Пятая ложка сахара уверенно тонет в чае, а Тэхён — в мыслях.
Когда-то давно он с родителями ездил в Японию, как сейчас под новый год. Тогда они остановились перекусить в маленьком кафе. Память стёрла бесполезные воспоминания о названии, вкусе еды, зато сохранила гирлянду. Она состояла из цветных гномов, те переливались зелёным, жёлтым, красным, синим. Мама тогда назвала её самой безвкусной в мире гирлянде, а Тэхён увидел — самую необыкновенную. Воспоминания почему-то возвращают Тэхёна к Чимину.
Чимин создаёт необыкновенные истории, которыми зачитываются и дети, и взрослые.
Их дружба самое лучшее, что когда-либо приключалось с Тэхёном. А с ним приключалось много всего, есть с чем сравнить.
Юнги-хён продолжает приглашать Чимина в гости. А ведь Тэхёну, чтобы попасть к нему, пришлось применить силу (Чонгука). Тогда как Чимину, чтобы Юнги начал его трепетно хёнить, потребовалось лишь быть собой. Стоит признаться, он немного ревнует. Почему это Тэхён должен делиться хёнами? Где прописано, что у лучших друзей должны быть общие старшие? Чимин только его. То есть Юнги. Конечно, Юнги.
— Тэхён, — хрипло зовёт лучший-друг-с-которым-Тэхён-отказывается-делиться-хёнами-Чимин, потирая глаз. — Ты не слышишь, что ли?
Чимин, чёрт возьми, красивый, как панда в невесомости, как китайский дракон, как цветущий кактус, как чистейший белый свет или кромешная темнота, как нефритовый Будда. А его рот, как огромный Бигмак. Так и хочется прикоснуться к его булкам губами, укусить за бесконечную мягкость.
— Не слышу, — вздыхает Тэхён, отмахиваясь от наваждения и жужжащих мыслей.
— Кофе нет? — сладко зевает Чимин.
— Ты вроде к обеду просыпаешься, чего сегодня рано? Меня проводить?
— Ещё чего! — громко отнекивается Чимин, ищет ответы на потолке. — Я с Намджун-хёном сегодня встречаюсь.
Ещё один хён, души не чающий в Чимине. Нельзя знакомить Чимина с Сокджином — на галочку.
— Ну и ладно.
— Может, поговорим? — Чимин пристальнее вглядывается в потолок, и Тэхён не выдерживает, тоже начинает смотреть.
Наверняка о поцелуе.
— О чём?
— Ты знаешь, о чём.
— Неа, — разводит Тэхён руки в стороны, — никаких предположений.
— По... — пробует Чимин озвучить, — я про по...
— "По" что?
Чимин морщится, похоже, что ему даже вспоминать об этом неприятно.
— Поцелуй, — выпаливает он.
— Ах, это! — нарочито беспечно. — Я уж и забыл. А ты всё помнишь...
— Нет, — Чимин явно не находит себе места, и надеть маску занимает у него куда больше времени, чем, наверное, ему бы хотелось. — Совсем нет. Невинный поцелуй.
— Ага, Чонгука я почти каждый день целую.
— Ну да.
— Давай просто не возвращаться к этому.
— Да. Конечно, такого же больше не повторится.
— Точно.
— Ага.
— Да.
Неловкость повисает в воздухе. Зря, конечно, Чимин решил поднять эту тему. Тэхён за месяц после поцелуя решил, что они обоюдно решили его игнорировать, как ничего и не было. А теперь Тэхёна мучает совесть за недоразумение, которое может подпортить их дружбу.
Но в тот день ему очень хотелось этого недоразумения.
