Змеиная паутина

10

Сентябрь, октябрь, ноябрь. Декабрь, январь, февраль. Март, апрель, май… Опадающие листья, дожди. Мокрый снег, холод. Ручьи, зеленая трава, птички… Кровь и убийства. Учеба. Целительство. Зелья. Кровь и убийства… Учеба… Кровь… Учусь я откровенно слабо. Но я и не стараюсь. Мне лишь бы набрать проходной балл на тестах. Человек — существо живучее. И это я знаю по себе. Я думал, что не смогу жить без отца, когда он умер. Выжил. Думал, что не смогу жить с Меткой. Живу. Живу и без Гермионы. Возможно, я проживу и без Анны Фоминичны. Особенно проживу без Лорда. В конце мая девяносто седьмого узнаю, что Дамблдор погиб. Узнаю совершенно по-идиотски — прихожу на занятия и искренне удивляюсь, почему все ходят, словно в воду опущенные. И лишь свежий «Пророк» сообщает мне новость. Причем я так же узнаю, что на Хогвартс напали Пожиратели Смерти. Пытаюсь вспомнить вчерашние события, чтобы понять, как я мог это пропустить. Впрочем, ничего удивительного — днем я был на занятиях, а вечером сидел безвылазно в лаборатории, лишь удивившись отсутствию Снейпа. А Снейп участвовал в нападении. И Снейп же убил Дамблдора. Дамблдора, который был моим единственным шансом уйти от безносого урода. Дамблдора, который меня этого шанса лишил. Дамблдора, который лишил меня Гермионы Грейнджер. Занятия в Патрике сегодня отменяются в связи с трауром. Все из преподавателей и студентов, кто из Британии, учились в Хогвартсе. И все они знают и помнят директора Дамблдора. Что я чувствую? Ничего. Ни скорби, ни тяжести. Хотя нет, вру. Легкое злорадство — так тебе и надо, мерзкий старикашка. И робкую надежду — теперь приказ Дамблдора не приближаться к Гермионе Грейнджер не имеет никакой силы — он ничего не сможет мне сделать. Гермиона, девочка. Что с тобой? Как ты? Что наговорил тебе Дамблдор? Несомненно, он не мог не упомянуть, что именно я убил твоих родителей. Ведь иначе ты бы мне все равно написала. Возможно, Дамблдор сказал, что я не пишу тебе сам, потому что понял, что мое коварство не пройдет. Или еще что-то. Я не знаю, что можно придумать. Вернее, у меня слишком много версий, а какую из них выбрал Дамблдор... Может быть, ты когда-нибудь мне это скажешь. * * * В июне меня вызывает Лорд. — Виктор, — задумчиво произносит Лорд по-русски, когда я распрямляюсь из поклона, дождавшись его позволения. — Виктор-Виктор. Молчу, не зная, что ожидать от сидящего в кресле передо мной Волдеморта. — Выпьешь? — интересуется Волдеморт. Хотя я и пытаюсь с собой совладать, но удивление меня выдает. Лорд это замечает и усмехается. — Я редко пью с соратниками, — говорит он, взмахом руки приманивая откуда-то из-за моего плеча оплетеную бутылку. — Мало кто удостаивается такой чести. Но сегодня я выпью с тобой. Присаживайся, Виктор. Послушно опускаюсь на указанное кресло, принимаю бокал с рубиновой жидкостью. — Крымское вино, из России, — Лорд делает глоток, смакуя. Следую его примеру. Неплохое вино. — Я всегда знал, что ты будешь хорош, — Лорд глядит на меня. — Еще тогда, когда мы встретились на твоем третьем Испытании Турнира. Молчу. — Дурмстранг — лучшая школа, — вдруг фыркает Лорд. — Помимо прекрасных академических знаний и практических навыков вам прививают отличную дисциплину. Вы можете быть недовольны начальством, считать его несправедливым. Ненавидеть, наконец. Но вы всегда исполнительны. Причем максимально прилежны. Отпиваю еще вина. — И ты прилежен, Виктор, — Лорд не сводит с моего лица цепкого взгляда. — Ты всегда оправдывал и оправдываешь мои ожидания. Хотя