Плюмбум

Часть 6

****
С трудом преодолев желание подольше понежиться под горячими струями, Димка быстро помылся, и теперь, уже минуты три, топтался перед дверью ванной комнаты, не решаясь открыть ее. Он так торопился попасть под душ, что совершенно забыл взять чистую одежду и в результате оказался почти голый, лишь с полотенцем на бедрах, а в таком виде он никак не решался пройти в комнату.
«Дима, ты идиот, — корил себя Димка, кусая от досады губы. — И что он теперь подумает? Что я специально поперся в душ, а теперь хожу перед ним, едва прикрывшись полотенцем?...Решит еще, что я его соблазняю. Большинство ведь думают – раз дизайнер, значит пидор... А может зря мнусь тут, как девица? У него на лбу написано – «упертый натурал». Такому не то что парень никогда не понравится, а даже и в голову такое не придет... Хотя, с таким характером и дружками-гопниками, скорее всего, он ярый гомофоб,.. что в данной ситуации еще хуже...»

Димке не хотелось оказаться почти голым под насмешливым и презрительным взглядом Алекса. Уж если полностью одетый он чуть не провалился под землю от того тяжелого взгляда, каким его осматривал в коридоре Алекс, то в одном полотенце уж точно опозорится окончательно, смущаясь и краснея, как девчонка. И тогда, если только Алекс не слепой, он точно заметит, что Димка к нему относится не совсем обычно. Нет, надо взять себя в руки и вести себя как мужик, а не скромная барышня.
«Черт, стой-не стой, сделаю только хуже... Так, морду кирпичом и как ни в чем не бывало, пройду мимо...»
Наконец решившись, Димка осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор. На кухне, в пределах видимости, никого не было. Бесшумно выйдя из ванной, Димка на цыпочках пробрался к комнате и заглянул в дверь... Комната тоже была пуста... Не давая себе времени задуматься, куда мог подеваться его гость, Димка быстро выхватил из шкафа трусы и, надев их, стал лихорадочно, путаясь в штанинах, напяливать домашние брюки. Прикрыв ноги и задницу штанами, парень почувствовал себя более уверенно. Откинув в сторону полотенце, футболку он надевал уже спокойно.
Вернув себе уверенность, Димка огляделся по сторонам в поисках неожиданного визитера.


Алекс курил на балконе, стоя спиной к окну. Облокотившись о перила, он задумчиво смотрел на темный двор, через который восемнадцать лет ходил к своему дому, сначала из детского сада, потом из школы, пока отец, спасая от тюрьмы, не отправил его в другой город. В тот день Алекс потерял покой и его жизнь начала рушиться... Хотя нет, жизнь полетела под откос в ту самую минуту, когда его взгляд встретился с доверчивым взглядом шоколадных глаз, когда он первый раз увидел этого мальчишку, которого в полумраке коридора, из-за хрупкой фигуры и длинных волос, принял вначале за девочку.

Именно тогда сдвинулся с места первый камешек, потянувший за собой остальные, постепенно и неотвратимо превращаясь в лавину, которая чуть не похоронила под собой, сначала Тёмку, а потом и Алекса вместе с отцом. Именно с этой минуты, Алекс был обречен. Как только он увидел скромно и немного испуганно жавшегося за матерью мальчика, в ту же секунду его накрыло желание обладать этим человечком, желание безраздельно владеть его телом и душой, желание, постепенно развившееся в маниакальную страсть, только усугубившуюся расстоянием, обидой на отца, который сначала попользовался этим телом, но не разрешил того же Алексу, а потом вышвырнул сына из дома, чтобы самому, без помех продолжать трахать сученыша...

Так рассуждал Алекс все эти годы, когда метался по комнате в приступах гнева и отчаяния, не имея возможности вернуться домой, или когда напивался с новыми приятелями, такими же, как он, разбалованными сынками богатых родителей...

Алекс усмехнулся. Теперь, после пережитого, с высоты приобретенного, страшным и болезненным путем, опыта, после общения с отцом, Алекс понимал, что отец, отправив его из города, думал о сыне, и сученыша оставил, чтобы он был под присмотром и чтобы не всплыло дело о ТОЙ ночи, когда сбежала Татьяна, и о попытках Алекса с дружками изнасиловать мальчишку...
Блядь, снова и снова, несмотря ни на что, его мысли крутятся вокруг сученыша... Сколько же можно?! Как выковырять его из своей головы и забыть, забыть навсегда!

Алекс тяжело вздохнул и взъерошил короткий ежик темных волос, напоследок сжав волосы в кулак и зло дернув, словно боль могла помочь избавиться от навязчивых мыслей.


-Начнем?
Алекс вздрогнул и обернулся, недоуменно уставившись на хозяина квартиры, стоящего на пороге.
-Что? — удивленно переспросил Алекс чуть охрипшим голосом, в котором слышались нотки волнения от пережитых воспоминаний. Раздосадованный этим, Алекс прокашлялся.
-Посмотрим, что вы выбрали с Константином Анатольевичем, и какие там замечания. Ты кофе уже выпил? Или нет?
-А?.. Нет, — Алекс пришел в себя, — я передумал, не хочу... Давай посмотрим проект.

Когда они оторвались от смет и эскизов, часы показывали уже второй час ночи.
-Блядь, — выругался Алекс, — на метро опоздал... Ладно, пойду. По ходу решу как-нибудь эту проблему.
-Может лучше вызвать такси и подождать здесь, а не на улице, — предложил Димка.
-Не стоит, — Алекс отвел взгляд, не желая признаться, что вряд ли ему хватит денег на такси. – Долго ждать. Я лучше тачку поймаю, а может еще автобусы ходят.
"Не смогу уехать домой, — подумал Алекс, — перекантуюсь у Щербатого".
Хотя встречаться с бывшим приятелем ему совсем не хотелось.
"Да, в конце концов, можно в беседке или в подъезде переночевать, не сахарный, не растаю", — про себя решил Алекс и вышел в прихожую.

