Телохранитель

Часть 9

  Фрэнк стоял посреди кухни и не знал что теперь делать. Как объясниться перед Джерардом? От бессилия оборотень провёл ладонью по лицу, тяжело вздыхая. Придя в гостиную, он лёг на диван, скрещивая руки и кладя их под голову, пытаясь придумать план дальнейших действий. Как он скажет Джерарду, что он обманывал Джамию, а не его? Он ведь не дурак. Пролежав так минуту, уже закрыв глаза, Фрэнк услышал музыку со второго этажа. Вот скоро и соседи придут. Примерно через час, слух оборотня уловил звук шагов. Открыв глаза, он повернул голову в сторону лестницы. Сердце сжалось до размера атома, воздух из легких будто выбили внезапным ударом под дых. Джерард спускался с лестницы, безразлично посмотрев на шокированного оборотня. В глазах не было никаких эмоций. Будто это не человек вовсе, а тряпичная кукла. Фрэнк думал, что парень будет на него обижаться, начнёт выяснять отношения, закатит скандал, ударит его, да что угодно. Но он даже представить не мог, что принесёт своими словами настолько сильную боль, что она перекроет все его чувства, выключая их, будто свет в комнате, оставляя всё в таком пугающем мраке. А пугающем только потому, что ты не знаешь что творится в этой темноте. Может быть, смерть стоит за твоей спиной и наблюдает за твоими действиями, предвкушая момент нападения, а может, перед тобой стоит единорог, к которому ты можешь прикоснуться и воплотить детскую мечту в реальность, но ты ничего не видишь и тебе остаётся только стоять на месте и гадать, что же будет дальше. Взгляд парня задержался на Фрэнке секунду-две, после чего он совершенно спокойно подошёл и сел на полу у дивана, скрестив ноги, включая телевизор. Джерард решил, что, если оборотень так не рад их совместному времяпровождению, то он не будет его напрягать разговорами и прочей дребеденью. Секс и охрана. Больше ничего между ними быть не может. В том числе и чувств. Даже дружеских. Фрэнк напрягся, принюхиваясь. Он почуял очень тонкий аромат душевной боли и обиды. Оборотень понял, что, вероятнее всего, этот аромат остался на Джи ещё с того момента, когда тот ушёл к себе в комнату. Сейчас же от него не пахло никакими эмоциями. Полное равнодушие. Боже, что же он наделал. Просидев так два часа, Фрэнк зарычал, не сдержавшись, видя, как парень дрогнул. Он уже подумал, что Джерард вспомнит их ночь, когда оборотень так же рычал при разрядке, и это воспоминание вызовет хоть какие-нибудь чувства. Но парень просто повернул голову немного вбок, глядя на Фрэнка из-под приподнятых бровей. Его взгляд будто говорил одновременно недоуменное "и чё ты тут разрычался?" и издевательское "неужели тебя гложет совесть и чувство вины?". Но уже через секунду он развернулся и снова уставился в телевизор, полностью игнорируя оборотня. От бессилия, Фрэнку захотелось разбить что-нибудь, завязать драку с кем-нибудь, трахнуть кого-нибудь. Он сейчас с ума сойдёт, а намекнуть парню он об этом не может, его всё ещё гложет чувство вины перед ним. Но ему не пришлось ничего делать. Джерард раздражённо промычал и поднялся с пола, идя к себе в комнату, бросив на лестнице краткое:

- Иди за мной.

Фрэнк не стал спорить, а просто пошёл вслед за парнем, изо всех сил держа себя в руках, глядя на аппетитную попку, поднимающуюся по лестнице у него перед носом. Ему так хотелось сжать её, заставляя застонать парня, вжать его в стену и целовать такие сладкие губы, посасывать чувствительную кожу шеи, покусывать и облизывать ключицы, соски, живот, низ живота...Тяжело выдохнув, Фрэнк отогнал грязные мысли. Ему надо контролировать себя, следить за языком, жестами. Он не хочет ещё больше обидеть парня. Они поднялись до второго этажа, и Джерард пошёл к себе в комнату. Фрэнк остался за её пределами, не зная, можно ли входить.

- Можешь пройти, - без эмоций сказал хозяин комнаты.