я знаю, что ты не горел желанием вступать в ряды моих сторонников. Можно даже сказать, наоборот, избегал этого. Что ж, я тебя понимаю. Связываться с тем, кого считают национальным преступником, чье имя боятся произносить… — тут Лорд снисходительно улыбается, но не мне, а своим словам. — Да, Виктор, это малоприятная перспектива. Я бы сам ненавидел того, кто вынудил бы меня это сделать. Скажи, если бы мы не встретились, чем бы ты планировал заниматься в жизни? С учетом, конечно, твоей травмы и невозможности продолжать карьеру в квиддиче? — Поступил бы учиться в Москве или Кельне, — отвечаю, глядя на свои руки. — Если бы не получилось, пошел бы просто работать в колдоклинику. Через некоторое время сдал бы квалификационный экзамен и все равно получил бы Мастера Колдомедицины. — Тебе так нравится колдомедицина? — Лорд добавляет вина в наши бокалы. — Да, — киваю. — Я это понял еще в седьмом классе… в тринадцать лет. — Я помню, во сколько лет у вас учатся в седьмом классе, — улыбается Лорд. — Прекрасно. А если не колдомедицина, то что? — Пошел бы в фирму по изготовлению метел, — отвечаю. — У меня дед метла делал. Да и испытателем бы взяли легко — такой работе травма не помеха. Возможно, потом бы свою фирму открыл. — Квиддич и колдомедицина, — задумчиво говорит Лорд. — Никогда не думал, что такое сочетание возможно. Но это не есть плохо... Молчу. Лично я не вижу ничего странного в «таком сочетании», но мое мнение — это мое мнение. — Хорошо, Виктор, — кивает Волдеморт спустя минуту каких-то раздумий. — С сегодняшнего дня я хотел бы видеть тебя во Внутреннем Круге. Обмираю. Внутренний Круг — это серьезно. Не Ближний, конечно — в Ближнем только пять человек, кажется. Но и во Внутреннем не больше пары десятков. В то время как во Внешнем я сам даже не знаю, сколько. Человек сто, наверное. Двести. Все остальные — новички, стажеры… — И давай выпьем за это, — Лорд улыбается, умудряясь оставаться серьезным, поднимает бокал. Поднимаю свой. — Теперь следующее. Время, когда мы были пугалами для окружающих, закончилось. Теперь мы займем те места, которые достойны. Вот ты, например, Виктор. Хочешь быть главврачом в Мунго? От неожиданности давлюсь. Лорд улыбается. — Эм… — не знаю, как ответить. Долго подыскиваю слова, но потом плюю на возможное недовольство Лорда. — Может быть, лет через пятьдесят. Не сейчас. — И почему же? — Лорд вздергивает бровь. — Потому что сейчас — я студент выпускного курса, — поясняю. — У меня почти нет опыта, который крайне необходим в этом ответственном деле. Но если вы велите, то, конечно. Только… я вряд ли справлюсь. Лорд улыбается еще раз, кивая. — Да, верный ответ. Ответ разумного человека. Молчу, ощущая холодный пот, стекающий по позвоночнику. — Ладно. Пока я не буду поручать тебе подобного. Но поручу кое-что, не менее ответственное, хотя несколько проще. В следующем учебном году ты займешь должность заведующего Больничным Крылом в Хогвартсе. Не понос, так золотуха… — Не уверен, что справлюсь и с этим… — медленно произношу, но Лорд перебивает. — Ну, я не рассчитываю, что ты будешь справляться один. Мне, собственно, не столько нужен колдомедик — колдомедиком в Хогвартсе прекрасно работает мадам Помфри, и работает много лет. Мне нужен администратор. Мой администратор. Ты понимаешь, Виктор? Киваю. Что тут не понять… — А профессор Снейп? — вспоминаю еще об одном человеке, который, несомненно, был бы намного более подходящим. — Профессор Снейп… — Волдеморт вертит в руках бокал, а потом отвечает: — Профессор