Переспать с Гойлом

13

Все воскресенье Гермиона просидела в башне Гриффиндора, прячась за "Историей Хогвартса". Казалось, даже первокурсники знали, что пока староста в компании этой книги, лучше даже не дышать в ее сторону. И это было ей только на руку. Гермиона старалась не думать о Гойле, но чем больше усилий прилагала, тем хуже у нее получалось. Баржа Булстроуд, конечно, подходила ему идеально: наглая, упертая, уверенная в себе. И в сексе ей, очевидно, опыта не занимать... Незаметно вынув из кармана зеркальце, Грейнджер взглянула на свое отражение. Миллисента уступала ей. Проигрывала практически всухую, но... и вот это "но" острой сливовой косточкой застревало в горле, заставляя поперхнуться. Миллисента Булстроуд знала, чего хочет. И кого. В то время как сама Грейнджер едва ли могла поручиться, что Грегори был единственным, кто занимал ее мысли, скачущие между строк на пожелтевших от времени страницах. Малфой и его признание. Рон говорил ей о своих чувствах. И Грегори тоже. Но ни в первый, ни во второй раз она не испытала ничего, что хотя бы отдаленно напоминало ту бурю эмоций, которую всколыхнули в ней отчаянные слова Драко, сорвавшиеся с губ прежде, чем он успел остановиться, перевести дух и спрятаться в свой обычный футляр идеально-надменного слизеринца... — Что это?! — Гермиона почувствовала, как легкая рука Джинни взлохматила ее волосы. — А что там? — Грейнджер рефлекторно коснулась головы. — Похоже на плесень... — Джинни искусно изобразила недоумение. — Еще пара часов в этом кресле, и она у тебя из ушей полезет! — Вечно твои эти шуточки! — Гермиона не смогла сдержать улыбку, и Джинни хихикнула: — Как ты смотришь на партию в чекерс — на желания, естественно? — она потерла руки, изображая свою победу. — За изощренность моей фантазии ручаюсь! Гермиона хотела отказаться, но почему-то передумала. — Согласна, — бодро приняла она вызов, надеясь хоть немного отвлечься. В душе она благодарила подругу за чуткое понимание. — Отлично! — Джинни хлопнула ее по плечу, как парня, и Грейнджер, покачнувшись, чуть не клюнула носом свой фолиант. — Тогда увидимся у раздевалок через два часа — у меня сейчас тренировка! И рыжая Уизли ураганом унеслась из гостиной, размахивая битой, словно тролль дубинкой. Гермиона ждала Джинни в назначенном месте. Подруга задерживалась, и от нечего делать Грейнджер снова решила вернуться к делу семьи Малфоев, которое словно невзначай завалялось на самом дне ее сумки. Нарцисса спасла Гарри жизнь. Люциус, как мог, избегал участия в битве за Хогвартс, давно разочаровавшись в политике Волдеморта. Драко… пытался убить Дамблдора, чтобы помочь сидящему в Азкабане отцу, но в последний момент не смог этого сделать… Не выдал Гарри, когда охотники доставили их в штаб Волдеморта… Даже пробовал отговорить Беллатрикс пытать ее, Гермиону… Возможно, он уже тогда любил ее? Долго, молча, безответно, не решаясь нарушить ее отношения с Роном… Стоп! О ком это она сейчас?! Гермиона тряхнула головой. Не о том ли Малфое, который грязно приставал к ней в Зале Славы? Не о том ли Драко, что без зазрения совести пытался расстроить и без того на ладан дышащие отношения с Гойлом?! Бред! Грейнджер фыркнула, отгоняя неподобающие мысли. — Убирайтесь отсюда немедленно! Не то вам придется иметь дело с разъяренной Уизли! — задорный голос Джинни заставил Гермиону немедленно сунуть бумаги обратно в сумку и выхватить палочку. Нахмурившись, она поспешила выскочить из теплого коридора на холодное поле для квиддича, где охотники из их команды во главе с Роном избивали Гойла. Он лежал на траве, свернувшись в клубок и прикрыв голову руками, а гриффиндорцы шумно пинали его ногами, иногда приправляя удары каким-нибудь легким, но болезненным заклятием. — Больные идиоты!!! — Джинни ворвалась в круг игроков, и парни расступились, боясь задеть ее. — Четверо на одного?! — Гермиона с силой дернула Рона за накидку, заставляя отойти в сторону, пока Джинни помогала Гойлу подняться. Растолкав товарищей по команде, она перекинула его правую руку через плечо, бормоча что-то ободряющее, и Грегори, едва держась на ногах, заковылял за ней к раздевалкам, провожаемый злыми выкриками гриффиндорцев: — Крутой пацан — за юбками прячется! — Если бы не твои ангелы-хранители, мы бы всю дурь из тебя выбили! — Лучше не попадайся — мы еще