Фрэнк осторожно прошёл внутрь, глубоко вдохнув. В воздухе всё ещё витал лёгкий аромат их прошлой ночи. Это не могло не опьянять. В штанах уже стало слишком тесно. Грёбанный брачный сезон. Джерард стянул с себя футболку и потянулся к ширинке. Глаза Фрэнк расширились до невъебенных размеров.

- Что ты делаешь? - он сглотнул.

- Как "что"? - спросил Джи, глядя на оборотня из-под бровей, нагинаясь, чтобы стянуть штаны, - Тебе же нужен секс. Сезон спаривания, плюс эта метка. Жгучая смесь. Но ничего не поделаешь, выхода у нас нет, - сказал он, делая акцент на словах "у нас", как бы невзначай намекая на его утренний разговор по телефону.

- Господи, Джи...-начал Айеро, тяжело вздохнув, но был перебит:

- Джерард, - холодно сказал парень.

- Д-жерард, - оборотень волновался как школьница перед первым разом, - не делай этого, если сам не хочешь. Я не могу тебя принуждать.

Джерард усмехнулся и, ничего не говоря, снял до конца штаны с боксёрами и залез на кровать. Взяв баночку смазки, оставшуюся с ночи, он встал на четвереньки. Фрэнк наблюдал за его действиями будто маньяк за жертвой. Член уже стоял колом, вдавливаясь в штаны. Зверь внутри него уже завывал, призывал взять парня перед ним сейчас же. Но он же зверь лишь на половину. Человеческая часть его призывала к разуму, который в свою очередь кричал парню, что надо поговорить с Джерардом. Эти две части его сущности будто устроили борьбу между собой в голове Фрэнка. Звериная часть победила, когда Джерард смазал два своих пальца и сам стал разрабатывать себя. Посмотрев на оборотня, он увидел раздутые ноздри, вбирающие запах парня, светящиеся уже жёлтые глаза, приоткрытые губы. Сам же парень не выражал никаких эмоций. Ему просто хотелось, чтобы Фрэнк поскорее утолил свой сексуальный голод и свалил куда подальше. Поморщившись, он вытащил из себя пальцы и повернулся к оборотню задом.

- Ну давай уже, - нетерпеливо сказал он, желая, чтобы всё это уже побыстрее закончилось.

Он услышал шорох одежды, после чего почувствовал, как сзади прогнулась кровать. Зажмурившись и напрягшись, он ждал жесткого проникновения. Но его не последовало. Вместо этого был нежный поцелуй в плечо, заставившись парня непонимающе нахмуриться. Джерард не понимал зачем сейчас-то нужны прелюдия. Он уже смазал себя, он уже готов. Хотя, зад немного побаливает, но сейчас это не важно. Ему хочется поскорее побыть одному. Оборотень стал прокладывать дорожку из поцелуев вверх к шее, засовывая язык в ухо, заставляя парня дрожать от приятных ощущений. Опустив руки, он взял его за ягодицы и стал их мягко массировать, начиная целовать лопатки, спину парня. Тщательно пройдясь поцелуями по всей пояснице Джерарда, Фрэнк аккуратно поцеловал сфинктер. Джерард не был до этого возбуждён, но теперь он тяжело дышит, сжимая тонкими пальчиками простыни под собой.

- Н-нет, - проговорил он дрожащим голосом.

Парень не хотел возбуждаться и получать удовольствие. Он просто хотел, чтобы оборотень сделал свои дела и ушёл. Но, видимо, у него совсем другие планы. Фрэнк хотел завести Джерарда, чтобы тот тоже получил удовольствие. За это Джи ненавидит его ещё больше. Урод. Ублюдок. Да кто он такой, чтобы решать за самого Джерарда, возбуждаться ему или нет. Парень попытался отодвинуться от него, но Фрэнк крепко схватил его за бёдра, не давая этого сделать.

- Пусти, - Фрэнк вздрогнул от такого холодного тона.

- Нет.

