Переспать с Гойлом

19

На следующее утро Гермиона проснулась пораньше. Ей не терпелось поскорее высказать Малфою все, что она о нем думала, и даже больше. Одевалась она с особой тщательностью: вдруг захотелось как-то по-особенному уложить волосы, оставить расстегнутой на одну пуговицу больше обычного, а на ноги надеть сапожки на невысоком каблуке вместо обычных ботильонов на толстой подошве. Гермиона порхала от сундука к зеркалу и обратно, подбирая для Драко самые выразительные, на ее взгляд, эпитеты. Грейнджер спустилась в Большой зал и привычно заняла место между Гарри и Джинни. Она деловито жевала свой завтрак, изредка поглядывая на Малфоя, который купался в лучах успеха. Все утро он занимался только тем, что подначивал товарищей клеймить Харпера позором, а слизеринцы и рады были подхватить инициативу, буквально заглядывая Драко в рот в ожидании новой подачки для обсуждения. Когда Гермиона перешла к кофе, в зал влетели почтовые совы, роняя то тут то там свежие номера "Ежедневного Пророка". Грейнджер привычно потянулась за своим экземпляром, срезала бечевку, развернула издание и... не смогла сдержать стон: на первой полосе крупным планом красовалось ее лицо под кричащим заголовком "Коллекция мужчин Гермионы Грейнджер". Далее шла статья разгромного содержания за авторством Риты Скитер, приправленная колдографиями разных лет. Она с Гарри в палатке перед первым испытанием Тремудрого Турнира; она с Виктором Крамом на Святочном балу; она с Роном после битвы за Хогвартс; она с Гойлом в Хогсмиде; она с Малфоем у озера; наконец, она с Салазаром и Арлекино на Хеллоуин. Полный комплект. Рита снова блистала талантом раздуть целое событие даже из невинного танца, и Гермиона почувствовала себя раздавленной под пристальным вниманием сотен глаз. "Героиня войны с Волдемортом, кавалер Ордена Мерлина Первой Степени не упускает ни единой возможности сблизиться с мужчиной, даже не считая нужным скрывать свои отношения". Какой позор! Грейнджер закрыла лицо руками и глубоко вздохнула, кожей ощущая, как ее обсуджают, как осуждают... — Не обращай внимания, — попробовала уговорить ее Джинни, но было уже поздно: на глаза Гермионы навернулись слезы. Соленые, злые. Это уже слишком! Если на четвертом курсе Рита пыталась выставить ее расчетливой охотницей за знаменитостями, то в этот раз ее статья рисовала образ распутной, легко доступной девки без принципов. — Я всегда знала, что тебя заводят опытные женщины, но даже не предполагала, что настолько... — Астория постучала по плечу Драко свежим номером "Пророка", и он понял, что эта статья — дело рук младшей Гринграсс. По сравнению с таким ходом его попытки отравить жизнь Харперу или Гойлу казались просто детскими шалостями. Вот это коварство! Драко бросил короткий взгляд на стол Гриффиндора: там уже вовсю бушевал Поттер, крича, что все это ложь и просто очередная утка. Уизли, забыв старые обиды, как лев, бросился защищать свою бывшую, готовый дать в морду любому, кто хотя бы посмотрит косо в ее сторону, а его сестра и вовсе залепила несколько пощечин особо красноречивым пересмешникам. Гриффиндорцы! А Гермиона по-прежнему выглядела подавленной. Как лань, она метнулась в сторону выхода, но вокруг нее сжалось кольцо из улюлюкающих студентов, орущих нелицеприятные вещи, из которых "шлюха" было самым невинным обзывательством. Лицо ее заострилось, глаза сузились. Настоящая пантера перед боем! Грейнджер не заслужила всего этого — Малфой впервые за долгое время почувствовал себя по-настоящему виноватым, хотя на этот раз был совершенно ни при чем. Сердце сдавило. Драко даже сжал рукой рубашку на груди с левой стороны. А потом вдруг расслабился. Развязал галстук, расстегнул воротничок, растрепал волосы. Затем легко, словно по лестнице, вскочил на стол и... рассмеялся. Громко, нарочито, заливисто — так, чтобы все услышали, отвлеклись, обратили внимание. Гермиона первая повернула голову в его сторону, и щеки Малфоя вспыхнули. Он подмигнул ей и крикнул, усилив голос при помощи "Соноруса": — Слушайте все! Будет интересно! Студенты притихли, напряженно глядя на самого известного интригана школы. А Грейнджер сжала кулаки и снова все испортила: — Это твоих рук дело?! — завопила она, срываясь, и Драко закатил глаза. — Я же сказал: послушайте! — огрызнулся он вместо ответа. — Так и слушай! Все переглядывались недоуменно. Гарри на всякий случай вытащил палочку и протиснулся к столу Слизерина, чтобы быть поближе к разбушевавшемуся оратору. Рон и Джинни