Снейп займет должность директора Хогвартса. Поэтому ты пойдешь в Больничное Крыло. Мадам Помфри останется, но ты будешь отвечать за все происходящее там. Киваю еще раз. — И… не подведи меня, Виктор, — серьезно говорит Волдеморт и вдруг фыркает. — «Сдохни, но сделай». Так ведь говорят у русских? — Да, — мне совершенно не смешно. — Сделаю, мой Лорд. — Только сдыхать не обязательно, — еще раз шутит Лорд. — Живым, я уверен, у тебя получится не хуже. Опускаюсь на колено, целую край мантии. — Исполню, мой Лорд. * * * Я понятия не имею, как я буду устраиваться в Хогвартс — после смерти Дамблдора исполняющей обязанности директора назначили Минерву МакГонагалл. Я уже сочиняю ей письмо, но отправить не решаюсь. Я уверен, что Дамблдор ей рассказал о Метке на моей руке. Но проблема решается. Причем решает ее Волдеморт, и истинно Волдемортовским способом — он захватывает Министерство. В один из дней июня Лорд снова вызывает меня. — Из всех моих сторонников, что у меня остались, — с каким-то отвращением говорит он, но я понимаю, что отвращение направлено не на меня, — ты — самый адекватный. После четырнадцати лет Азкабана, хоть ты и приложил все усилия, за что я тебе безмерно благодарен, всех последствий устранить не получилось. И именно поэтому наши товарищи снова в Азкабане. Но, несмотря на это, завтра будет то, к чему мы шли все эти годы. И ты мне поможешь, Виктор. Молча слушаю Лорда. — Ты пойдешь во главе некоторого отряда в Министерство. Как понимаешь, целью вашего визита будет пояснить его сотрудникам, что прежний Министр и прежняя политика не в их интересах. Пытаюсь представить, что от меня требуется. — Если говорить коротко и прямо, без экивоков, — Лорд слегка шевелится, меняет позу на кресле, — то твоя цель — захват этого самого Министерства. Я хочу войти туда после тебя и сесть в Министерское кресло. Естественно, не встречая сопротивления. Чего?! Хлопаю глазами, судорожно рассматривая возможности и невозможности подобной авантюры, возможные трудности, пути их решения… — Руквуд, — говорит Волдеморт. — Яксли. Они — две твои правые руки. Или левые — решай сам. Они расскажут тебе о структуре Министерства, о плане строения, о имеющихся защитных и не только Чарах. О сотрудниках, о тех, кто нам нужен, кто нет. Твоя задача разработать максимально действенный план захвата. И воплотить его. Можешь брать в отряд всех, кого захочешь. И сколько хочешь. Ну, кроме меня и пленников в подвале, — уточняет Лорд, прищурившись. Видимо, мои мысли отражаются у меня на лице. — Все они будут тебе беспрекословно подчиняться — я отдам такой приказ. В голове полный кавардак. — Почему Хогвартс не Дурмстранг, — вздыхает Лорд. — Не было бы столько идиотов… — С другой стороны, в Министерстве тоже бы сидели не идиоты, — пожимаю плечами, решаясь пошутить, надеясь на благосклонность Лорда. И получается. Лорд широко улыбается, кивает. — Да. Ты прав. С другой стороны… Хогвартс — хорошая школа! Улыбаюсь. * * * Захват Министерства, захват Министерства… У меня на носу экзамены, но мне приходится сосредоточить все свои силы на приказе Лорда. Руквуд и Яксли смотрят на меня снисходительно и с легкой неприязнью. И я их понимаю — молодой выскочка, молоко на губах не обсохло — а командует. Начальник. Тьфу. — Расскажите мне, что представляет собой ваше Министерство, — велю, когда Руквуд и Яксли сидят в моей комнате за столом, сдвинутым на середину помещения. На столе — пергамент со Скоропишущим пером и пергамент с простым карандашом — где не запишет Перо, там я накарябаю — всякие схемы, пометки… — А вы не знаете, мистер Крам? — Яксли улыбается краешками глаз. — Не знаю, — честно признаюсь. — Я там ни разу не был. — Что ж вы так? Одно из самых красивых магических мест… — Вот и расскажите мне о нем, — беру карандаш. — Где стоит, как попасть… Отделы, план здания… В общем, все, что вы знаете. — Ну… попадают в Министерство через унитаз, — Яксли не отрывает от меня взгляда. — Надо встать в любой маггловский унитаз и спустить воду. Тогда вы окажетесь в Министерстве. — Другие способы входа есть? — интересуюсь, глядя на Скоропишущее Перо, вырисовывающее на пергаменте вязь букв. — Этот вполне подойдет, — теперь в голосе Яксли слышится неприкрытое веселье. — Для магглов, может быть, это и был бы мокрый способ, но мы же волшебники… Вдох, выдох. «На слабо» пробуют всегда. Особенно новичков. Когда я перешел из «В» класса в «Б» — из Дуэльного зала не вылезал. Как, впрочем, и из лазарета. Первые два месяца. Потом отстали. В Дурмстранге нет места слабым. Их не выгоняют — они уходят сами. Потому что не выдерживают давления. А я, хоть и не Боевой Маг… Мне даже не надо взмахивать палочкой — Невербальной Магии нас учат. Пусть и не полноценно, но я ею владею. Яксли отлетает к стене, не ожидав нападения. Руквуд действует быстрее, но он — «палочник», и ему не хватает тех самых долей секунды, за которые я его опережаю. Руквуд замирает на полу, получив Петрификус. Слитным движением выскальзываю из-за стола и нависаю над пытающимся подняться Яксли. Но подняться у него не получается. Акцио — снова невербальное — в моем исполнении лишает его палочки, а простой пинок в живот снова роняет на пол. — Яксли, — холодно говорю. Уголком сознания замечаю, что копирую интонации Лорда, но основная часть разума на это плюет с большой колокольни. — Знаешь, что мне сказал Лорд? Он сказал, что и ты, и Руквуд расскажете мне о Министерстве все. Все, понимаешь? Только вот досада — Лорд не уточнил, расскажешь ты мне это добровольно или под очень мягким принуждающим заклятьем. Круциатус называется. Я, конечно, мальчик молоденький, и как-то наивно решил, что ты не любитель Круциатуса. Но, видимо, ошибся. Но не переживай. Упущение это исправлю. — Не надо, — поспешно говорит Яксли. — Мистер Крам, я прошу прощения. Я все расскажу добровольно… Возвращаюсь к столу, наградив Яксли еще одним пинком, на этот раз — по пятой точке. — Говорите, я записываю, — снимаю с Руквуда Петрификус. На этот раз — палочкой. * * * Яксли с Руквудом действительно знают о Министерстве все. Рассказывают они долго — почти неделю. Днем. По вечерам и поздней ночью я тщательно структурирую узнанное от них. На стене висит огромный гобелен, на котором прилеплены кусочки пергаментов. На столе — батарея пузырьков с Бодрящим и из-под Бодрящего. Имена, фамилии сотрудников. Пометки напротив имен. Описание внешности. Кое-где — колдофото. Вырезанные из газет, принесенные из личных колдоальбомов. Красным — «не наши, можно убивать». Зеленым — «наши, не трогать». Желтым — «нейтралы». Оранжевым — «не наши, но оставить в живых». Поэтажный план здания. Каждый кабинет. Список Чар на кабинете. Подпись, кто кабинет занимает. Над гобеленом думаю еще два дня. По идее, если мы войдем в Министерство, то никто нам препятствовать не будет. Мы легко дойдем до ключевых точек — Кабинета Министра и Глав Отделов. Но вот потом нам могут оказать сопротивление — причем не сами Министр и Главы — а их заместители или какие-нибудь особо отчаянные индивидуумы. В руках на листке у меня список «проблемных». И