Здравствуй.
В малоизвестном пабе играла томная музыка. Зал был полупустой. Кто-то танцевал, кто-то, лишь попивал алкоголь за разговором, кто-то играл в басет. За четвёртым столиком сидела дама бальзаковского века. Она была, как искусство. Теплые глаза, холодный тон кожи. Туш размазалась возле глаз, создав вид печальной панды. Золотистые тени попали на одну из тёмных бровей ровной тонкой линией. Её глаза и щёки блестели. Она иногда всхлипывала, смотря, лишь прямо за спину пожилого мужчины с пустыми глазами, на странную картину, которая была то ли грустна, то ли истерически полна. Возле неё стояла опустевшая на половину бутылка дорогого шампанского. Она курила дешёвые сигареты, долго затягиваясь. Казалось, что ещё немного, и она засмеётся, но её губы оставались обездвиженными в предвкушении истерического смеха. Она будто желала спрыгнуть с высотки, но потом спокойно подняться и пойти за кофе с водкой. Она не была похожа на ту, которая боится кого-то или чего-то. Её выражение лица было безмятежным, хотя и с размазанным makeup. Она будто та самая из историй об Артемиде, но сломанная чувствами. В ней пряталась драма с визгами и ругательствами. Она прикусывала нижнюю губу, капли крови капали на белую скатерть испачканную соком.
— Простите, мисс, — потревожил девушку юноша с заколотыми цветами в волосах. Он был в светлых рваных джинсах и заправленной футболкой с агрессивным принтом, — Вы ведь Ликера?
— Да, — вздохнув, подтвердили догадки мальчишки.
— А можете дать мне автограф? — надеясь, спросил парень, — Ваши рисунки очень чувственны.
— Что? — в голосе дамы была небольшая дрожь. — Автограф?
— Да, именно, — произнёс молодой человек, доставая с кармана маркер и кусок бумажки.
— Твоё имя? — спросила девушка.
— Джарлат О'Салливан, - девушка взяла аркуш и маркер и поставила подпись.
— Ты сын доктора О'Салливана? — смущённо заинтересовалась мисс.
— Да.
— Тебе повезло. Он довольно таки мил.
— Вовсе нет, — отнекивался парень, — Он сущее дерьмо.
— Как и я.
— Нет, вы прекрасны, но вам больно. Вы боитесь, лишь того, что сорвётесь и выпьете те таблетки опять. Вы курите, ведь пытаетесь забыться. Вы реальны, лишь с кисточкой в левой руке. Ваши творения весят даже в этом дерьмовом пабе. Вы сегодня, ведь рисовали, — под некоторыми ногтями Ликеры были частицы тёмной краски. Она засмеялась, но глаза всё так, же были пусты и мрачно-серы.
— Это, ведь ты подслушивал каждый наш разговор через щель в стене?
— Да, — буркнул парень, испив немного алкоголя с бутылки. — Что вы сегодня делаете ночью?
— Зачем тебе это? — насмехаясь, спросила Ликера.
— Я хочу показать вам город. За этот год вы ведь кроме этого паба и кабинета моего отца ничего не посещали.
— Ты младше меня и ты выпиваешь.
— Вы старше меня и хотите умереть, но потом пойти в кофейню за кофе по-ирландски.
Через несколько минут они уже бежали по набережной, смотря на отражение полумрачного света на воде. Их глаза были яркие. Они пили ирландский кофе и ели миндальное печенье, которое приготовил Джарлат. Им было плевать на туманную ночь. Они смотрели на автомобили, по которым стекали капли дождя. Ветер смотрел в их сторону. Подол платья летал. Он сорвал с клумбы тацету и пустил её по ветру.
«лети дальше, чем можем мы —
мелкие люди.
не бойся тьмы, ведь это мы.
нас позже приюти»
