Protagonist

Без названия 59

   Тэхен стоит на вокзале и с интересом высматривает среди сотни голов одну единственную. Самую родную и любимую: с неряшливо собранными волосами, что растрепались во время пути; человека в слегка потрепанной одежде с неподъемной дамской сумочкой, вмещающей в себя все тяжести одинокой жизни. Тэхен машет матери счастливо рукой, и она уже бежит к нему, почти бросаясь сыну на шею. Скучающее сердце матери трепещет, когда вдыхает аромат любимого чада, когда трогает его волосы и любуется теплой улыбкой.
— Как твое самочувствие? — несмотря на то, что мать сама приехала в больницу, все же сперва интересуется состоянием сына. Тот качает головой, говоря, что не болеет и в целом чувствует себя хорошо.
Им нужно двигаться в сторону больницы, но это их не останавливает от долгих разговоров. Они часто болтали по телефону, но это не сравнится с живым общением. Госпожа Ким с восторгом рассматривает Сеул, потому что давно не бывала в таком оживленном мегаполисе, смотрит по сторонам, ахает и охает от восторга, вглядываясь в витрины пестрых магазинов и в яркие вывески на высотках. В такси их разговоры не умолкают, так что даже таксист с безнадегой выключает радио, позволяя им насладиться обществом друг друга сполна.
А потом посещение больницы, долгие разговоры, сдача анализов и заветное:
— Более точную информацию мы сможем сказать вам через три-четыре дня. Вы могли бы подойти в это время?
— Несколько дней... — с легким эффектом шока проговаривает женщина и смотрит на своего ребенка, ожидая от него хоть каких-то действий. Тот сидит с задумчивым видом и лишь отрешенно спрашивает доктора.
— Все так плохо?
— Нет, мы просто проведем полный комплекс исследований. Не волнуйтесь, это не более чем обычная предосторожность. В какое время вам удобнее записаться на прием? Хотя, будет намного лучше, если вы пройдете к регистрации и оставите свой номер телефона. Когда результаты будут готовы, мы сообщим, — с приятной улыбкой говорит доктор, выписывая какую-то бумажку для собственных сотрудников на столе регистрации.
— Да, спасибо тогда, — с улыбкой говорит женщина, принимая нужный лист.
Низкий поклон от обоих, и они выходят из последнего на сегодня врачебного кабинета.
— Ох, мне нужно будет приезжать теперь еще раз, — с тяжестью в голосе говорит женщина и присаживается на одно из кресел в коридоре.
Тэхен только теперь, покинув кабинет врача, обращает внимание, что за окном достаточно темно и время в целом уже позднее. Они провели в больнице почти весь день.
— Может, ты побудешь у меня эти пару дней? — не думая ни о чем, ляпает Тэхен.
И как же сыновье сердце радуется, видя эту спасительную улыбку на лице любимой мамы. Кажется, это важнее любой благодарности, в тысячу раз! Он восторгается собственной идеей и вновь подхватывает ее сумку, уже забрасывая себе на плечо.
— Не переживай, поживешь тут. Так будет намного легче, чем снова кататься туда-сюда. Путь все же не близкий.
Но на радостях и волнениях, в которых он пробыл весь этот день, он забыл про один очень важный фактор.

Возвращаясь домой под шумный смех собственного родителя, Тэхен шуршал ключами. Он привычно прошел внутрь и радостно смеялся над очередной шуткой, оставленной где-то еще в лифте.
— И тетушка мне звонит и спрашивает: «Не я ли это потеряла?» — добавляет радостно женщина и проходит вслед за сыном, осматривая с восторгом квартиру. — Ничего себе, ты так хорошо живешь!
— А, да, это достаточно хороший район.
— Мой сынок такой молодец! — от чистого сердца говорит она.
— Ой, давай я помогу тебе! — забирает чужую одежду с рук.
— А... — женщина резко замирает.