у меня есть план, который поможет практически безболезненно нейтрализовать этих «проблемных». Но нужно одобрение Лорда. — Значит, ты предлагаешь банальный шантаж, — в голосе Лорда слышится довольство, когда я излагаю ему возможный путь решения возможной проблемы. — Почему не Империус? — Потому что только вы способны поддерживать Империус на должном уровне, — признаюсь. — И на такое количество объектов. У нас не так много достаточно сильных магов. Империусы или слетят, или объекты начнут чудить. Ни то, ни то нас не устраивает. — Хорошо. Сколько тебе нужно времени на?.. — Лорд машет в руках пергаментом с написанными именами, и я отвечаю: — Не больше недели, мой Лорд. И четыре «тройки». — Действуй, — кивает Лорд, возвращая мне пергамент. * * * Семья для многих — святое. Дети, жены, мужья. И именно этим я воспользуюсь. Спустя неделю в подвале становится намного больше народу. — Все же лучше, чем если их родителей убьют, — поясняю оглядывающей клетки с детьми и женщинами Анне Фоминичне. — Или убьют их самих. — Да, верно, — вздох Анны Фоминичны бьет по ушам. — Жаль, конечно… Сглатываю. Это действительно самый бескровный выход. — …Ты прав, — голос женщины меня бодрит. — Даже я не нашла бы более мягкого выхода. Не волнуйся, Витя. Я позабочусь о них. Киваю. Анне Фоминичне пленников доверить можно. * * * Захват Министерства проходит совершенно по-идиотски. Все время, пока я с отрядом из двадцати человек прохожу в Атриум, сдавая на проверку палочку и посох, следую по коридорам к кабинету Министра, вхожу в его кабинет, меня преследует стойкая иллюзия, что я участвую в каком-то фарсе, причем в самом настоящем дурдоме. В Атриуме разделяемся на «двойки». Каждая «двойка» отправляется в ей означенный Отдел, захватывать Главу и ее кабинет, а я с Руквудом и Яксли шагаю к Министру. По коридорам летают бумажные самолетики, спешат работники Министерства, а мы, как три полных идиота, идем свергать законную власть. У дверей Министра — очередь. В бархатных креслах и на деревянных лавочках сидят мужчины и женщины — чинно или переговариваясь, терпеливо или неспокойно. Секретарь поднимает на нас взгляд и меняется в лице. — Добрый день, мистер Шеклболт, — здороваюсь с двухметровым негром в фиолетовой мантии и национальной шапочке. Негр молчит, глядит на нас. На его скулах гуляют желваки. Ждем. Слышу, как нервно вздыхает Руквуд. Играем в гляделки минуту, затем Шеклболт отводит взгляд. — Дамы и господа, — глухо говорит он, — к сожалению, приема больше не будет. — Как не будет? — всплескивает руками толстая магичка в розовой мантии едва ли до колена. — У меня назначено! Шеклболт ничего не отвечает ей, но молча распахивает перед нами дверь. Сжимаю в кулаке амулет, активирующий нужные мне Чары. Сейчас в кабинет всех Глав входят мои «двойки». — Добрый день, мистер Скримджер, — вежливо здороваюсь с Министром. Яксли и Руквуд напряжены так, что я ощущаю это спиной. Но мною овладевает ледяное спокойствие. Даже чем-то безбашенно-шальное. — Добрый день, господа, — кивает Министр. — Чем могу помочь? Улыбаюсь, закатываю левый рукав. Министр дергается, его глаза расширяются. — Знаете, что это такое? — прищуриваюсь. — Темная Метка… — безошибочно отвечает Министр, переводя на меня недоумевающий взгляд. — И… что вы хотите, мистер… мистер?.. Но я не представляюсь. Яксли и Руквуд обходят стол Министра, грамотно беря его в «клещи». Отработку этих «клещей» мы мучили несколько дней, пока Яксли и Руквуд сумели меня с грехом пополам одолеть. Но Министр, надеюсь, «пойдет» полегче… — Что