Переспать с Гойлом

9

Драко открывал и закрывал глаза. Закрывая их, он неизменно видел лицо Гермионы, тянущееся к Гойлу. Оно было таким открытым, нежным, пылающим, что у Малфоя каждый раз перехватывало дыхание. Гойл сделал его уже два раза подряд в этом году всего за полтора месяца. Это было неслыханно, невозможно! Если бы он был магглом, назвал бы это волшебством. Только слепец мог не заметить желание в глазах Грейнджер — стоило Уизли опоздать на пару минут, и она отдалась бы новому слизеринскому ловцу прямо в коридоре, под часами! Драко смаковал эту мысль, нарочно изводя себя. Неудачник! Какой же он неудачник! Все его затеи проваливались с треском, как наст под копытами лошади по весне. По всему выходило, что Гойл лучше летал, его тело было привлекательнее, а поведение... напористость Малфоя не шла ни в какое сравнение с неуклюжей мягкостью Гойла! И Драко с тоской понимал, что исправить сложившуюся ситуацию будет непросто. Если только... Гермиона сидела на трибунах. На этот раз одна — Рон больше не разговаривал с ней, а Гарри был занят тем, что делал вид, будто бесконечно заинтересован выбором костюма Джинни на Хэллоуин. Грейнджер ненадолго закрыла глаза, а потом мечтательно вгляделась вдаль. Зачем она пришла сюда с толстой подшивкой дел на Пожирателей смерти?! Ответ был прост и сложен одновременно. С одной стороны, Гермиона хотела получить работу в Отделе Магического Правопорядка при Министерстве Магии, и нужно было готовиться. А с другой — ей просто необходимо было увидеть Гойла, о котором она не могла перестать думать, как ни старалась. Только его сильные руки, добрые, широко раскрытые навстречу миру глаза, обветренные губы и их поцелуй под звездами... Могло ли такое случиться с ней?! Неужели она влюблялась?! Гермиона предпочитала не отвечать ни себе, ни приставшей к ней с расспросами Джинни. Тренировка команды Слизерина еще не началась, и на поле никого не было. У Грейнджер осталось несколько минут, чтобы просмотреть интересовавшие ее материалы. Первым делом, которое бросилось в глаза, оказалось дело семьи Малфоев. Гермиона вздрогнула, вспоминая свои недавние взаимоотношения с Драко, и углубилась в чтение. Материалы были собраны беспорядочно, и ей пришлось повозиться с листами. Грейнджер не сразу заметила команду игроков, появившуюся на поле. А когда заметила, стыдливо опустила глаза, потому что тут же встретилась взглядом с Гойлом. Он улыбнулся открыто и очень по-детски, радуясь, что она пришла. — О! Миссис Гойл! — провозгласил Харпер, кривляясь. — Как бы наш новый ловец не сломал шею от такой гостьи! Гермиона сделала вид, что не обращает на возгласы никакого внимания. — Малфою это было бы только на руку! — заржал Нотт, оглядываясь. Драко снова покидал раздевалку последним. Костюм игрока запаса претил ему, но выхода не было — пропускать тренировки запрещалось. Он бросил взгляд на трибуны, слушая подколки приятелей, и сердце забилось чаще: Грейнджер пришла не к нему. Драко снова вспомнил, каким дураком был, приписывая ее изумительные взгляды себе. — Как тебе Грейнджер? — спросил Забини во время разминки. — Для грязнокровки вполне, — Драко неприязненно передернул плечами. — А что? — Я смотрю, Гойл как засуетился! — Забини фыркнул. — Но, по правде сказать, я бы тоже ее поприжал где-нибудь в темном уголке... — Возьми свои слова назад! — Гойл грозно навис над Забини, готовый тут же дать ему в ухо. Блез быстро сообразил, что, пока волшебные палочки в раздевалке, с Гойлом лучше не связываться, и пошел на попятную. — Да брось, Грег, — он примирительно поднял руки. — Чего не скажешь в шутейном разговоре! — и поскорее ретировался, не решаясь будить лихо. — Ты что, подрался бы из-за грязнокровки?! — Малфой изобразил изумление. — Не называй ее так! — с жаром возразил Гойл. — Если я хочу стать ее парнем, то должен защищать ее! — С чего ты взял? — Драко разминался неохотно, пропуская замечания Харпера мимо ушей. Он то и дело поглядывал на трибуны, любуясь тем, как ветер развевает непослушные волосы Грейнджер. — Уизли всегда так делал, — Гойл закончил с плечевым поясом и перешел к упражнениям для ног, тоже иногда бросая влюбленные взгляды в сторону трибун. — И где сейчас Уизли?! — отозвался Малфой скептически. — Откуда я знаю?! Он мне не докладывает! — ступил Гойл в своей обычной манере. Драко закатил глаза, искренне