Ты пахнешь медовой акварелью [ kookv au]

Chapter 20 - «- Хе, с возвращением»

  — Гукки-я, — тихо и медленно тянула девушка, осторожно присаживаясь на кровать парня.

— Мм? Да, нуна? — сейчас Гук сидел у шкафа и срисовывал самодельный натюрморт, только абсолютно делетантно: без игр со светом, драпировок и вычурных рефлексов, просто натюрморт.

— Подойди сюда, — Лиен похлопала рядом с собой, нежно глядя на занятого и такого милого кролика, что прикусывает губу, когда что-то не получается. Парень показал жестом одну минутку, пару раз черкнул по бумаге, довольно улыбнулся и, отложив альбом, подошел и сел рядом, — Чонгук-а, нам нужно поговорить.

— Ам, а о чём? — тут Чон снова, словно в горячке, дёргается от неожиданного прикосновения к своим рукам.

— Чонгук-и, мы с тобой вместе уже два года, а после аварии ты никак не говоришь, что что-то чувствуешь ко мне... — проговаривала она настолько обиженно и тихо, что у добросердечного аж совесть проснулась из пустого места.

— Прости пожалуйста, нуна, — Чонгук виновато склонил голову, ведь не знал, чтобы ещё можно сказать на такое.

— Ах, не бойся, Гукки, я не обиженна, — девушка захихикала и ближе придвинулась, — но в качестве компенсации хочу кое-что попросить.

— А? Что же это?

— Ну... ты не только не говорил, что любишь меня, так и не давался поцеловать, — лицо парня мгновенно переменилось неоднозначной миной, ведь это и не смущение, и не возмущение, а что-то из ряда вон выходящего, — ну что ты так смотришь? Мы же с тобой пара!

— Но... — послышались наигранные всхлипы и плачь со стороны девы, что показалось наивному чистой монетой, в итоге тот перепугался, что мог обидеть, — Лиен? Нуна, ты чего? Ох, Боже мой, не плачь. — в легкой панике Гук стал действовать по инерции, не соображая — взял девушку за подбородок и осторожно поднял, а та прям сразу же перестала голосить, глядя в тёмные омуты этому ребёнку.

— Поцелуешь? — уже хитрее улыбалась та, а Чона коробило зверски, но что, блять, поделать в такой конченной ситуации?!

— Угу, — парень стал медленно приближаться к лицу Лиен, а та уже понемногу вела рукой по его груди, добираясь до плеч и обнимая за шею. С каждым миллиметром становилось всё отвратнее и отвратнее от мысли о поцелуе, но эта дамочка сейчас надавливала на шею парня ускоряя процесс соприкосновения губ.

— Чонгук... — не пройденное расстояние чонгуковских губ к губам Лиен можно считать совсем ничтожным, поэтому....

Звонок в дверь.
(прим. автора: чуваки, тут даже я не выдержала)

— Я открою, — Чон мгновенно сорвался с места, отодвигая от себя девушку и сбегая куда подальше от неё.

— Чонгук Чон, кому надо - подождут, стой! — девушка очень разозлилась, ведь это был один из последних шансов получить заветное, но... — «но тут припёрся какой-то хер с бугра! Ащт!» — она встала и быстро зашагала за сбежавшим Гуком, но стояло ей переступить через порог комнаты, так в уши врезался душераздирающий крик.

Минутами назад...

— «Какого чёрта сейчас произошло? Почему мне противно?» — думал парень, быстро сливаясь к входной двери квартиры. Он искренне не понимал, почему у него такая реакция на прикосновения, присутствие, поцелуй... от этого снова по коже пробежали мурашки омерзения, так что Чон встряхнул головой и пошел открывать дверь.

— Ох, ну наконец-то, Лиен нуна! — дверь только распахнулась, а возмущение уже лилось.
Гук застыл на месте, как каменная статуя, точно, как человек, что стоял, напротив.
До боли знакомое лицо... до ужаса знакомый хриплый и басистый голос... от нахлынувших кусочков пазла памяти подкашивались ноги и тряслось тело.

— Чонгук? — не верил своим глазам вошедший Тэхён, — ты что здесь делаешь? — в этот момент младший с криком падает на пол, держась за голову, что разрывалась от воспоминаний, — хэй! Чонгук, ты чего?