Напротив нее на расстоянии в пару метров, где располагался проход в большую и единственную комнату, стояла знакомая высокая фигура с отражением абсолютного негодования на лице. Конечно же, это был Чон Чонгук, конечно же, про которого все забыли на радостях и печалях этого дня, и только теперь Тэхен обернулся, опомнившись, что не написал ненаглядному уехать на сегодня хотя бы к сестре.
— О... Чонгук... — очень медленно, почти по слогам, произносит Тэхен. — Я совсем забыл про... тебя...
Чонгук смотрит на ошалевшего Тэхена, потом на его мать, прекрасно помня ее лицо еще с прошлого посещения дамы в больнице. Но говорить пока не решается. Еще неизвестно, какая легенда теперь легла на его тяжелую ношу, в прошлый раз он стал обожателем собственного парня настолько преследующего его по пятам, что добрался из Сеула до небольшого городка, выискав его там.
— Мам... ты же помнишь Чонгука?
— Да, конечно! А он... зашел к тебе в гости?
— Эм, — Тэхен мечется взглядом между родителем и парнем, не в силах быстро придумать причины и следствия.
— Меня выгнали из моей квартиры, Тэхен позволил мне временно пожить у него, пока я не найду новую. Простите, за стеснение, — вежливо произнес Чонгук без каких-либо эмоций и поклонился.
— О, да, верно, — заикаясь, сквозь нервный смех выдал старший и посмотрел на мать. — Не знал, будет ли удобно, если я скажу тебе это.
— Ах, ничего. Конечно же нужно помогать друзьям, — женщина с широкой улыбкой подходит к Гуку и ласково проводит по его волосам.
У того сердце в пятки уходит. Да, он действительно человек, который слегка неправильно на все реагирует, который не так эмоционален, как большинство людей. Но сейчас он понимал, что это не пятиминутная встреча с мамой Тэхена, и даже если она не знает о том, что на деле творится в жизни сына, ему обязательно нужно ей понравится. Чонгук совершенно не знает, как понравиться людям.
Женщина проходит и с восторгом осматривает квартирку. Особенно ей нравится, что несмотря на все размеры, кухня тут все же отдельная. Проходит и в основную комнату с единственной постелью.
— Ой, а как же вы тут спите? — выдает она вполне логичный вопрос.
— Я сплю на кухне, — быстро отвечает Чонгук, в голове прокручивая мысль от том, что имеется ли у них вообще что-то на чем можно было бы спать, кроме постели. Но благо, такое действительно было.
— Ах, сынок, а куда мне тогда... — растерянно проговаривает она.
— Мам, — Тэхен нервно сглатывает. Снова очередная проблемная ситуация, потому что в голове отголоском вспоминает, как Гук был гневно против, чтобы Юнги или даже Янлин хоть на одну ночь оказались в его постели. Он был готов им стелить коврики у входа, но не в их общую кровать... Даже язык не повернулся самостоятельно произнести это. Обернувшись к Гуку, он не увидел на его лице ожидаемого раздражения.
— Думаю, это вполне нормально — спать в кровати с сыном. Тэхен по вам очень скучал, думаю, он будет очень рад такому, — спокойно говорит Гук. — Я сразу возьму себе вещи, я засиживаюсь порой с работой допоздна, — монотонно говорит он, обходя гостя и парня, доставая большое одеяло из ящика и подушку в виде какой-то игрушки, которые некогда переполняли комнату Тэхена.
С этим достоянием уходит на кухню, кинув пока в угол до ночных разборок, а сам снова открыл ноутбук для работы. Работалось сейчас крайне тяжело, но это хоть немного отвлекало его, да и мешать Тэхену в семейных делах не хотелось.
— Мам, располагайся. Тут везде еще и вещи Чонгука, не волнуйся, мы разложили их ведь так удобнее, чем если они будут лежать где-то стопкой.
— Ты такой хороший друг! — ласково произносит она и гладит сына по плечу.
— Все, раскладывайся, а я приготовлю пока всем ужин.
— Может мне сделать это?
Но Тэхен только подходит ближе, оставляя на ее щеке легкий поцелуй, и снова отходит.