Он сжал сильнее его бёдра и укусил за правую ягодицу, заставляя парня резко выдохнуть и зажмуриться от такой приятной лёгкой боли. Но не остановившись на этом, он приподнял парня за бёдра, заставляя уткнуться лицом в подушку. Схватив одной рукой его член, он начал аккуратно вылизывать Джерарда, слыша в ответ шипение. Фрэнк понимал, что ему сейчас больно после их ночи, а его слюна способствует заживлению, поэтому Джерарду сейчас должно быть вдвойне приятно. Мягкая плоть в руке начала оживать от поглаживаний, парень начал дышать громче и тяжелее. Фрэнк начал проталкивать язычок глубже, обрабатывая парня, слушая тихие редкие всхлипы. Джерард пытался издавать как можно меньше звуков, чтобы оборотень не думал, насколько сильное удовольствие он ему доставляет. Если бы он не пытался сдерживаться, то стонал бы сейчас во весь голос. Фрэнк просунул язык так глубоко, как только мог. Из Джерарда вырвался первый стон. Улыбнувшись, оборотень оторвался от его прекрасной попки, напоследок поцеловав ягодицу и чуть прикусив мягкую кожу. Джерард громко выдохнул, зажмурившись от удовольствия. Боли не было, была лишь потребность. Потребность в Фрэнке. От осознания этого, парню хотелось реветь в голос. Он стал зависимым от него, привязался слишком быстро. Это неправильно. Для Джерарда точно. Он решил, что поставит барьер между ними, но каждый раз, когда он видит Фрэнка, на этом самом барьере появляются новые трещины, готовые расползтись и разрушить его. Парень боится, что у него не получится построить барьер заново, и, если он вновь начнёт притягиваться к оборотню, уже не сможет остановиться. Надо держать себя в руках, пока он может. Почувствовав нежные поцелуи по всей спине, Джерард прохрипел ледяным тоном :

- Трахни меня уже и проваливай отсюда!

Фрэнк вздрогнул всем телом, что не осталось незамеченным парнем. Он мысленно добавил десять очков в свою пользу и холодно усмехнулся.

- Не говори так..- услышал он шёпот на ухо, заставивший его повернуть голову в другую сторону, дабы перестать чувствовать такое нежное лёгкое удовольствие.

- Давай.

Фрэнк тяжело вздохнул, но спорить не стал. Приставив член к анусу, он стал медленно входить, прикусив мочку уха, делая всё медленно и аккуратно, сам не понимая зачем, если все его обольщения на парня не действовали. Джерард просто стоял на четвереньках и изредка сладко выдыхал, сдерживая стоны из последних сил. Сделав резкий толчок, Фрэнк вошёл до упора, слыша такой сладкий скулёж парня, уткнувшегося в матрац личиком. Проведя руками от основания шеи Джерарда до ягодиц, оборотень несильно сжал их, делая толчок, и устроил руки спереди, беря член Джи и мягко сжимая, принося ему ещё большее удовольствие. Парень под ним зажмурился, чтобы не издавать никаких звуков. Через десять минут, зарычав от бессилия, Фрэнк вышел из него и перевернул Джерарда на спину, заглядывая ему в глаза, в самую душу, пытаясь вызвать у него хоть какие-нибудь эмоции. Но тщетно. На него уставилась пара ледяных глаз, будто покрытых ледяной коркой. Через несколько секунд Джерард отвёл взгляд. Фрэнк стиснул зубы и начал внезапно двигаться с бешеной скоростью, видя, как в глазах парня отразилось удивление. Есть! Хоть какая-то эмоция. Этого для начала достаточно. Но через мгновенье глаза снова приобретают всё то безразличие, глядя на оборотня с холодом и вызовом.

- Не смотри так на меня! - Фрэнк уже готов был завыть от отчаяния.

Джерард закрыл глаза.

- Джи! Боже, прекрати это!

- Джерард, - холодно поправил он, открывая глаза и глядя на оборотня с нескрываемой ненавистью.