обступили Гермиону, готовые в любой момент подставить плечо. — Не буду спорить: Грейнджер — искательница приключений, — Драко фыркнул. — Но то, о чем говорится в статье, даже для нее многовато! — Да в самый раз! — протянул Нотт, гаденько ухмыляясь. — А я всегда знала, что в тихом омуте... — начала было Миллисента, но Гойл резко дернул ее за руку, и Булстроуд прикусила язык. — У меня с ней... это... с Грейнджер... Ничего не было! — бухнул он в зал, перекрикивая гул безо всяких заклинаний. — И у меня тоже! — краснея до корней волос, поддержал Рон под бурный смех. Драко видел, как напрягся Гарри, понимая, что тоже должен признать отсутствие связи с Грейнджер и что выглядеть при этом придется глупо, еще как глупо! — Не парься, Поттер! — помог ему Малфой насмешливо. — Все и так поняли, что не ты тот герой, который над главным входом ленточку перерезал! — Не все поняли! — донесся из толпы голос Захарии Смита, но Драко лишь презрительно скривился: — Для тупых пояснять не буду, — выплюнул он дерзко и снова взлохматил волосы, чтобы придать отваги хотя бы своему внешнему виду. — В общем так: единственный, с кем у Грейнджер было, — это я! — Неправда! — тут же завопила честная гриффиндорка в воцарившейся тишине, и Драко захотелось ее придушить. — Уже нет смысла скрывать, не находишь? — грубо одернул он, надеясь просто заставить ее замолчать. Гермиона покраснела и опустила глаза, проклиная себя за то, что решилась увлечься Малфоем — этим генетически запрограммированным прохиндеем. Очевидно, он топил ее. Причем как-то изощренно, и Грейнджер стало нехорошо. — Даже если ты и был первым, — приятный голосок принадлежал, конечно, Астории. — Не бери на себя слишком много, утверждая, что остался единственным... В этом зале есть еще как минимум двое парней, которые наверняка отлично провели с Грейнджер время на Хеллоуин, а может, и позже... — Вот это Грейнджер отмочила! — выкрикнул кто-то из угла. — А еще староста! — Да! — поддержала Пэнси. — Где же эти таинственные незнакомцы: Арлекино и Салазар? — Им просто совесть не позволяет соврать, что ничего не было! — А я бы вообще постыдился признаться в связи с этой... — Уоррингтон не договорил, потому что Поттер вырубил его одним взмахом палочки. — Что, Малфой, зарвался?! — съязвил Харпер, видимо, желая отомстить за провал на матче. — Ничуть! — Драко уже почти начал получать удовольствие от происходящего. — Эй вы, двое! — выкрикнул Рон изо всех сил. — Если вы настоящие мужики, имейте смелость признаться, что не спали с Гермионой! Он с вызовом оглядел зал, но "настоящих мужиков" не обнаружилось. — Жалкие трусы! — взревел Гарри, а Малфой только стоял и ухмылялся. — А с чего вы взяли, что у этих двоих с Грейнджер ничего не было?! — обратился он к Уизли и Поттеру. — Да как ты смеешь... — Рон растолкал всех вокруг и взобрался на стол, замахнулся на Драко тяжелым кулаком, но Малфой ловко увернулся и поставил блок, отчего незадачливый Уизли отлетел в сторону. — Я смею! — жестко сказал он, прищуриваясь. — Я смею, потому что знаю Арлекино и Салазара лучше, чем кого бы то ни было в этой школе! — Блез? — тихо спросила Джинни. — Это был ты? Но Забини отрицательно затряс головой, глядя недоуменно. — Тогда скажи, кто они! — потребовал Гарри, угрожая Малфою палочкой. — Да пожалуйста! — Драко возвел руки к небу, как поэт на пике вдохновения, набрал побольше воздуха в легкие и прокричал: — Салазаром и Арлекино на Хеллоуин был я, придурки! В зале снова наступила тишина, позволяющая услышать, как большие часы отсчитывают секунды. — Это я все время был с Грейнджер! Поэтому и могу утверждать, что больше никто не притрагивался к ней! Что, съела?! С этими словами он победно бросил взгляд на Астрию. Она деловито фыркнула, поджала губы, явно сдерживая слезы, и быстро выбежала из Большого зала, пока никто не пришел в себя. — По-моему, он просто берет на себя чужую вину... — неуверенно высказался Финч-Флетчли. — Разве ты видишь на мне красный галстук?! — Драко изогнул бровь. — Я не страдаю благородством, знаешь ли! — он спрыгнул со стола и прошел по залу к Гермионе. Все расступались, пропуская его. — Я лишь защищаю то, что принадлежит мне. Ни больше ни меньше. Малфой сгреб шокированно моргающую Грейнджер в охапку и буквально силой вывел на свежий, морозный воздух. — Что все это... что все это значит? — Гермиона смотрела на него огромными от удивления карими глазами. — Это все Гринграсс, — Драко махнул рукой. — Неважно уже. — И что... теперь? — Ничего, — Малфой