не закончили! — Да вы совсем спятили! — Гермиона ударила Рона кулаками в грудь. — Что вы себе позволяете?! — Ты еще и защищаешь его?! — бывший парень оттолкнул ее и сплюнул на землю, глядя обиженно и озлобленно. — В подобной ситуации это нормально! — голос Грейнджер сорвался на крик. — Может, и то, что он сделал, тоже нормально?! — в конец зверея, заорал Рон, и Гермиона отшатнулась — таким чужим вдруг показался он ей. — Что же он такого сделал? — спросила она тихо, и Уизли недоуменно захлопал глазами. — Только вот не надо выгораживать его, — скривился он горько. — Мы все знаем, что Гойл приставал к тебе, и если бы не Малфой… Гермиона прикрыла рот рукой — такой подлости она не ожидала даже от Драко. — Нет-нет, — ее глаза смотрели на Рона с мольбой. — Не думайте так о Грегори, это все неправда! Верь мне! Ты должен мне верить! — Он запугал тебя? — Уизли шагнул к ней, желая обнять, но она оттолкнула его руку. — Да нет же! Не было ничего такого! Я… я просто… И она побежала прочь так быстро, как только могла. — Гарри! Гарри! — Гермиона носилась по гостиной. Сначала она не решалась, но потом отбросила приличия и вбежала в спальню мальчиков, громко хлопнув дверью. — Гарри! — Гермиона? — Поттер еще не успел снять спортивную форму, но было видно, что он ушел раньше и в суде Линча не участвовал. — Что случилось? — Мне нужна твоя карта! Срочно! — ее глаза метали молнии, дыхание было рваным от быстрого бега и возмущения. — Пожалуйста! Изумленный, Гарри поспешил выполнить ее просьбу, и Гермиона углубилась в старый пергамент, едва он оказался в ее руках. Судя по карте, Малфой сидел в беседке у Черного озера, и Грейнджер бросилась туда, словно боясь опоздать. Она бежала быстрее ветра, забыв, что мантия ее осталась возле раздевалки. Гермиону бил озноб. Два раза она упала, разбила колено, но не почувствовала боли, кроме той, которую так хотела бы разделить с Гойлом. — Ты! — Грейнджер выросла перед ним так неожиданно, что Драко уронил книгу, которую читал. — Ты мразь! Мерзкий слизняк! Гермиона поперхнулась накатившими рыданиями и закашлялась, восстанавливая дыхание. — Очень информативно, Грейнджер, — Малфой побледнел, почуяв неладное, но постарался сохранить спокойствие. А она подскочила к нему и стала лупить, куда придется, надеясь попасть своими маленькими кулачками в самые больные места. Драко отступил, а потом вдруг с силой схватил Грейнджер за руки и резко подул ей в лицо, заставляя прийти в себя. — Что ты творишь, дикая курица?! — прищурился он, удерживая ее на безопасном расстоянии. — Ты! Это ты сказал, что Грегори, что он… приставал ко мне! Нарочно, чтобы его побили! Мстительная сволочь! А он лучше, чем ты! Лучше во всем! И честнее! И добрее! И целуется классно!.. — А это еще надо доказать! — Малфой резко притянул ее к себе. Он предполагал, что Забини поделится его ложью, но не знал с кем. Впрочем, это и неважно было, ведь даже слизеринцы не прощают подобного, а они могут на многое закрыть глаза... Гермиона дернулась, пытаясь освободиться, словно ласточка в силках, но Драко не позволил ей вырваться, шепча тихо, касаясь губами ее губ: — Не говори о том, о чем понятия не имеешь… — он почти запутался в последних словах от этой ее безумной близости, едва сдерживая себя, чтобы не сорваться, не сгрести ее губы в глубокий, так давно желанный, настоящий поцелуй. Только не сейчас, только не на пике ее ненависти. Гермиона замерла, дыша быстро и часто в его рот. Мысли разбежались, оставляя в голове лишь вакуум, заполненный мягкостью его тонких правильных губ. Что он говорит?! Не оправдывается, не заставляет ее поверить в собственную невиновность… Но и не целует ее! Почему не целует?! — Отпусти меня, — Грейнджер безвольно обмякла в руках Драко. — Если пообещаешь, что больше не будешь изображать Гарпию, — заметил Малфой, все еще борясь с желанием завладеть ее губами. Гермиона лишь кивнула и тут же почувствовала свободу. Она отступила на шаг, глядя на Драко с презрительным недоверием. — Зачем ты так обошёлся с Грегори? — в воздухе повисла напряженная тишина. — Он доверял тебе, а ты вонзил ему в спину… «Нож», — хотела сказать Грейнджер, но там речь шла о целом арсенале холодного оружия, и метафора показалась ей неуместной. — В любви, как на войне, хороши все средства, — Драко пристально посмотрел на нее, радуясь