Хроники Тодера

Глава 25

 
Около четырех часов утра следующего дня. Леса под Анселем.

Эмиль (19 лет)

      Так плохо мне ещё никогда не было. После, кстати, тоже. Всё болело. Абсолютно всё. Даже дышать и то было больно. Хотя последнее вполне оправдано: вытаскивал Эда из огня и в итоге обжег легкие. Кстати, где Эд? А… а я сам где?
Попытался позвать кузена и закашлялся. Легкие словно огнем опалило. Снова. Черт, этот хрип — мой голос? Где все? Где я? Неужели портал не довел нас до Анселя?
      Шум листьев, треск ветки… Лес? Я в лесу? А что я делаю в лесу?
      Я попытался открыть глаза. Получилось не сразу. Веки слиплись, словно заклеенные чем-то. Я вполне обоснованно полагал, что это кровь: один из дорианцев рассек мне бровь своим кинжалом. Темно. Ночь? Сколько я провалялся бессознания? Попытался сесть и сразу же упал назад, застонав от боли. По телу прошлась волна жара, а за ней и волна покалываний. Видимо, я пролежал достаточно…
      Рефлекторно проверив резерв с удовольствием обнаружил что на пару-тройку простых исцеляющих заклинаний меня хватит. Это хорошо, очень хорошо, потому как я в лесу, вполне возможно, что один, так ещё и раненый — рана на боку ощущалась довольно отчетливо. Сейчас первым делом нужно хотя бы осмотреться, а для этого нужно вылечиться, так как я даже голову с трудом поворачиваю. Что ж, приступим…
      Я зашипел сквозь зубы. Мать меня убьет — залечивать магией необработанную рану весьма глупо и рискованно, так как вполне можно получить заражение крови или воспаление. Бактерии на коже магия уберет, а вот если в ране, не дай Демиурги, что-то застряло, то… Прибьют меня в общем. Если выберусь, конечно. А вообще лечить себя очень сложно. Особенно в лесу, ночью и без возможности даже осмотреть собственное ранение.
      Ещё минут пять после лечения я просто спокойно лежал. Основные раны я убрал, мелкие царапины сейчас не важны. Резерв опустошился на треть, а мне ещё, возможно, придется защищаться или кого-то лечить. За мной шли Жак с отцом. Возможно, они рядом…

      Отец с Жаком действительно были рядом. Я заметил их, когда всё-таки смог приподняться на локтях и облокотиться на ближайшее дерево. Они лежали чуть в стороне бессознания. Отец, судя по моему сканированию, был полностью выжат. Магии в нем осталось очень мало, буквально на уровне поддержания жизни. И она восполнялась очень медленно. Лес всегда считался идеальным для восстановления сил аниренов, к коим я, пусть и частично, но относился. Именно поэтому отцу тут не очень хорошо. Восстанавливаться ему еще очень и очень долго. Как и брату. Я залечил Жаку левое плечо, но на такую серьезную рану моего резерва не хватило. Я остановил кровь, срастил нижние слои мышц и сухожилий, которые тоже оказались повреждены, а вот срастить до конца верхний слой мышц и кожу не смог. Возможно, чуть позже и получится, когда резерв снова наполнится хотя бы на четверть.
      Я расслабился и попытался дотянуться до сознания Леса. Вопреки многим мнениям, места силы магов имеют собственное сознание и мнение. Леса, водоёмы, рощи, ветра, очаги в доме и даже места захоронений — всё они являются вполне осознанными, не знаю, душами, наверное. Они имеют огромную власть на своей территории и зачастую могут довольно сильно помочь, также как и доставить огромное количество проблем. Если ты чем-то не угодил духу — можешь забыть о восстановлении резерва в этом месте. Дух просто перекроет тебе доступ к магическим потокам на своей территории и ты будешь получать лишь минимум магии, необходимый для жизни. Если же ты наоборот, понравился духу, то он может открыть для тебя новые линии подпитки, что позволит восстановить резерв в разы быстрее.
      Очень сильно духи не любят, когда на их территории приходят маги противоположной, опасной для него, стихии. Именно поэтому маги смерти и некроманты очень не любят блуждать в лесах, а анирены терпеть не могут кладбища и места битв. Именно из-за этого резерв отца и брата наполняется медленно. Лес отвергает их и не желает помогать. Да и не может, если честно. А мне Лес, судя по всему, помог из-за наличия во мне магии аниренов. если бы не так, то я сам сейчас лежал бессознания, как брат и отец.