Немного помявшись, Димка направился вслед за парнем и, замерев на пороге, нерешительно предложил:
-Ты можешь переночевать у меня.
Алекс, стоя на одном колене, уже завязывал шнурок на ботинке. Он удивленно, снизу вверх посмотрел на Димку.
-Я постелю тебе на диване, — заторопился Димка, смущаясь, — а сам на кресле буду спать.
-Любишь спать сидя? – насмешливо спросил Алекс.
-Оно раскладывается, — обиделся Димка и пояснил. – Это кресло-кровать.
-Часто принимаешь гостей? — продолжал усмехаться Алекс, но завязывать шнурок перестал.
-Это хозяйская мебель, — объяснил Димка, — я эту квартиру не очень давно снимаю, – потом, улыбнувшись открыто и немного застенчиво, весело добавил. — Хотя гостей тоже люблю.
-Уговорил, — неожиданно быстро согласился Алекс и, поднявшись с колена, снял обувь. — Только отцу позвоню.
И, сам не понимая зачем, словно оправдываясь, добавил:
-Ему после инфаркта нельзя волноваться.
-Лады, — Димка кашлянул, пытаясь скрыть нотки, непонятной даже для него самого, радости, — пойду, чай приготовлю.

Когда Димка вернулся в комнату, чтобы позвать пить чай, Алекс еще разговаривал с отцом.
-Мы тут засиделись с Дмитрием Алексеевичем, ты не волнуйся, останусь у него, а утром приеду.
Димка удивленно поднял брови: "Знаешь мое отчество? А при встрече даже руку не пожал, да и полное имя я не говорил".
Алекс положил трубку и пожал плечами, отвечая на безмолвный вопрос:
-Я обязан знать имя подрядчика...
Димка кивнул, с показным безразличием:
-Чай готов.
-Нет, не хочу, — Алекс устало потер ладонями лицо. — Пойду лучше тоже ополоснусь и спать.
-Дать футболку, штаны?
-Не надо, так лягу.

Как только Алекс вышел из комнаты, Димке сразу стало как-то одиноко и немного тоскливо.
«Что за блядство, — он с досадой поморщился, — Дима, успокойся, если ты решил опять пойти по парням, то это явно не тот кандидат».
Пить чай в одиночестве Димке не хотелось, да и зубы он уже почистил, когда мылся. Поэтому, быстро постелив постель и выключив верхний свет, Димка, оставив гореть бра над диваном, лег на кресло.

Алекса не было довольно долго, а может, Димке просто показалось, кажется, он задремал, пока напряженно ждал возвращения парня из душа. Но стоило Алексу появиться на пороге, Димка открыл глаза, словно кто-то толкнул его. Он сразу почувствовал, как изменилась атмосфера в комнате, воздух стал густым и с трудом проходил в легкие, а сердце билось бешеным пульсом, где-то в горле, мешая дышать.

Алекс, в одних «боксерах», прошел бесшумно к дивану и аккуратно сложил одежду на стул. Димка, радуясь, что парень не торопится ложиться, любовался красивым телом, широкими плечами, узкими бедрами и стройными ногами, затаив дыхание, следил, как при каждом плавном движении перекатываются мускулы на руках и спине, в неверном свете ночника отбрасывая резкие тени и словно подчеркивая силу и какую-то дикую, хищную грацию. Засмотревшись, Димка уже и сам не понимал, какими глазами он смотрит на Алекса – с точки зрения возможного сексуального партнера или как художник, и от чего у него зудят кончики пальцев, потому, что хочется дотронуться до парня или взять в руки карандаш и нарисовать его.

-Это что?
Димка вздрогнул от неожиданности и только сейчас понял, что почти не дышал.
-Что? — удивленно переспросил он, приподнимаясь на локте и с трудом возвращая взгляду осмысленность.
Алекс стоял у полки с книгами и дисками, и держал в руках военную каску.
-А, это, — Димке, наконец, удалось справиться с собой, — это для пейнтбола. Моя счастливая, — с какой-то, немного детской гордостью, добавил он.
-Играешь?
-Ага, часто, у нас дружная команда, почти каждые выходные играем.
-Интересно?
Или Димке показалось, или в голосе Алекса действительно проскочила легкая насмешка.
-Мне нравится, — с вызовом ответил он.

Алекс промолчал, словно не замечая Димкиного тона. Немного повертев каску, он осторожно, как будто с сожалением, положил ее на место, и Димка уловил какую-то скрытую тоску в его медленных движениях, а может, ему показалось. Димка не успел еще проанализировать свое ощущение, а язык уже ляпнул:
-Хочешь с нами?
Алекс удивленно обернулся, и Димка со страхом ждал насмешки, мол, в детские игры не играю, но парень улыбнулся неожиданно смущенно и нерешительно переспросил:
-А можно?.. Только я стрелять совсем не умею.
Димка, засмотревшись на эту непривычно мягкую улыбку, преобразившую лицо собеседника до неузнаваемости, сделав его каким-то беззащитно детским, застыл с открытым ртом и, спохватившись, пробормотал:
-Неважно, это не сложно. Если что, можно в тире немного потренироваться.
Алекс моргнул и отвернулся, а когда он снова посмотрел на Димку, его губы опять кривила привычная насмешливая улыбка.
-Ладно, — пренебрежительно кивнул он, словно делая Димке одолжение. – Можно как-нибудь попробовать.
И лег на диван, отвернувшись к стене и укрываясь одеялом почти с головой, оставив на виду лишь макушку с ежиком взъерошенных волос.