Готовый разреветься, Фрэнк увеличил частоту движений, уже как и сам парень, желая поскорее покончить с этим и побыть в одиночестве. Из Джерарда вырвался стон, и Фрэнк с надеждой посмотрел на него, ожидая увидеть проблеск хоть каких-нибудь эмоций. Но ничего. Всё тот же холод, нет даже желания. Чувствуя, как начинают собираться слёзы, Фрэнк посмотрел в глаза Джерарду, пытаясь показать своё неравнодушие к парню, доказать, что он ему важен, что Джамия ему совершенно не нужна. Но встретив лишь безразличие во взгляде, Фрэнк зажмурился и ускорился. Кончив, он довёл парня под ним до разрядки рукой. Но тот только тихо вскрикнул и больше не издавал ни звука. Уже не сдерживаясь, Фрэнк буквально выбежал из комнаты, посмотрев перед этим в такие безразличные, холодные, не имеющие никаких эмоций, глаза. Залетев к себе в комнату, Фрэнк запер дверь и, скатившись по ней вниз, дал волю слезам. Он не плакал десять лет. С тех самых пор, как его выбросили из собственной стаи. Мать умерла при родах. Это вполне естественно у них, потому что рожать оборотней очень тяжело, это истощает организм. Его вид медленно умирает. Самки не желают рожать, так как шанс после этого выжить равен тридцати процентам. И с каждым годом этот процент падает всё ниже и ниже. Фрэнка родили по принуждению. Его отец был больным ублюдком, который нашёл его мать и держал её в плену, насилуя ежедневно и по несколько раз, желая получить наследника, ведь он был альфой стаи. Они не раз нарушали законы всех оборотней, даже показывались перед людьми в своей истиной форме. Но никто не мог им ничего сказать, все волки буквально поджимали хвосты, когда видели эту стаю. Они знали, на что она способна. И страх за свою шкуру был выше всякий принципов и законов. Все боялись его отца. Кроме Фрэнка.

В девять лет, будучи ещё маленьким слабым щенком, Фрэнк услышал доносящиеся из комнаты отца крики и плач, он, не раздумывая, зашёл в комнату без разрешения. Маленький мальчик был поражён открывшейся картине : его отец насиловал какую-то девушку, прикованную к кровати наручниками, весь матрац у её головы был мокрым от слёз, белые покрывала были покрыты алой кровью, небольшие брызги были даже на стенах и полу, всё тело было в глубоких порезах. Обернувшись на звук открывшейся двери, альфа уставился на своего отпрыска ненавидящим взглядом. Девушка с мольбой и страхом посмотрела на мальчика, тихим и хриплым шепотом сказав "Помоги мне". Слёзы полились по лицу маленького Фрэнка. Его детская психика могла бы легко сломаться, будь он человеком. Делая маленькие шажочки назад, Фрэнк уже собирался выйти из комнаты, как вдруг его отец опомнился и закричал на весь дом, наполненный его стаей :

- Держите его!

Мальчик бежал куда глаза глядят. Он не разбирал пути, в итоге чего попал на кухню. Он слышал, как оборотни везде всё обыскивали, пытаясь найти мальчика. Но вот один открыл дверь на кухню и гадко улыбнулся.

- Ребят, смотрите, кто тут у нас! - закричал он, поворачивая голову вбок.

