Moonchild

*6*

* * *
Человека, которого овладела мечта, ничто не остановит

      
 

                             ° ° °
Боль бывает разной. Для всех это разное чувство, с разными ощущениями и последствиями, но одинаковое по значению. Она вырастает в любой точке тела и может вырасти до нереальных размеров, ударив самого обладателя этого чувства поперек груди, проходясь острыми резцами вниз, распаривая живот, вызволяя внутренности со смесью алой и бордовой крови наружу.

Боль Чимина растёт внутри огромным колючим комом, сворачиваясь в смесь ужаса и осознавания всего происходящего, прямо посередине доходя до горла. Дрожь по всему телу пробирается по всей плоскости спины вызывая «гусиную кожу» от рук до ступней. Волосы стали дыбом, то ли от страха, то ли от этих липких душераздирающих чувств. Самая страшная боль - это боль от разбитого сердца. Он больше не слышит звонкие песни в груди, больше нет тех птиц, что с утра так активно пробуждали его от сладких и нежных снов Морфея, теперь нет ничего, что связано с любовью.

Фото счастливого НамДжуна и уютного домашнего СокДжина стоит перед глазами, они правда не плохо смотрятся вместе, но скрежет внутри не даёт покоя и возможности мыслить стандартно.
Любовь к НамДжуну не утихнет никогда, но парень сам после слов Джина отвергает его, прогоняет от себя подальше и не видит в нём ни своего мужчины, ни любви. Чимин противится и сопротивляется, все становятся за его чувства горой, а он лишь отдаляет их вдаль, выбрасывая в урну с мусором и грязью, даже не посмотрев их содержание, ведь нужен лишь НамДжун. Потрёпанный и измученный парень слишком измотан, слишком устал от этого дерьма в его жизни. Ему нравятся парни: высокие, стройные, в меру с накачанным телом и с широкими ладонями, которые бы легко смогли поднять его над землёй и по кружить в воздухе, как маленькую девчонку, но Пак же, зовёт и желает, это нелепое желание. Звезды на небе не такие яркие как раньше, они покрылись какой-то серой оболочкой, окутали себя пылью из грязи и боли. Все поддерживают Чимина, все его вымышленные друзья помогают создавая обстановку приятную для глаз и ушей. Никто из живых людей не смеет потревожить в этот момент, ведь глаза снова заполняются мокротой и льются наружу, насквозь обмакивая листы тетради, которая вдоль и поперек прописана одним именем «НамДжун». Слезам нет предела, их слишком много в одном хрупком мальчике с огромным сердцем в груди. Глаза опухшие, красные, ресницы запутываются и липнут, попадая в глазное яблоко неприятно щекоча. Нос забит влагой, не давая вздохнуть воздух, а ртом поймать капли кислорода удаётся с огромным трудом, ведь грудь подрывается выпрыгнуть и убежать далеко от тела, помахав ручкой на прощание. Чимин прикрывает рот рукой, затыкая новую истерику, прикусывая ребро ладони, скуля от несправедливости.