я хочу, — улыбаюсь. — Я очень хочу решить сейчас все мирно. Вы, мистер Скримджер, положите на стол ваше Министерское кольцо, ваш Министерский жезл и спокойно покинете кабинет. — Что… вы… — Министр подскакивает, разворачивается… Ну что сказать. Не зря я гонял Руквуда и Яксли, пополняя свой словарный запас английскими ругательствами, а их — русско-болгарскими. Министр только что тянулся к палочке, а вот уже сидит, хлопая глазами. — Что вы себе позволяете?! Вдох, выдох. — Что мы позволяем? — зло интересуюсь. — Мы позволяем вам остаться живым и здоровым, вернуться домой к вашей жене, детям и ручному книззлу. Если вы не хотите, то мы можем позволить вам что-нибудь другое. Например, сдохнуть и не мешать нам! Амулет в руке оживает, сигнализирует короткими уколами, что все «двойки» справились. Так, надо заканчивать. Взмах палочки — и на Скримджере Парализующее со Связывающим. На всякий случай. — Ладно, как хотите. Руквуд, — командую. — Забери кольцо и жезл. Яксли, проверь, чем занимается Шеклболт. Прикажи пригласить Пия Тикнесса. — Да, сэр, — отвечают вразнобой Яксли и Руквуд. Спихиваю связанного Скримджера с кресла Министра и усаживаюсь сам. Побуду Министром пару минут. * * * В Патрике я, разумеется, пропускаю добрую половину тестов и зачетов. Являюсь туда только в начале июля, когда вовсю идут выпускные экзамены. — Мы вас отчислили, мистер Крам, — заявляет мне один из профессоров, когда я интересуюсь судьбой своего образования. — Вы слишком много прогуливаете и слишком безалаберно относитесь к учебе. Ожидаемо. За ужином, когда я напряженно размышляю, что делать дальше, Лорд интересуется: — Виктор, как ваши студенческие дела? Пожимаю плечами. — Отчислили, — коротко говорю и поясняю. — За прогулы. Лорд молчит, переваривая новость. Рядом сидящие Рыцари умолкают, напряженно вслушиваясь в наш разговор. Неприятно, что Лорд вынес это на публичное обсуждение, но… мое желание или нежелание тут ни при чем. — Хм… Я полагал, что ты проникся своим изменившимся статусом в обществе, — спустя какое-то время говорит Лорд, набирая в вилку зеленый горошек. — Но, видимо, не до конца. Виктор, мы больше не презираемая часть общества. Мы — его элита. Ты прекрасный колдомедик, и диплом должен быть твоим по праву. Недоумевая, поднимаю взгляд и вижу внимательные глаза Лорда. — Сейчас не они должны диктовать тебе свои формальности, — Лорд довольно откидывается на кресле. — А ты. — И что я должен сделать, прийти и с порога заявить: «Дайте мне диплом»? — нагло спрашиваю. — Ну, в Министерстве ты же заявил Министру: «Покиньте кабинет». Сглатываю, понимая, что именно имеет ввиду Лорд. — Я понял, мой Лорд, — опускаю голову. — И… я прошу прощения. — Все хорошо, Виктор, — ободряюще говорит Лорд. — Ты привыкнешь. И да, если ты не можешь сам, отдай маску Густавсону — пусть нанесет на нее подобающие члену Внутреннего Круга узоры. Негоже тебе ходить как какому-то новичку. — Да, мой Лорд, — соглашаюсь. * * * На следующий день опять являюсь в Патрик. На этот раз напрямую шагаю в кабинет ректора. Секретарша что-то пытается вякнуть, но я тупо пуляю в нее Ступефаем. Хрен на все. Ректор на мое появление рявкает, не поздоровавшись: — Студент! Вышел и вошел, как положено! — Добрый день, мистер Патиссон, — здороваюсь с багровым ректором, не обращая внимание на его злость. — Моя фамилия Крам. Вчера профессор Деднеттл мне сообщил, что меня отчислили. — И что?! — Да ничего, — закатываю левый рукав. — Полагаю, мистер Паттисон, вы пересмотрите свое решение. Вид