пожал плечами. — А что-то изменилось? — Вообще-то, — Гермиона выдержала паузу, пытаясь успокоить рвущееся наружу сердце, — дело обстоит так, как будто это именно ты все подстроил. И я не представляю, какой аргумент сможет переубедить меня... — А нет аргументов! — Драко беззаботно улыбнулся. — Можешь не верить мне! Я привык! И снова эта голая, обезоруживающая прямота, от которой начинала болеть голова. Грейнджер не знала, что ей делать. Она вспомнила, как Астория Гринграсс, пригнув голову, покинула Большой зал. Это выглядело убедительно. Но Малфой... Как ему вообще могло прийти в голову скрыться за двумя маскарадными костюмами в один день?! И зачем?! Молчание затянулось. Драко пытался разгадать, что думает его гриффиндорка, но слизеринской прозорливости недоставало, и ему приходилось действовать наугад, как слепому котенку. — Ладно, я пойду, — он вздохнул. — Не буду мешать тебе собираться с мыслями. — Если ты все это затеял... подстроил... провернул, чтобы я просто... упала в твои объятия, то — так и знай... — ...Я просчитался, и ничего не выйдет, — флегматично кивнул Малфой, порядком устав от войны. — Понял я — не Гойл все-таки. — И по поводу Гойла... — вспомнила Гермиона свои утренние размышления, но запал уже прошел, а эпитеты расползлись по самым темным уголкам подсознания. — Избавь меня от этого, — Драко жестко прервал разговор и быстро пошел прочь. А Гермиона снова осталась стоять одна у замерзшего фонтана в одной мантии, без шапки, в тоненьких сапогах, на которые Малфой даже не взглянул! — Пойдем в спальню, — Джинни заботливо накинула плед на плечи подруги. — Ты заслужила отдых. Грейнджер кивнула и подчинилась. В ее душе бушевал тайфун из чувств и мыслей, и она решительно понятия не имела, что сделать, чтобы прийти в норму. Девушки добрались до лестницы, ведущей в башню Гриффиндора, почти незамеченными. Всполошившиеся студенты уже разошлись по классам, коридоры опустели, и только Пивз орал вдалеке: "Грейнджер ненавидит скуку — обожает ролевуху!" — Думаешь, он сказал правду? — Гермиона взглянула Джинни в глаза, но та лишь пожала плечами: — Да кто его знает?! Хотя в любом случае это было сексуально! — Ты вообще можешь думать о чем-нибудь кроме секса? — на последнем слове Грейнджер шмыгнула носом. — А что еще остается? — Джинни невесело рассмеялась. — Единственный парень, который по-настоящему нравился мне, сказал, что я... — она замялась. — Недостойна его, в общем. — Гойл?! — на мгновение Гермиона даже забыла о собственных злоключениях. — Он что, прямо так и сказал?! — Да нет... — Джинни уселась на ступеньку и поджала ноги. — Гойл тут ни при чем... Ну, то есть он, конечно, обалденный и все такое, только я, кажется, немного соврала тебе, намекнув, что хочу переспать с ним. Гермиона закатила глаза: откровений на сегодня было явно многовато. — Да как так-то?! — она подняла на подругу сердитый взгляд. — Тебе-то зачем понадобилось водить меня за нос?! — Само вышло как-то, — Джинни грустно усмехнулась. — Понимаешь, у меня был парень... Я так старалась произвести на него впечатление! Наряды там всякие, белье эротическое, а он... Ну скала скалой! А когда за твое внимание стали бороться сразу несколько парней, мне тоже очень захотелось почувствовать себя нужной! Гермиона только сильнее закуталась в плед, стараясь понять хоть что-нибудь из этого потока сознания. — Я решила заставить его ревновать! — Джинни расчувствовалась и стала говорить быстрее. — Вот тогда мне и пришло в голову притвориться, что я без ума от Гойла! Я смотрела на него, говорила о нем, помогала ему, заигрывала в Больничном крыле, но все мои усилия ни к чему не приводили — Блез вообще ничего не замечал! — Блез?! Забини?! — Гермиона упала бы, если бы вовремя не присела на ступеньку рядом с Джинни. — Ну да... — та махнула рукой. — Теперь скрывать бессмысленно. Когда ты предложила мне позаниматься с Гойлом квиддичем, я решила, что это мой последний шанс хоть как-то расшевелить Блеза — этого безразличного, надменного идиота! И... О чудо! Меня заметили! Только... — Забини решил, что ты распутная, раз смотришь на других парней, — закончила Грейнджер мысль, и Джинни кивнула. — Когда вы с Малфоем ушли, у нас с ним был очень короткий, грубый разговор и... Все кончилось. Понимаешь?! Все! Гермиона впервые видела, как плачет вечно веселая Джинни, как крупные слезы текут по усыпанным веснушками щекам и сбегают по подбородку за форменную блузку. — Я просто дура! — Как и я... — и Гермиона обняла подругу.