Маленький Фрэнки начал испуганно озираться по сторонам. Схватив большой нож, он направил его на оборотней в дверях, которые успели подойти. Те засмеялись над ним, приговаривая "Оборотень, а обороняется ножом как человечишка!". Слёзы скатывались по детскому напуганному личику. Он увидел открытое окно на кухне, за которым сразу начинался большой лес - тоже часть территории стаи его отца. Но окно слишком маленькое. Фрэнк не смог бы пролезть. Только если... Фрэнк напрягся, пытаясь впервые принять волчью форму, зная, что в ней он бы поместился в окно, и шансы на спасение значительно выросли бы. Упав на колени, он завыл от дикой боли, пронзившей все его тело. Мальчик слышал, как ломаются его кости, приобретая новую форму. Фрэнки завыл и заревел, раздаваясь оглушительным воплем на всю территорию стаи, казалось, даже замолкли птицы. Остальные оборотни продолжали уже без смеха, а с любопытством смотреть на мальчишку. Подняв взгляд, он увидел своего отца впереди всех. Он смотрел на него взглядом, полным ненависти, заинтересованности, и даже некой гордости. Для оборотня он смог очень рано перейти в волчью форму. Обычно оборотни обращаются лет в шестнадцать-семнадцать. Но Фрэнк был слишком напуган и силён. Но он сам даже не подозревал о всей своей силе. Вновь раздавшись оглушительным криком маленького ребёнка, переходящим в вой раненого зверя, он закончил обращаться. И вот перед стаей стоял маленький хрупкий светлый волчонок, смотрящий в их глаза с усталостью и страхом. Но быстро опомнившись, Фрэнк запрыгнул на кухонную стойку и прыгнул в окно. Неудачно упав на лапку, он заскулил и, хромая, побежал в сторону деревьев, слыша сзади гневный крик отца, после чего последовала тишина. Оглянувшись, он сквозь то самое окно увидел, что оборотней там уже нет. "Надо бежать" - думал тогда Фрэнки. Но как убежать, когда ты только-только превратился и, мало того, что не можешь ещё нормально управлять новым телом, так у тебя ещё вывихнута лапка. У щенков регенерация не такая развитая, поэтому Фрэнки всё ещё хромал. Но решив не медлить, он побежал. Побежал, куда глаза глядят, сквозь дикую боль. Сзади раздался вой и стук тяжёлых лап о землю. Испугавшись, волчонок побежал что было силы, сразу же пожалев об этом. Споткнувшись о корень дерева, он упал на землю, проехавшись по ней маленькой мордочкой, поднимая перед собой облако пыли. Рядом раздался непонятный ему звук. Посмотрев на его источник, он увидел волка. Большого, чёрного, с яркими зелёными глазами. Он как-то странно хмурил свою морду, постоянно покачивая головой. Фрэнки попытался встать и побежать дальше, но сразу же упал, сильно прикусив язык челюстью, из-за чего пошла кровь. Не зная, как в волчьей форме сплёвывать, мальчику пришлось глотать собственную кровь, чтобы не захлебнуться. От этого его отец ещё больше стал мотать головой в разные стороны. И только сейчас Фрэнки заметил, что вокруг них образовался круг из членов стаи, которые делали то же самое, что и его отец. Кривили свои уродские морды, кто-то лежал на боку, издавали какой-то полу-хрип, полу-скулёж. И потом до мальчика дошло. Они смеются над ним. От обиды, он хотел разреветься, но в этой форме оборотень просто не способен пускать слёзы, поэтому из него вырвался только жалостный скулёж, который в форме человека служил бы всхлипом. Через минуту все успокоились, и уже выжидающе уставились на волчонка и своего альфу, ожидая, что же будет дальше. Большой чёрный волк зарычал на своего щенка и бросился на него. Схватив зубами маленького Фрэнка за холку, он стал трясти его из стороны в сторону, разрывая кожу острыми зубами, почти отрывая кусок мяса от собственного сына. Волчонку казалось, что его головной мозг вот-вот выпадет из головы от силы, с которой его шатало во все стороны. Он заскулил, тем самым вызывая ярость у отца, ведь тот хотел, чтобы его щенок никогда не ныл, не плакал, и уж тем более не скулил. От злости, он со всей силы мотнул головой и разжал челюсти, чувствуя вкус крови собственного сына и облизнулся. Маленький Фрэнк ударился со всей силы о дерево и упал на землю, задыхаясь. Из меха сочилась кровь, ткани были порваны, лапка точно была уже сломана. Волчонок стал задыхаться. Тяжело сглатывать собственную кровь, когда ты ещё дышать нормально не можешь. Выходили тихие хриплые дышки со свистом, будто лёгкие Фрэнки разорваны на ленточки. Чёрный волк подошёл и наступил своей огромной тяжёлой лапой на маленькую сломанную лапку своего щенка. Из последних сил, Фрэнки завыл, уже начиная терять сознание. Он увидел прямо перед собой чёрные глаза, полные ненависти и презрения, прежде чем темнота накрыла его.

Фрэнк вздрогнул от воспоминаний из детства. Он никогда об этом не вспоминал, надеясь, что уже забыл. Но слёзы из-за ситуации с Джерардом буквально заставили Фрэнка вспомнить все подробности того дня. Кровавого дня. Дня, послужившему началу его страданий, унижений, его личного ада.