желая понять, что Гермиона нашла в нем. — Может быть, ты выходил, — презрительно изрек Малфой, — но во время твоего с Грейнджер свидания Уизли был отшит в полной рост. И никакая гриффиндорская отвага ему не помогла. Похоже, не заводят ее джентльмены, — изящно соврал Малфой, и Гойл простодушно попался на эту уловку. — Что же мне делать? — спросил он растерянно, явно не желая последовать в утиль следом за Уизли. — Будь погрубее, — посоветовал Малфой с видом знатока. — Прояви жесткость, не церемонься! Покажи, что ты можешь сделать с ней все, что захочешь! — А я могу? — уточнил Гойл, и Драко насторожился. — Нет, — на всякий случай ответил он: мало ли что за извращения скрываются в глубине души этого странного человека. — Но ей об этом знать необязательно! Гойл благодарно улыбнулся, раздумывая над тем, как превратиться из плюшевого медведя в настоящего дикаря. Малфой вернул улыбку и взлетел в воздух в надежде, что к началу соревнований Гойл действительно сломает себе шею, и команду к победе поведет прежний ловец. Упорядочив материалы в деле Малфоев, Гермиона окунулась в чтение и словно оказалась в зале суда, забыв обо всем на свете, снова становясь собой: гордой и независимой гриффиндоркой, чьи гормоны временно уснули, уступая место логике. Дело было невероятно интересным и неоднозначным. Она так увлеклась, что не заметила, как к ней подошли Паркинсон и Булстроуд. Некоторое время они молча наблюдали за ней, а потом Миллисента резко выхватила подшивку у Гермионы и отшвырнула в сторону. Листки разных дел взвились в воздухе и разлетелись по трибунам, подгоняемые резвым ветром. — Что ты делаешь?! — Грейнджер вскочила и попыталась схватить хоть что-то из того, что не успело улететь далеко, но Булстроуд грубо выбила оставшиеся материалы дел из ее рук. — Это ты что делаешь? — произнесла Пэнси, жеманно растягивая каждое слово, как сытая кошка. — Тебе не говорили, что уводить чужих парней не комильфо?! — Я никого не уводила, — Гермиона нахмурилась и достала палочку, желая собрать свои бумаги. Разговор со слизеринками раздражал ее. — Это из-за тебя Грегори ушел, — пробубнила Миллисента злобно. — Ты первая бросила его в Большом зале — вся школа слышала, — парировала Гермиона, но Булстроуд это не убедило: — Немедленно порви с ним! — она сжала увесистые кулаки. — А то тебе будет плохо! Гермиона тяжело вздохнула, скептически глядя на соперницу. Она встречалась лицом к лицу с Беллатрикс Лестранж — после этого угрозы пухлой Миллисенты казались просто смешными. К тому же ее совесть подсказывала, что не испытывает никаких угрызений по отношению к данным двум особам. Харпер едва увернулся от листка бумаги, летящего навстречу, и раздраженно окинул взглядом трибуны: — Малфой! — крикнул он. — Разберись, что там за переполох в курятнике! — и Драко впервые порадовался тому, что он не в основном составе, поскольку всем остальным Харпер велел не отвлекаться. — Пэнс! — голос Малфоя показался слишком громким — прямо над ухом, — и Гермиона даже пригнулась. — Какого Мерлина вы срываете тренировку?! — Мы ничего не срываем! — Паркинсон независимо махнула рукой, словно ее все это вообще не касалось. — Тогда почему ваши дурацкие бумаги летают по всему полю?! — Драко ловко спрыгнул с метлы и встал между Булстроуд и Грейнджер. — Это не наши бумаги! — тут же сказала Миллисента злорадно. — Это ее! Драко медленно, словно на сцене, повернулся к Гермионе и надменно прищурился. — Минус двадцать баллов с Гриффиндора за срыв нашей тренировки, — медленно, по-снейповски проговорил он, и на этот раз Грейнджер не нашлась, что ответить, — лишь отвела взгляд и быстро замахала палочкой, собирая бумаги. Один листок, возвращаясь в папку, пролетел мимо Малфоя, и Драко ловко схватил его, словно снитч. — Отдай, — Гермиона протянула руку, но глаза Драко уже впились в строчки. Это были материалы его дела. Выходило, Грейнджер интересовалась им. Сердце Малфоя зашлось в ритме ритуальных танцев. Дрожащей рукой Драко протянул ей листок. — Там в материалах третьего слушания данные занесены в протокол неверно, — зачем-то сказал он. — Адвокат не делал упор на мое несовершеннолетие — только на то, что у меня не было выбора. Гермиона подняла глаза, и Малфой почувствовал, что сболтнул лишнего. Ну какая ей разница?! В конце концов, для нее это всего лишь учебное пособие, не