— Отдохни, ты с дороги, весь день на ногах. Тебе нужно отдохнуть!
И после Тэхен уходит на кухню.
Женщина остается одна в комнате. Тэхен был совершенно прав, она сильно устала и теперь, опустив свою сумку на пол возле окна, присела на кровать. Та была мягкая и удобная, достаточно хорошо застеленная. Конечно же, ей давно было интересно, как тут справляется ее сын, ведь она оставила его одного в городе еще в старшей школе. Невольно она обратила внимание, что сын сильно изменился: его комната уже не была похожа на сплошной арт-хаос из книг и учебников, комиксов и игрушек. Тут все было убрано, достаточно мало лишних вещей. Даже сгусток проводов был аккуратно собран и сделан для удобного использования. Осторожно все же прошла к одной из полок: ей было жутко любопытно все, хотелось скорее узнать побольше о том, как пожимает ее сын, но лазить по шкафам совесть не позволяла. На полке стояли разные книги. Неужели ее сын читает подобную литературу? Было так забавно наблюдать, как взрослые научные тома сочетаются с небольшими томиками комиксов. Как тут же стояла какая-то открытка самодельная, какие-то фотографии... Женщина подняла фото и заметила, что на всех ее сын и Чонгук. Только они пестрили. Где-то фото вместе, где-то по отдельности. Удивительно, как везде ярко играла давно ею любимая квадратная улыбка и как немного хмуро и безразлично смотрел в камеру его друг, а порой и вовсе куда-то в сторону.
Но вскоре ужин был готов, и Тэхен накрыл на стол. Хотя он и старался вести себя как-то непринужденно, привычки скрыть было не так просто. Он не замечал, как заботливо клал еду своему парню, как смеялся с его нелепых фраз и после снова обращал внимание на мать. Не замечал, как, когда он заслушивался матушку и забывал есть, Чонгук напоминал ему о том, что еда остывает, при этом он смотрел в экран своего ноутбука, продолжая активно печатать. За это Тэхен его даже ругал, говоря, как вредно для глаз подобное поведение.
Но на деле это их поведение для матери было очень странной, но очень крепкой дружбой. Проявление таких чувств, которых она просто не встречала в детстве среди ребят из своего приюта. А теперь она была рада, что у ее сына такой друг. Но друг ли... Вопрос, на который она получила ответы все в тот же вечер. Женщине захотелось пить, и она вышла из комнаты, когда должна была спать. Ей хотелось найти Тэхена и попросить у него бутылку с водой, чтобы если подобная жажда будет мучить ночью — ей не приходилось бы тревожить сон его друга. Но вместо этого она случайно застала приоткрытую дверь ванной комнаты. Видимо тут никто не привык шифроваться и двери были лишь небольшой формальность, едва ли используемые по назначению.
Из ванной комнаты доносились шепотом два голоса: ее сына и его друга.
— Почему ты не сказал мне?
— Прости, я так увлекся, что совершенно не подумал. Я знаю, мне нужно было...
— Я бы тогда хотя бы уехал к сестре.
— Почему не уехал же сейчас?
— А что мне нужно было? Я уже сказал, что остался тут на время... Было бы странно, скажи я, что забыл о том, что могу жить у сестры.
— Ну, может нам стоило сказать, что мы живем вместе?
— Боюсь не так просто объяснить наличие лишь одной кровати.
— Ты прав...
Женщина слегка прикрыла в изумлении рот и обернулась, совершенно шокировано заглядывая в щель и заставая удивившую ее картину: ее сын стоял прислонившись задницей к раковине, а по обе стороны от него в раковину упирались руки Чонгука и тот стоял напротив, разговаривая с ее сыном в очень непростительной близости.
— Прости, тебе придется спать на полу.
— Все нормально, это же твоя мама. Мы не могли поступить иначе.
— Может нам стоит ей сказать?
— Нет.
— Почему? Твои родители в курсе!
— Ах, мои родители уже отказались от меня, я не хочу повторения такого же у тебя.
— Я справлюсь!