В этот момент сознание реальности и пространства рвались по швам в голове парня, ведь сны из комы смешивались с реальностью, восстановленными фрагментами памяти. Голову и тело будто прокалывали миллиарды иголок разной толщины и длины, боль невыносимая.
Воспоминания возвращаются, так же, как и мини-фильм созданный сознанием бедного парня во время пребывания в больнице.

Даже с открытыми глазами складывалась мозаика, на какой парень из сна, обвитый тёрном — это Гук, тот друг, что исчез — Тэхён, а терн на самом деле был не растением, а... девичьими руками.

Друг вернулся к мальчику из масляной краски...

Друг вырвал его из плена уничтожающей розы, обнял, залечил раны, обещал никогда не бросить. А из клеток вырвались серебристые птицы, разбрасывая свои перья.

История завершена...

— Пресвятой Бог, — в абсолютно шоке был Ким, что сидел и не знал, как ему поступить, поэтому Лиен, закатив глаза, подтолкнула Тэхёна обнять парня.

Помогло... Чонгук немного успокоился после объятий, но только слёзы катались на кардиган старшего, ну, а когда последний импульс в голове младшего завершился, то он аккуратно приобнял хёна, цепляясь пальцами за одежду, а носом утыкаясь в плечо.

— Тэхён, — очень тихо шептал Гук, сильно прижимаясь к старшему, — ты вернулся.

— Глазам не верю, Гукки-я, — а ведь и правда не верил, ведь совсем недавно Тэ был разбит от мысли, что младший мог не просто пропасть, а еще полиция, вместе с Хо, предполагали о гибели юноши. Ошиблись. Один Ким до последнего надеялся, что этот мелкий зазнайка жив и здоров.

— Пхх, поверь, я тут, — уже немного смеялся Гук, а это заставило старшего облегченно вздохнуть и укрепить желание не отпускать, — я тут и... теперь все снова помню.
— Погоди, снова? А ты не помнил?

— У него была амнезия, — подала голос Лиен, что стояла в дверном проеме с уничтожающим лицом, но не понятно — убивала мысленно она, или её.

— В следствии чего она появилась? И почему он был у тебя? Ли, потрудись объяснить!

— Тэхён закипал от злости на девушку, ведь целый год его заставляли поверить в смерть, смерть его одного из лучших друзей, чуть ли не соулмейта.

— Пусть Гук тебе объясняет...

— Ну уж нет, милочка, либо ты мне все расскажешь, либо в отделении полиции следователю, — Ким уже не закипал, а прям-таки горел адским пламенем, хотел был встать и показать ей, кто сейчас главный, но его задержал младший, говоря глазами и улыбкой «не стоит, Тэтэ, она не стоит твоей злобы», а тот остывал по чуть-чуть.

— Уф... давай в отделении полиции, все равно это должно было всплыть.

— Да стойте вы, — наконец громче заговорил младший, цепляясь за Тэ, встал на ноги, — Тэхён-а, тебе я все расскажу, а её давай отпустим, все же она обо мне заботилась, а не бросила там на обочине.

— Я не могла поступить иначе, — пфыкнула она и отвернулась, — я хоть и поступаю порой неверно, но совесть у меня есть.

— Я тебе очень благодарен, нуна, но я должен уйти от тебя, ведь у меня есть свой дом и своя семья.

— Ну и уходи.

— Я пойду заберу свои вещи...

— А твоих вещей тут нет, они давно на свалке так как порваны... оставь эти себе, — Лиен подошла к шкафу в коридоре, достала с верхней полки коробочку с затертой карточкой ID и сломанным телефоном, — это твое, целое и невредимое, кроме телефона. Я достала это из порванной куртки.

— Премного благодарен, — Чонгук забрал документ и уже неюзабельный девайс, а Лиен холодно глянула и отошла в сторону.

— Теперь можете уходить из этого дома, и никогда более не возвращаться, — злая, сердитая, обиженная и разбитая Ли отвернулась от парней и направилась вглубь квартиры, — и да, Чон Чонгук, ты мне ничего не должен.

Гук хотел еще поблагодарить девушку, но его взяли за рукав и молча потянули за собой прочь из квартиры.

В комнате осталась одна лишь девушка, вновь поставленная лицом к лицу с одиночеством, слезами... и запахом медовой акварели, какой так вкусно пахнет Гукки.

Уже не её Гукки.