На метеостнации

7

Зубков возвратился в комнату и увидел, что Тамара ещё не спит. Она лежала, сложив руки на кровати, и смотрела куда-то вдаль.

— Вы уже вернулись? — спросила она и попыталась привстать.

— Да, работы там немного, — он указал на планшет с метеорологическими показаниями, — но мне потом придётся всё это считать.

Ясинева улыбнулась.

— Я ничего не смыслю в работе метеорологов. Но, наверное, это очень одинокая работа. Или у вас всё же есть напарник?

Зубков покачал головой:

— Нет, да и зачем? — он присел и развёл руками. — Здесь работы хватает как раз на одного. А одиночество... ну... оно никому не помешает, знаете ли.

— Я вот так не смогла бы, — возразила девушка. — Да, я много летала на самолётах, но там всегда был экипаж. И... у меня есть молодой человек. Не повезло ему, что он выбрал такую, как я.

Никита молча смотрит на неё. Он думает одновременно о своей собеседнице и о другой Тамаре.

— Я мог бы вас утешить и сказать что-нибудь хорошее. Но увы. Я не из таких людей.

Ясинева подняла руки в знак протеста:

— Вам ничего и не нужно говорить. Я жизнью вам обязана.

Они оба очень долго молчали. Зубков хотел уйти, но почему-то не мог. Почему-то с каждой секундой он всё больше видел в этой женщине другую, ту, что ушла много лет назад. «У вас есть сестра с таким же именем?.. Ты сумасшедший, друг мой».

— А знаете, о чём я мечтаю? — вдруг спросила она. — Мечтаю теперь, после того, как едва не погибла.

— Говорите.

— Я хотела бы научиться играть на пианино. Странно, правда?

Она привстала и посмотрела на метеоролога. Артемон, ведомый этим неожиданным телодвижением, поднял морду с любопытным взглядом.

— Не очень. У всех есть мечты.

— Это моя очень давняя мечта. Конечно, есть цели: семья, работа, дом и прочее. Но кроме всего этого, есть и такая вот мечта, — Тамара посмотрела Никите прямо в глаза. — А вы о чём-то мечтаете?

— О собаке, — он наклонился и почесал Артемону спину, от чего питомец завилял хвостом. — Мечты сбываются.

Девушка засмеялась, и хоть вскоре смех перешёл в кашель с хрипом, она всё равно повеселела.

— А если серьёзно, — Зубков тогда хотел открыться не ей, а той женщине, с которой пять лет делил совместное ложе, которую всё ещё не забыл, — я мечтаю о том, чтобы забыться. У меня был не самый лучший брачный опыт на свете. Я многое потерял, и лишь малая часть из этого — материальная. Так что мне нужно это, так сказать, залечить. Наверное, это и есть моя мечта.

— А почему? Что с вами случилось?

Молодой человек не ответил. А затем просто покачал головой.

— Извините. Наверное, это было бестактно.

— Немного. А теперь спите. Вам это действительно нужно.

Зубков ушёл на кухню, где у него осталась рация. Он набрал Анну, но в ответ ему послышалось только шипение. «Ну и чёрт с вами», — подумал он, ударив кулаком по столу. Во всяком случае, ему пора поспать. Завтра после осмотра приборов он снова попробует связаться с Аней.