Олег Рой "Человек за шкафом"

Глава 2 Многоуважаемый шкаф

Как-то осенним вечером в гости к Назаровым заехал Самойлов, начальник Степана, – из тех, про кого в народе говорили «человек из ЦК». Приехал не один, но его сопровождающий в черном кожаном пальто и надвинутой на глаза шляпе в квартиру не вошел, а остался на лестничной площадке. Татьяне стало неловко – что это гость будет за дверями перебиваться. Она захотела предложить и ему зайти в квартиру, но перехватила строгий взгляд мужа и остановилась. Позже Назаров объяснил: этот товарищ с Самойловым всегда рядом, обязан сопровождать, но сидеть с начальником за одним столом ему не положено.

– Ну, хоть чаю ему горячего предложу, – согласилась Татьяна. Вынесла на лестницу стакан в подстаканнике, с сочувствием взглянула на лицо сопровождающего, которое пересекал огромный шрам.

– Видно, на войне-то вам нелегко пришлось...

– Это я в самом начале еще, в сорок первом, в танке горел... – нехотя пояснил тот. – Потом все. Так... по тылам мотался.

А Самойлов уже с порога возмутился:

– Степан Егорович, да как же ты живешь, брат? Да как же так можно? Вы что ж до сих пор на полу спите? В такой хате – и вы всего лишь навсего в одной комнате расположились! Да кто ж чайник-то такой ставит на плиту-то такую? – говорил, а сам доставал из портфеля коньяк, шоколад, фрукты, консервы.

– Да как-то все недосуг было этим заняться... – смущенно улыбнулся Назаров. Ему, родившемуся в деревенской избе, всю жизнь жившему в казарме и только что вернувшемуся с войны, было как-то неловко пользоваться генеральскими привилегиями и обустраивать свой быт – он чувствовал себя так, словно забирает лучшие куски у других. В этом они с Татьяной были схожи. Впрочем, не только в этом.

– Коньяк будешь, хозяйка? – спросил, откупорив бутылку, Самойлов, когда все устроились на табуретках за самодельным столом, который Степан собственноручно сколотил из ящиков, а Татьяна покрыла красивой скатертью, которую повезло раздобыть на барахолке.

– Нет-нет! – замотала головой Татьяна.

– А что так? – Самойлов плеснул коньяк в подставленные Степаном армейские кружки. – Экая у вас посуда-то! Прям богемское стекло, – хохотнул он.

– Не пью я. – Татьяна невольно опустила взгляд на свой живот, который еще не был заметен. Это движение не ускользнуло от внимания Самойлова, он увидел его и сразу все понял.