чувствует это так же ясно, как апельсиновый привкус сока во рту.
«Мы всегда будем вместе,» — думал Фрэнк в объятиях любимого, позже, уже вернувшись из школы, и слушал бесконечное «люблю» черноволосого.
•••
Кажется, на этом истории их знакомства пора закончится. Жизнь ребят потекла медленно и приятно, как тёплый какао стекает по горлу, они были безумно счастливы. Джерард пообещал, что как только Фрэнк закончит школу, они переедут в другой город, потому что каждый день видеть кого-нибудь из своей стаи, члены которой, узнав о «предательстве» (по их мнению, быть с возлюбленным, кем бы он там ни был, против мнения твоих «братьев и сестёр» — это называется именно так), смотрят с грёбаным укором, — невозможно для омеги. Джерард понимал это, но лишь сочувственно вздыхал: доучишься — уедем, а до этого ни в коем случае, зря одиннадцать лет в школе, что ли, мучился. И его не переубедить. Ну и фиг с ним. К тому же, не кидать Майки одного, верно?
И вот, когда настал чудный момент: Фрэнк окончил школу, кстати, более чем неплохо, его ждал сюрприз.
— Чёртово солнце, — пробубнил он, жмурясь и прикрывая глаза рукой. — Такое ощущение, что оно стало ещё жарче, чем год назад, — Айеро всегда плохо переносил жару, и ближе к лету он старался меньше выходить из дома, пока не наступит прохладная осень.
— Да ладно тебе. Как будто это ты вампир, а не я, — Майк удивлённо приподнял бровь. — Радовался бы, мы же съёбываем, наконец, из этой уебанской школы! — он обнял Фрэнка за плечи.
— Ты бы знал, насколько я счастлив от этого.
Они оба действительно были довольны и своими оценками, с которыми выпустились, и последним школьным временем. Правда, Фрэнка чуточку расстроило, что родители не пришли даже на церемонию выдачи аттестатов, но зато был любимый Джерард. Он поздравил ребят, загадочно улыбаясь Фрэнку, и сказал, что придёт, когда веселье — то есть пьянка по случаю окончания учёбы — закончится, вечером. Было уже порядка семи часов, но жара не ослабевала, и поддатые парни буквально текли по асфальту.
Чуть мутным взглядом Айеро выискивал альфу, ведь он обещал встретить их. Однако его не было ни под сенью большого ветвистого дуба, молодые зелёные листья которого будто бы впитывали в себя золотистый свет лучей прячущегося за горизонт солнца, ни возле магазинчика со сладостями через дорогу от школы, ни на тротуаре, возле которого стояла почему-то лишь одна машина, причём довольно дорогая — чёрный мерседес Е-класса. Поначалу Фрэнк не понял, почему обратил на неё внимание: то ли потому что она была совсем новая и блестела в солнечном свете, как рыба со своей чешуёй, то ли из-за того, что водитель, сидящий в ней и стряхивающий пепел с сигареты за окно, показался ему уж больно знакомым. Но потом, когда этот самый мужчина вышел из своей тачки, Айеро запоздало догадался: то была интуиция, поскольку, Боже мой, это был Джерард. Челюсть парня упала куда-то на асфальт, а Уэй-старший лишь криво улыбнулся, непринуждённо подойдя к нему.
— Сюрприз, мой мальчик, — произнёс мужчина, прижимая Фрэнка к себе за шею. — Ты же помнишь, что я обещал тебе? Что мы уедем с тобой из этого города. Вот я и решил купить тачку, чтобы поехать путешествовать, — Джер помолчал, давая Фрэнку возможность осознать сказанное. — Как тебе такой расклад? — он погладил оторопевшего оборотня по голове.
— Но я... — пролепетал юноша, не веря своим ушам. Путешествовать? С Джерардом? С самым любимым на целом свете человеком? Это же самое невероятное, что могло с ним приключиться! Это же счастье, самое настоящее счастье, предел его мечтаний! — Чёрт, я рад, Джи! — и от переполняющих эмоций, не сдержась, он заверещал, как девчонка, а потом с невероятным восторгом запрыгнул на вампира, обхватывая ногами тело альфы и порывисто целуя его.
Майки, к удивлению Фрэнка, вовсе не выглядел так, будто это было неожиданностью. Ну конечно, небось сообща действовали! И где они, интересно, машину оставляли? Не мог же Джер купить тачку за три часа, оформить все документы, пока они с Майклом праздновали. Эти вопросы Айеро задавал, засыпая на переднем сидении мерседеса, пахнущего какой-то заводской химией, как и положено всем новым автомобилям, пока Джерард отвечал, что его младший брат действительно был в курсе, а машину брюнет купил несколько дней назад, когда омега был в школе. А сегодня съездил в автосалон, затем привёз сюда — и оп! — всё получилось чудесным образом. Он даже его вещи собрал уже, и потому домой они не заезжали. С лучшим другом Фрэнк попрощался едва не со слезами на глазах — неизвестно, когда они ещё увидятся. Но Майкл наотрез отказался ехать с ними, мол, будет там третьим лишним.
— Люблю тебя, — натягивая на голову плед, зевнул Фрэнк — алкоголь в крови берёт своё. — Ты самый лучший.
Джерард усмехнулся: его парень выглядит так мило, когда говорит во сне. Это бывает часто: может, пару раз в неделю, он бормочет что-то, и Уэя это всегда забавляет, хотя поначалу было чуточку непривычно. Вампир скосил взгляд на пассажира и подумал, что, серьёзно, как может весь мир, всё счастье для него быть сконцентрировано в одном человеке? В этом хрупком с виду теле напротив? Ведь даже подумать дико, что будет, если вдруг Фрэнк по какой-либо причине перестанет находиться рядом. Ему так хочется всегда быть с ним, с его волчонком, поэтому он и решил уехать куда-нибудь далеко, лишь вдвоём, потому что этот сопящий рядом парень может заменить ему кого угодно. А ему, Фрэнку, пожалуй, было тяжеловато, когда все, кто знал, что он выбрал себе в мужья какого-то кровопийцу, косились на него и тыкали пальцем. А кому будет такое приятно? Это ещё одна причина, по которой новенький чёрный марседес, шурша колёсами и довольно урча, как сытое чудовище из железа, несётся по дороге из этого города туда, где никто ничего не знает о двух (не)людях в салоне.
Они уезжают, чтобы забыть прошлое, в котором были упрёки да осуждающие взгляды, чтобы начать новую жизнь.