больше! — Я учту, — Гермиона заправила за ухо непослушную прядь волос. — А у тебя правда не было выбора? — Наверное, был, — Драко не хотелось говорить об этом, но отпускать Грейнджер не хотелось еще больше. Он выдержал паузу и проследил за тем, как удивленно взлетели вверх ее ресницы. Похоже, она ждала другого ответа... Черт! Когда дело касалось грязнокровки, ему никак не удавалось все сделать правильно. Но отступать было поздно. — Моего отца посадили после случая в Отделе Тайн, — напомнил он холодно, зная, что Грейнджер была там в тот злополучный день. — И Он... сказал, что взамен Ему нужен другой соратник. Мне Он пообещал, что скормит отца дементорам, если я не... — Я знаю, — Гермиона видела, как трудно даются Малфою слова, и не хотела заставлять его произносить их. — Я поняла. — Спасибо, — Драко и сам не сразу осознал, что это странное слово слетело с его губ. Неправильное слово, которое нельзя использовать при общении с грязнокровкой! — Драко, — Пэнси нахмурилась. — Хватит строить из себя кавалера Ордена Мерлина! Малфой словно проснулся. Последнее сказанное им слово застряло на губах острым кристаллом соли. Соленое слово, как бы не подавиться... — В вопросах, касающихся Визенгамота, я особенно щепетилен, Пэнс, ты же знаешь, — на его лицо снова вернулось царственное выражение, которое обожала Паркинсон и презирала Грейнджер. Лишь на мгновение Гермионе показалось, что откуда-то из-под обломков наносного самодурства показался кусочек настоящего Малфоя. Но это мгновение слишком быстро растаяло, и Гермиона, наспех затолкав последний листок в папку, быстро начала спускаться вниз, чтобы скорее укрыться в башне своего факультета. Она вихрем влетела в спальню и упала на кровать, отбросив подшивку в сторону. Определенно, Малфоя стало слишком много в ее жизни, чтобы еще и читать о нем! — Как тренировка Слизерина? — Джинни присела рядом, одетая в квиддичную форму. — Надеюсь, они освободят поле вовремя! — Нормально, — отозвалась Гермиона рассеянно. — Все еще не можешь решить, что делать с Гойлом?! — Джинни фыркнула, представив себе слизеринского громилу, а потом тряхнула головой, словно отгоняя докучливое видение. — Не могу, — Гермиона вздохнула. — Сегодня они перед полетами разминались... Это что-то! Ее щеки запылали от воспоминаний. Гойл был настолько сексуален в своей бесхитростной простоте, что Гермиона сходила с ума, представляя себя в его крепких объятиях. — Его бывшая девушка прессовала меня, — Грейнджер села и усмехнулась, вспоминая жалкие попытки Миллисенты выглядеть страшнее, чем обычно. — Да ладно! Баржа Булстроуд?! — Джинни хихикнула. — Ты послала ее? — Не успела — подлетел Малфой и снял с меня баллы... — За что?! — Джинни удивленно вытаращилась на подругу. — Да так, — Гермиона лишь махнула рукой, прикидывая, за что можно было бы в ответ оштрафовать самого Драко. Впрочем, повод подвернулся очень быстро. После ужина Грейнждер и Уизли возвращались в гостиную. Точнее, Рон несся по коридору с видом Цезаря на пути к славе, а Гермиона едва поспевала за ним, пытаясь вымолить прощение за то, как обошлась с ним. Драко выскочил им навстречу и, толкнув долговязого старосту Гриффиндора, хотел скрыться в подземельях. — Минус двадцать баллов со Слизерина за беготню в коридорах! — Гермиона тут же забыла о Роне и развернулась, не давая Малфою пройти мимо. — Спокойно, Грейнджер! ПМС не повод срываться на других! — деловито съязвил Драко, хотя в глубине души был рад ее вниманию. — ПМС?! — Гермиона покраснела. — Что за глупости ты несешь?! — Не бойся, никто не покушается на твои женские интимности, — Малфой поморщился. — ПМС в данном случае можно расшифровать как "Просто Мне Стыдно"! — С чего бы мне стыдиться? — Гермиона оторопела и не сразу поняла смысл шутки, думая об их разговоре на трибунах. — Да с того хотя бы, — слизеринец понизил голос и склонился к ней, изо всех сил стараясь, чтобы голос не сорвался от волнения, — что так грубо отказала Уизли, а теперь еще мучаешь Гойла, давая ему ложную надежду. Как бы он хотел, чтобы колкость оказалась правдой! Гермиона отпрянула: он попал в точку. А Драко, воспользовавшись ее замешательством, быстро пошел к подземельям, пока не наболтал лишнего, потому что чувствовал: еще немного этих завораживающе-карих глаз — и его понесет в такие дали, дороги откуда он не знал. А может, ее и не было.