— У моих родителей есть второй ребенок и еще куча других родственников. У тетушки только ты. Я не хочу, чтобы ей приходилось оставаться одной.
— Верно, я не подумал об этом.
— Не волнуйся, мы справимся.
И после этих слов Гук слегка выпрямляется и обнимает ее сына, с непередаваемой нежностью перебирая рукой его волосы и укладывая голову на свое плечо. Она поняла, что ей врут, еще когда нашла под подушками две маски для сна. За этот вечер материнское сердце ей уже подсказывало пугающую правду, и теперь она лишь убедилась в этом.
— Я не хочу врать маме. Как бы я хотел, чтобы она приняла тебя.
— Порой лучше молчать.
Тэхен обнимает Чонгука в ответ и прижимает к себе чуть сильнее.
Дальше женщина слушать не стала, она ушла в кровать, забывая о цели похода и о собственной жажде. Боясь сейчас поступить как-то неверно, поддавшись порыву, она отворачивается к окну, закрывает глаза и притворяется, что спит, ощущая за спиной, как прогибается кровать и как в постель забирается ее сынок, как обнимает с трепетом и шепчет пожелания о приятных снах и о его любви к ней.
А вот ей не до сна теперь. Она, конечно же, ждала внуков, ждала невестку и счастливое будущее для сына. Но теперь ей стало страшно. Страшно за то, что оставила его одного в таком возрасте, что не усмотрела, и он пошел по неправильному пути. Хотя такой уж он неправильный? Теперь стало ясно, почему Чонгук нашел его в этом маленьком городе, примчался, крутился вокруг и даже купил ей цветы. Как они играли обычных друзей, но даже через эту игру она ощущала некую химию между ними, видела заботу в глазах Чонгука. Видела, что ее сын здесь действительно важен. И даже тот факт, что скрывать все это Гук хочет не ради собственного спокойствия, а для ее здоровья.
Она оборачивается к давно заснувшему сыну и смотрит на его лицо. Когда он успел стать таким взрослым. Она даже не заметила, как сильно он вырос, изменился, как вытянулось его лицо и осели щеки, как заострились скулы, как пальцы стали такими длинными. Она только опускает руку на его волосы и гладит по ним. Возможно, это ее вина, ему не хватало мужского внимания отца. Ей так жаль, что он никогда не знал, что значит иметь отца. Ей так жаль...
Она просто гладит его волосы, сама теряя счет времени на этот простой, казалось бы, жест.

На другой день женщина просыпается первой. Проходит на кухню и не знает, стоит ли ей готовить завтрак здесь. Чонгук действительно спит на полу с крайне неудовлетворенным лицом. Просыпается, стоит ей чуть активней наступить на пол, и с трудом приподнимается, поправляя взъерошенные волосы. По его глазам было видно, что спать было неудобно и он вряд ли мог это сделать. В подтверждение еще и рядом стоял ноутбук, подключенный к питанию. Видимо из-за невозможности поспать он продолжал работать.
— Прости, я разбудила тебя, — он улыбнулся.
Она не стала говорить, что слышала ночной разговор в ванной, пока не была уверена, что «должна его знать».
— А, простите, — поклонился парень, как уж получилось, и поднялся, нелепо складывая свою постель.
— Ты будешь завтракать? Кажется, тебе тут спалось неудобно. Может ляжешь в кровать доспишь?
— О, нет, мне все равно нужно собираться на работу.
— Ты работаешь? Кем? Где? — ее голос звучит мягко и добро, на лице улыбка. Она сегодня как-то по особенному рассматривает Чонгука, изучает его с другой стороны. Но сонный гений, неспособный отсеивать такие нюансы поведения, не замечает ничего подобного.
— Я сейчас с еще парой людей разрабатываю видеоигру. Мы хотим запустить ее в продажу, — поясняет он и тут же добавляет. — Пока денег не приносит, но мы совсем скоро получим крупное финансирование!
Это вызывает улыбку. Она, в отличие от него, за свою жизнь прекрасно научилась видеть людей. Видит, как он взволнованно хочет казаться лучше в ее глазах.
