Мы вместе... снимаем квартиру.

Часть 6

Я никогда не относился к людям красноречивым, никогда не умел правильно выразить свои чувства и, если уж по чесноку, никогда этого делать не любил и не хотел. Наверное именно из-за этой своей черты я оказался теперь там, где оказался - во фраке, с расцарапанной мордой, по среди нашей гостиной, рядом с расстроенным роялем, залитый пеной из огнетушителя. На фоне Джей букетом из ста роз пытается затушить полыхающие любимые шторы Сони, подаренные нам моей мамой, а сама любовь моей жизни застыла в немом крике в двух метрах от меня. Но обо всем по порядку.

Я не буду рассказывать вам нашу с Соней банальную и столь же долгую, сколь не насыщенную событиями историю любви. Но чувствую себя обязанным отметить, что никогда еще во всей моей жизни я не совершал ТАК много глупых идиотств таких масштабов подряд и в столь короткие сроки. И не потому, что раньше я был не таким бедовым или мне не помогали друзья (ибо с их помощью вещи приняли еще худший оборот). А, как мне кажется, потому, что ничего в жизни я так отчаянно не хотел, как просто быть рядом с ней. 

Я, говорят, забавный малый, но даже в переходном возрасте, когда все одноклассники тайком строчили стишки симпатичной молоденькой учительнице Английского, а групка придурков, именующих себя моими друзьями еще и сбилась в "супер-дупер-мега-ультра-сверх рок-банду", я просто корябал формулы с доски, а в "супер-дупер-и далее по списку- банде" играл на треугольнике. Ни капли таланта ни к какому виду сочинительства во мне не давала надежд на свое существование, а слуху моему мог позавидовать бы только слепо-глухо-немой дальтоник-астматик. 

Красиво говорить я тоже мог только переругиваясь с друзьями, и в принципе меня все устраивало. Но однажды я проснулся, сполз с кровати, в семейниках и одном носке дотащился до кухни за глотком горячей воды, чтобы обмануть издававший звуки умирающего лося желудок. Готовить что-либо я, конечно, ни секунды не собирался. И вот, зайдя на кухню, я увидел тарелку с омлетом и тостами, овощами, кружкой горячего какао и самая простая и прекрасная улыбка мира после маминой. И чертов Джимини вдруг перехватил все камеры и прожекторы на себя: "Парень, эта женщина - существо, заслуживающее по меньшей мере двухметрового Аполлона с сердцем святого Петра, но пока это страшное чудовище Апопетр ее не отыскало - хватай! Она - самое лучшее в твоей жизни, дурья ты башка!". И дьявол меня побери, если чертов таракашка не был прав. Ведь я, пожалуй, всегда ее любил, но так же, как говорить ей, я не находил нужным сказать это даже себе. Я просто жил каждый день, влюбленный как девятиклассник, и наслаждался невинным счастьем простофили. Но кто сказал, что Апопетр действительно не появится на пороге уже на следующей неделе, завтра, да, черт возьми, хоть сию же минуту!

В тот день я решился на невероятный по сложности и активности, телодвижности шаг, возможно, самый серьезный и смелый за всю мою довольно-таки жалкую и приземистую, спокойную жизнь. Признаться женщине всей жизни, ждать ответ и, в случае отказа, отбросив всякие намеки на гордость, рыдать как малый ребенок и биться в истерических припадках до тех пор, пока она не даст мне то, что я так желаю - ее. Хоть шанс, попытку, испытательный срок, демо-версию - что угодно.