Темной Метки ректора отрезвляет. Он мгновенно бледнеет и оседает на кресле. — Разумеется, мистер Крам, — тихо отвечает он. — Я… я пересмотрю это решение. Выхожу, не прощаясь. На душе мерзко, словно прополз по канализации. Причем будучи говном сам. А вечером за ужином филин из Академии скидывает мне на стол пакет, в котором полностью все мои документы из Святого Патрика — диплом, табель, рекомендации. В дипломе — все «отлично», хотя должны быть только «удовлетворительно». И рекомендации — самые лучшие. — Я же говорил, — довольно заключает Лорд, проглядывая бумаги. Киваю. На душе еще более мерзко. * * * Из Азкабана возвращаются попавшие туда год назад Рыцари. Малфой, Лестрейнджи. Долохов. Другие. — На этот раз выход из Азкабана мне понравился больше, — довольно заявляет Долохов, растянувшись на кресле в моей комнате. — Ты не любишь летать? — интересуюсь, разглядывая узоры на маске, которые нанес Густавсон. Узоры выполнены очень тщательно, я бы так не смог. Впрочем, оно и логично — у Густавсона опыт Артефактора. Многолетний. — Люблю, но не с бешеным Крамом, — фыркает Долохов. — Не, малой. Я реально как лошадь яблоки отложил, пока летели. Уже со светом белым попрощался, даже назад в камеру захотел. Такие пируэты в воздухе хороши не в моем, а в твоем возрасте. Хмыкаю, отзываю маску. — Ну, я ж тебя вывез. — А вот за это — спасибо, — серьезно говорит Долохов. — Не забуду. Если бы не твоя поддержка… упал бы. Как Шафик и Бонье. — Кто это? — интересуюсь. — А этих товарищей не довезли, — поясняет Долохов. — По пути в море уронили. Насовсем. — А, — вспоминаю несовпадающее количество. — Ясно. Я их фамилий не знал. — Ну вот, знаешь, — Долохов пожимает плечами. * * * Лето оказывается хуже всех двух предыдущих, хотя я искренне полагал, что это невозможно. После захвата Министерства Лорд особо выделяет меня, хотя и не вводит в Ближний Круг. А вот Люциуса Малфоя, как и его семью, он своей благосклонности лишает. Люциус издерган, под глазами залегли темные круги. Драко почти не выходит из своей спальни, как и его мать, Нарцисса. За обедом Малфои не поднимают глаз от тарелок. Я полагал, что Лорд сам займет место Министра, но он по только ему ведомой причине оставляет на этом посту Пия Тикнесса. Сам Тикнесс регулярно бывает в Малфой-мэноре, получает указания от Лорда. «Ежедневный Пророк», как и любая газетенка, пишет хвалебные оды в адрес Лорда. Чем-то напоминает заголовки французских газет, когда Наполеон подходил к Парижу. "Корсиканское чудовище высадилось в бухте Жуан", "Людоед идет в Грассу", "Узурпатор вошел в Гренобль", "Бонапарт занял Лион", "Наполеон приближается к Фонтенбло", "Его императорское величество вступает в верный ему Париж". Так и тут. Пока Лорд не вошел в Министерство, гадостей про него писали немеряно. Теперь же помоями поливают Поттера. Интересно, как Поттер будет учиться-то? Ему вроде последний год остался школьный. Помимо меня, в Хогвартс поедут еще Кэрроу. Лорд назначил их на должности преподавателей маггловедения и ЗоТИ. Кого кем, понятия не имею, но и без разницы. Кэрроу, хоть и разные внешне — Амикус высокий, тощий, с каштановыми волосами стрижкой «ежик», а Алекто низенькая, пухленькая, рыжая с зелеными глазами — по характеру абсолютно одинаковые. Они даже говорить иногда умудряются одновременно. У них одинаковые интонации, манеры, привычки. Разве что Алекто зеленый горошек не ест, а Амикус готов его ложками поглощать. Это я запомнил, потому что не раз с ними за обедом сидел. А еще в Хогвартсе будет Гермиона…