Закончили они в девятом часу вечера, когда солнце почти полностью провалилось за горизонт. Распрощавшись с корреспондентом «Блумберга», бесцеремонным режиссёром Ли Хён Шином, съемочной группой и всезнающей Шелли Пэм, Ким Вон почувствовал себя почти больным. Можно было уже и выезжать в Сеул, но Тан вдруг предложил поужинать вместе.
— Кто знает, брат, когда мы снова сможем увидеться, — сказал он. — Съёмки закончились. Через два дня я улетаю в Лос-Анджелес и планирую пробыть там какое-то время. Говорят, у тебя сложный график... Где нас застанет завтрашний день? Думаю, самое время нам с тобой сверить часы. Найдёшь путь на видовую террасу? Я пойду распоряжусь насчёт еды.
На террасе у них было организовано нечто вроде лаунжа. Шелли Пэм угощала там Вона утренним кофе. Это был самый верхний уровень высотной резиденции WhiteDance, и в отличие от трёх, переполненных сотрудниками, этажей, там было относительно малолюдно. Традиционалисту Вону там понравилось. Вместо карнавального хайтека, в котором были оформлены рабочие этажи, лаунж выглядел шикарно-буржуазно — мягкие диваны, столики на золотистых спицах и модные кадки с фикусами образовывали уютный и изящный интерьер. Шелли Пэм сказала, что обычно тут и проходят переговоры с инвесторами-толстосумами.
Выбрав диван помягче, Вон снял ботинки, пиджак и в блаженстве вытянул ноги. Перед ним открылась потрясающая картина полыхающего над заливом заката. Вид отсюда и вправду был на миллиард вон. Сейчас бы ещё стаканчик чего-нибудь крепкого.
Ким Вон чувствовал себя разбитым. День выдался эмоционально насыщенным, а съёмки и вовсе оставили привкус пепла. Всё дело в провокационных вопросах из сценария Ли Хён Шина. Они заставляли президента «Чегук» заново переосмысливать историю их взаимоотношений с младшим братом. Отношения всегда были непростыми. Сначала он игнорировал мальчишку, видя в нём соперника по короне чеболя. Но потом он помог ему разрешить кризис, навязанный отцом и заслужил доверие. Но взамен Вон попросил Тана остаться рядом и быть ему опорой в бизнесе. То есть заведомо обрёк его на второстепенную роль в «Чегук». Но Тану удалось вывернуться из всех пут предопределённости, в которые угодил Вон. Младший брат не отказался от любимой, нашёл свой путь, стал финансово независимым и не растерял добросердечия.
Что он вообще такое — этот Ким Тан?
Вон прикрыл глаза и едва слышно вздохнул. Голова гудела. Неужели старость подкрадывается на мягких лапах? Вообще-то он был восприимчив к перегрузкам. Бывало, что за один день мог совершить три перелёта, провести несколько переговорно-совещательных раундов, проинспектировать стройку и даже прочесть и вникнуть в очередное дело о судебном разбирательстве. Спал он по 4-5 часов и полагал, что этого достаточно для того, чтобы набраться сил. В отличие от отца, Вон не был сторонником переработок до зелёного цвета лица. Всё-таки старая система, когда вся Корея жила по принципу «чем больше работаешь, тем сильнее тебя ценят» — потихоньку уходила в прошлое. Но продуктивность по-прежнему измерялась количеством выполненных за одну единицу времени дел.