— Расскажи о себе, Чонгук-а.
В это время она начинает готовку завтрака. Гук присаживается за стол, испытывая волнение. Ни один экзамен в его жизни не будоражил так сильно, как вопросы тетушки этим утром.
— Ну, я Чон Чонгук.
— Ты учишься? Ты же моложе моего сына.
— Я взял академический отпуск на год. Я учился на финансировании.
— Ого, сложная профессия.
— Я не плохо, вроде, соображаю, поэтому... — его пальцы нервно постукивают друг по другу, а он не смеет даже поднять голову на этом допросе. В голове молится, чтобы Тэхен проснулся как можно быстрее.
— Мой сынок справляется один?
— Да, у него получается очень хорошо...
— Я переживаю за него, живя так далеко.
— Не волнуйтесь, он хороший человек и имеет хороших друзей, они за него, если что — убить не побоятся. Это я образно, если что, — голос звучит ровно, но материнское сердце не обманешь, и она с ехидной улыбкой замечает его волнение. А Чонгук между тем вспоминает выходки Юнги.
— Это хорошо.
Вскоре на кухню проходит и Тэхен. Видимо его влюбленное сердце таки почувствовало тревожные позывы от Чонгука и разбудило парня. Таким образом Чон умудрился избежать расспросов. Но тетушка уже успела понять многое, лишь по его поведению.
Накормив детей, она отправила Чонгука на работу, а Тэхен отпросился в театре на несколько дней. Он наконец смог признаться ей, что с треском вылетел из института и, к сожалению, не хочет пока даже восстанавливаться. Что ему нравится заниматься в театре, что ему даже дали небольшие деньги за первые выступления, и как ему жаль, что она не смогла прийти на его дебют. Однако взял с нее слово, что она точно явится на его дебют в главной роли! Женщина весь день, гуляя по улицам Сеула с сыном, слушая его истории и о его жизни, понимала, как сильно вырос ее сын.
— Тэхен-а, а вы с Чонгуком давно дружите?
— Ну, я же говорил, мы учились в старшей школе... Но общаться начали только на последнем году обучения, примерно уже перед выпуском.
— Так долго, — она снова гладит его волосы, держит за руку. Эх, сейчас она ощущает, что готова отпустить этого человека не только во взрослую жизнь, но и отдать в руки любящего его человека. Наверное, думается ей, именно так должна поступать мать. Не важно кого выбрало сердце ее ребенка....
Поэтому, когда они возвращаются домой, она помогает ему готовить ужин для них, включая Чонгука. А после, когда остается время, она подводит его к постели, усаживает возле себя и просто берет эту теплую большую руку в свои старые. Смотрит, сравнивая, насколько ее руки уже постарели... Тэхен тоже это замечает и от этого тревожно, словно он только сейчас осознал, как сильно изменилась жизнь. Порой ему тоже не хватало семьи рядом...
— Тэхен-а, — ласково позвала она сына, и он поднял взгляд.
Женщина заглянула ему в глаза и легко провела по теплой ладони мальчишки.
— Ты не хочешь мне ничего сказать?
— Что? Мам, ты о чем?
— Тэхен-а, — она снова гладит его по руке. Это волнение не скрывается от собственного сына. — Я же вижу, что что-то происходит. Просто расскажи мне все, что происходит с тобой.
— Но я уже все рассказал! — с тревогой в голосе говорит парень.
— Ты и Чонгук, — ее рука останавливается и взгляд опускается на ладони. — Вы точно просто друзья?
— Мам... — хочет вскрикнуть «Да!», но не получается. Оно словно где-то застряло глубоко в горле и не дает соврать родителю, остается там и утопает. Тэхен может только опустить голову.
— Я же вижу это... Вы не просто друзья, верно? И он не просто бегает за тобой...
— Мам, — как рыба на суше, он может лишь открывать рот, произнося это слово.
— Все в порядке, ты можешь мне сказать. Я же твоя мама, — она снова улыбается и проводит ладонью по его руке, заглядывая в напуганные глаза. — Я не сделаю тебе плохо.