возможности использовать неосмотрительное признание себе на пользу, и этот его взгляд обезоружил, заставил смешаться, застал врасплох. Гермиона решительно не знала, что еще сказать. Как поступить? — Ты просто жалок, — воспользовалась она любимой формулировкой гриффиндорцев, но на Малфоя это не произвело никакого впечатления. — Я борюсь за то, что мне дорого, любыми доступными способами, — он отвел взгляд, и в памяти Гермионы всплыли строчки из его дела: Драко был готов стать убийцей, лишь бы защитить отца… Цель оправдывает средства? Оправдывает, Малфой?! — Это низко, — ее голос предательски дрогнул. — Но не так низко, как винить в происходящем всех, кроме себя, — на лицо Драко вернулось прежнее надменное выражение. — Ты согласна? Гермиона вздрогнула, чувствуя, как ее мир встает с ног на голову. Это ведь она — она во всем виновата! Если бы она с самого начала отдалась Рону! Если бы позволила Грегори проводить себя после их первого свидания! И не тянула бы Живоглота за хвост, молча пожирая Гойла взглядами! И сразу бы отказала Малфою… Она действительно была виновата. Во всем. Гермиона покраснела, опустила голову, словно смоковница, коснулась ладонью лба… Драко захотелось обнять ее, утешить, сказав, что он снова наврал, но это было невозможным, и ему оставалось лишь довольствоваться ролью Люцифера и Мефистофеля в одном флаконе. А что, если он перестарался, и теперь Грейнджер никогда его не полюбит?! Малфой имел в виду «не отдастся», но его сердце, усмехаясь, говорило другое. Глупое сердце! Когда оно наполняется кровью, плохо приходится и мозгам, и члену… — Ты прав! — тихий, но твердый голос Гермионы заставил Драко отвлечься от странных мыслей. — Это я во всем виновата, и я должна исправить последствия своих поступков. — Каким же это образом? — Драко изогнул бровь. Сейчас ему было наплевать на то, насколько неотразимо он выглядел, но привычка взяла верх. Гермиона посмотрела на него так выразительно, что у Малфоя потемнело в глазах: — Я сделаю то, что давно уже нужно было сделать, — уверенно сказала она, еще раз подумав об избитом Гойле, и быстро пошла в сторону замка. Драко не сразу понял, что она имела в виду. А когда понял, забыл о приличиях, статусе и прочей ерунде, которая путалась под ногами все это время, и побежал за ней, стараясь схватить за локоть. — Не трогай меня! — Гермиона затормозила так резко, что Драко чуть не упал, желая избежать столкновения. — Не делай... глупостей, — выдавил он скомканно, стараясь не смотреть на нее. — А я и не собиралась, — отрезала Грейнджер, вскинув на слизеринца колючий взгляд. — И да, чуть не забыла: минус двадцать баллов со Слизерина за клевету на товарищей, Малфой! Драко пропустил шпильку мимо ушей. Просто не услышал сарказм, и все. Он думал только об одном... — Если ты сейчас ляжешь под Уизли, потом будешь жалеть, — его взгляд упал на промокший ботинок — очевидно, догоняя Грейнджер, Малфой влез в какую-то лужу... в которой и сидел теперь по уши без права переписки. Гермиона тоже посмотрела на злосчастный ботинок, а потом и на его хозяина: — Если тебя так волнует мое душевное равновесие, — в ее голосе появились ехидные нотки, — могу сказать, что хотела навестить Грегори в Больничном крыле, а вовсе не ложиться под кого бы то ни было. Но я учту твою точку зрения на случай, если Рон предложит мне что-нибудь поинтереснее манипулятивных интриг. Хотя нет, не учту. Плевать я хотела на твою точку зрения, Драко Малфой! Она задрала повыше нос, наслаждаясь победой. Гермиона чувствовала каждой клеточкой, что сейчас было самое лучшее время для триумфального отступления с поля боя, но медлила. Впервые за долгое время знала, что делать, и поступала наоборот! А Драко вздохнул с облегчением. Расправил плечи. Спрятал руки в карманы. Вскинул голову, усмехнулся чуть снисходительно и тихо сказал: — Моей точке зрения невероятно льстит, что тебе так плевать на нее, что ты готова назвать меня по имени, Грейнджер, — он нарочно сделал ударение на последнем слове, снова заставив Гермиону вздрогнуть, и манерно, словно раненый гепард, побрел, не оглядываясь, в сторону беседки собирать брошенные вещи и остатки чувства собственного достоинства. Последнее слово осталось за ним. Значит, он все еще в состоянии мыслить здраво. Хотя бы изредка. И это приятно, Драко Малфой! Драко...