В одной клетке

глава 15.

   Жизнь в тюрьме вошла в одну колею. Дни стали однообразно сменяться один за другим. Так прошло больше месяца.
Каждый день Томас просыпался и шел на перекличку. Иногда Стефано был чуть более требователен, и поэтому они выходили к самому приходу охранника.
Потом был завтрак. Ему перестали скармливать сгущенку, масло и прочее. Но вовсе не потому что забросили борьбу с худобой. Итальянцы были главными снабженцами Сант-Брафа. Достать белковое питание и энергетические добавки им ничего не стоило. Все высшей пробы, органическое и никаких стероидов. Луиджи заботится о своем ученике.
Дальше каждые три дня разговор с Дэнни. Пару раз братишка приезжал навестить его. Каждый раз он пытался поднять тему их отношений с Дзанетти. Томас не хотел об этом говорить. Когда Даниэль приходил в последний раз, он показал брату картинку, которая поставила точку в этих разговорах. Это был коллаж из двух фото, на которых мужчина держал в руках табличку. На первой было написано: «Я автомеханик и могу починить все. Но я не могу починить своего сына гея». А на второй: «Потому что он несломан». Лучший в мире старший брат.
Потом ежедневная работа в лазарете. Извращенец куда-то пропал. Томми догадывался, что он не просто сменил работу, но вопросов не задавал. На его место пришел молчаливый мужчина средних лет. Он никак не доставал Брауна, и вообще не обращал на него внимание. Томас не знал, что его рекомендовали нужные Дзанетти люди. Чем больше верных тебе людей в тюрьме, тем крепче твоя власть.
Если была хорошая погода, заключенные гуляли на улице. Там Томми с радостью гонял мяч, а потом занимался с Ньюманом. Его прогресс в итальянском был мизерным, также не повышалось и его умение играть в бридж. Ньюман пришел к выводу, что парень безнадежен.
Потом был обед. Кормили в тюрьме паршиво, поэтому после него, уже в блоке, Томас повторно обедал едой, которую итальянцам приносили охранники. За месяц он прибавил больше, чем за три последних года. Но эти килограммы не осели жиром.
Через день Луиджи издевался над Томми в спортзале. Он сгонял с него семь потов, заставляя бегать, качаться, тренироваться с грушей. А потом был неизменный спарринг. Томасу нравилось, когда телохранитель показывает ему приемы, заставляет повторять, пока не получится. Но когда они дрались «всерьез», это было ужасно. За все время он ни разу так и не нанес удар Луиджи. Разница в уровнях была просто космической. Ему еще лет двадцать тренироваться, чтобы хотя бы коснуться тренера. Несмотря на плачевные успехи в спарринге, Луиджи хвалил его.
В те дни, когда Томми не поливал своим потом маты, он ходил в библиотеку. Еще до попадания в тюрьму он любил читать, но у него всегда находились дела поинтереснее или поважнее, поэтому он редко добирался до книг. Но здесь времени предостаточно, почему бы не уделить его чему-то полезному.
Затем ужин и свободные часы. Это время Томас обычно проводил в компании итальянцев. Чаще всего к концу дня они уже заканчивали свои мафиозные дела, поэтому никто его не отсылал куда подальше, а наоборот, были очень рады видеть. Томми устраивала роль всеобщего младшего братишки.