— Я... Чонгук... Мы... — слова никак не выходят. Еще свежи воспоминания о реакции родителей Чонгука, и если матери поплохеет так же, как поплохело маме Чонгука, — он не простит себе до конца жизни. Но она улыбается, удерживает его руки и кивает, позволяя сказать. Она всем видом показывает «Сынок, я знаю, просто хочу услышать это от тебя». — Мы пара.
— Вон оно как, — произносит женщина, но улыбка не уходит. — Я рада, что ты смог мне сказать это.
— Но как ты узнала?!
— Ох, вы такие еще дети, совсем не можете скрывать свои чувства!
— Что?
— Что ты, что Чонгук...
— Чонгук не может скрывать свои чувства?
— Божечки, в его глазах я вижу столько любви к тебе, сколько не видела у твоего отца к себе. Мне даже обидно, знаешь ли, — переводит она все в шутку, и хлопает ладошкой по его ладони. — Как такое не заметить?!
— И ты не будешь ругаться нас?
— Я? Ты у меня уже такой взрослый, — ласково произносит она. — Я могу только принять твое решение. Главное, чтобы ты потом не пожалел об этом!
— Я не пожалею... Мы вместе уже не один год.
— Вот оно как... Когда вы приезжали...
— Мы слегка повздорили, и я надеялся, что мы разошлись. Но Чонгук нашел меня и приехал. И это он оплатил твою операцию.
— Что! — а вот тут она не на шутку испугалась.
— Прости, твой сын не такой хороший... У меня не было нужной суммы, я влез в долги и, если бы не Чонгук, вряд ли бы справился. Он оплатил все.
— Ахах! — искренне засмеялась она. — Какой ты молодец! Нашел себе парня при деньгах!
— Э?! — удивленный такой реакцией, говорит Тэхен. А мать его уже снова обнимает.
— Я буду любить тебя любым, приму твой выбор. И если уж так получилось, то я буду любить и того, кого выбрал мой сын. Тем более, после того, как он оплатил мне операцию.
Послышался хлопок двери на фоне, и Тэхен вздрогнул. Он получается, впервые представит Чонгука официально?! Родителю?! Поднимается, оставляя маму, а потом все же берет ее за руку и ведет следом. На пороге действительно стоит слегка уставший Чонгук, но всем своим видом старающийся показать абсолютное безразличие.
— Гук...
— М? — не оборачиваясь, спрашивает тот.
— Эм, — робеет Тэхен и смотрит на маму, потом на выпрямившегося парня, ожидающего продолжения разговора. — Мама все знает...
— О чем?
— О нас...
Вот уж за столько лет Тэхен еще не видел ситуаций, в которых лицо его парня принимало столь многозначительную форму. Вытягивалось так и изумленно смотрело на происходящее. Женщина же поняла, как тяжело этим детям показывать себя другим людям. Она даже подумала, что, наверное, их друзья даже не в курсе. Как тяжело быть в этом мире слегка не таким, каким привыкли видеть другие.
— Все хорошо, Чонгук-а, позаботься о моем сыне. Теперь ты тоже мой сын! — она подходит и просто обнимает его. — Все будет хорошо у вас.
— Спасибо... — робея, говорит Чонгук и приобнимает женщину в ответ. А она просто гладит его волосы.
— Раз такое дело, то давайте сходим куда-нибудь вместе?

Идти вот так, по помрачневшей улице, едва освещаемой фонарями, с совсем небольшим количеством людей, было очень странно. Тэхен вышагивал по центру, его мать по одно плечо, а парень по другое. И было так легко, но в то же время очень странно, что все было сейчас так просто. Нет, по яркой улыбке женщины, не было похоже, что она собирается устраивать сыну допрос с пристрастием или выдвигать свои требования. Она искренне смеялась, продолжая вести с ним диалог, крепко удерживала его ладонь и иногда, в особо волнующие моменты, поглаживала пальцами руки, совсем легко, словно просто показывала свою поддержку. Чонгук шел ровно, чаще молчаливо, смотрел только вперед. Хотя в душе он был счастлив, что мать Тэхена не устроила тому вторую войну за честь и наличие будущих внуков, как сделали его собственные родители. А Тэхен просто понимал, как сильно любит тех людей, которые его сейчас окружают.
