Записки на моих запястьях

Часть 2

Девушка резко закашлялась. Начав бить себя по груди, она смотрела на парня и думала о том, как бы сказать, почему она пьёт то, что ей нельзя. Но сказать она не могла: после истерики голосовые связки отказывались работать, или, как говорил доктор Ким, возможно, блок стоял у неё в голове, и говорить девушка просто не хотела.

— Ну что ты молчишь? — покачиваясь, будто пьяный, парень встал с койки и подошёл к девушке, забираясь с ногами на её постель. Лиса чуть отодвинулась назад, чтобы обеспечить ему больше места, но Гук схватил её за запястье. — Не молчи, пожалуйста.

Девушка выдернула свою руку и взяла блокнот. Насупившись, она чирканула в нём что-то, но потом...

— Ты немая? — спросил Чон.

Лалиса чуть закусила губу. Не немая. Но говорить не хотела. Особенно сейчас, когда шокирована такими стремительными действиями Чонгука. Они не друзья, чтобы он садился к ней на койку. Он же парень! Какого чёрта её подселили именно к нему?! Испытующий взгляд карих глаз был направлен прямо на лицо Лисы. Хотелось отвести глаза, а ещё лучше — спихнуть этого мальчишку с койки. Но Лиса лишь жевала губы и ничего не делала.

— Лалиса, как ты... о, Чонгук, ты очнулся! — доктор Ким улыбался во все тридцать два зуба, когда увидел парня, сидящего на койке своей соседки. Лиса достаточно резко спрятала газировку под одеяло. Она знала, что этот жест не остался незамеченным, но всё же хотелось скрыть следы преступления. — Вы уже познакомились, да?

Лалиса отчаянно закачала головой, показывая, что нет, нормально не познакомились. Доктор Ким понял все эти молчаливые знаки и, подойдя к парочке, просто сказал Чонгуку, чтобы тот не приставал сегодня к Лисе. Парень почесал затылок и всё же встал с койки девушки. Он не понимал, что происходит; знал только, что с этой девочкой ему придётся вместе жить. Если её не отселят, то это сделают с ним.

— Ну что, готова ко всему, что преподнесёт тебе судьба? — добродушный доктор, изо всех сил пытающийся разговорить девушку, неимоверно её забавлял. Он считал себя добрым и понимающим, но Лисе хотелось лишь истерично улыбаться с его попыток рассмешить её, вывести на разговор. Но разговаривать девушке не хотелось от слова «совсем». — Завтра тебя подстригут. Когда выздоровеешь, обязательно отрастишь такие же волосы и покрасишь их. Не печалься, хорошо?

— На одних волосах жизнь не заканчивается, — Чонгук коснулся спины рукой, но врач настолько строго посмотрел на него, что парень просто отдёрнул от себя ладонь, пряча взгляд. — Извините, просто чешется очень.

Доктор Ким некоторое время сидел в палате с Лисой и Чоном. Девушка просто слушала разговор, время от времени пытаясь снять лак с мизинца, а Чонгук окончательно проснулся и даже втянулся в спор. В итоге оба — и врач, и пациент, — решили, что восстановление Чона после операции должно проходить медленно. Любопытство никто не отменял, и Лиса чувствовала, как её распирает от вопросов: что за операция? Почему она произошла? Как долго будет восстанавливаться парень? Но девушка молчала.

— Отдыхайте, молодёжь. Приёмные часы на сегодня закончились, — доктор подошёл к двери, но замер, медленно поворачиваясь к Лисе. — Пациентка Манобан, вам запрещено пить газированные напитки, даже если очень хочется. Это не полезно.

Щёки девушки подёрнула краска. Всё же жест действительно не остался незамеченным, и врач всё видел. А ещё, наверно, сама Лиса дышала в его лицо вишнёвой газировкой. Ох, как неловко! Девушка прижала ладони к щекам, слыша смешки Чонгука, и кинула в него обиженный взгляд.

— А я тебе говорил отдать мне, потому что тебе вроде как нельзя, — Чон всё же захохотал в голос и осторожно упал на кровать. — Давай начнём сначала.

Лалиса встала с койки и подошла к окну, держа в руках свой блокнот. Она поняла — свои мысли должны быть в одном месте, где их бы никто не прочёл. И она просто обязана носить все записи с собой всегда и никому не доверять.

— Меня зовут Чон Чонгук, и мне некоторое время назад поместили чужую почку, потому что моя отказала. Очень приятно познакомиться с тобой, молчаливая девочка Лалиса Манобан.

Девушка обернулась, садясь на подоконник и прислоняясь спиной к окну. Так сидеть было нельзя, но очень сильно хотелось. Поэтому Лиса в очередной раз нарушила правила.

Раскрыв на новой странице блокнот, она написала крупными буквами, чтобы Чон видел надпись даже с расстояния койки:

«Можно просто Лиса».

— Хорошо, буду называть тебя «просто Лиса», — и девушка поймала достаточно тёплую улыбку.

Может, первое впечатление обманчиво. Но подростки, сидя в одной палате, чётко знали одно: они сдружатся. Общие беды объединяют.