Недолгий ужин, улыбки, смех, даже легкое смущение от Чонгука. Этот вечер играл совершенно иными красками, и главное, здесь было, полное понимание и доверие.

Янлин сегодня вернулась позже обычного. Из-за проблем с парнем, а точнее его отсутствия, а также отсутствие еще и у Юнги какого-либо желания жить и развиваться - все это вынуждало девушку по долгу задерживаться после занятий в театре в перевес общественных работ, за которые хоть немного платили. Поэтому она не чувствовала рук, ног и собственного тела, которое почти ввалилось в дом.
Юнги был все еще там. Если вдруг такой факт мог раздражать, девушка только радовалась. Ей просто было хорошо и легко от одной мысли, что этот человек все еще здесь, все еще с телефоном в руках вычитывает какие-нибудь никому неприглядные статейки и изредка выражает свое негодование по этому поводу в всеразличных формах.
— Ты пришла?
Он поднял взгляд и отложил гаджет.
— Выглядишь устало.
— Да. Ты ел? — коротко спрашивает девушка, бросая сумку в сторону и падая почти на пол, лишь бы присесть и слегка перевести дух.
— Еще нет, поедим вместе?
Этот простой вопрос вызывает улыбку, хотя она все так же вымучена и тяжела, как и ее взгляд. Он уже сто раз просил перестать думать о нем и пытаться заботиться, вернуться к своему парню и жить там счастливо. Но она просто смотрела усталыми глазами на него и продолжала улыбаться, словно и секунды в ее жизни не было, когда она усомнилась в собственном решении.
— Сейчас, я немного отдохну и приготовлю ужин, — привычно бросает девушка и прикрывает глаза, спиной завалившись на ближайшую устойчивую вертикальную поверхность.
— Не нужно, я уже сделал, — спокойно говорит парень и подходит к Янлин, присаживаясь возле нее. — Не смотри на меня так. Я, блять, столько времени сижу в этой коробке, мне стало просто скучно.
Янлин кивает и начинает улыбаться чуточку шире.
— Уж на еду сил точно хватит! — более бодро говорит она, поднимаясь и проходя к небольшому, уже накрытому, столику. Правда там обычный рамен, немного переваренный. Удивительно, как человек заботящийся о себе столько лет, все еще так плохо готовит такую еду.
— Что? Я просто давно не ел и не делал такие вещи, я привык питаться другой хуйней. Так что проглоти свои ебаные советы и просто хавай, — дерзко отвечает он, игнорируя усмешку на чужом лице.
Он и сам присаживается на второй стул, уже накладывая себе еду. На деле все слегка остыло, было заметно, что девушку он ждал уже давно. Но даже местами холодная лапша казалась ей неимоверно сладкой и вкусной.
— Юнги, наверное, — тихо говорит она, — я вернусь в Китай.
— Что?
— Я говорила с родителями. Они узнали о парне и теперь слишком обеспокоены, мне действительно нечем платить за еду и... думаю, я не могу так больше.
— ...
Юнги сдавил палочки в руках и посмотрел на свою тарелку. Подобный разговор, на его взгляд, произойти должен был уже давно. Но он меньше всего хотел его слушать.
— Просто подожди.
— Чего?
— Чонгук не возвращает мне страховые деньги, но как только я смогу получить их, то я сразу...
— Сразу займешься открытием бара? Тебе есть что делать в этом городе. А что я? Я все равно могу только и делать, что играть вторичные спектакли в маленьком театре.
— Эй, но тебе же дают главные роли!
— Только это не мое.
— Да не неси хуйни. О чем ты?! Ты красивая, уверен, что дохуя талантливая!
— Сегодня позвонили директору, Майя приглашена на кастинг в рекламу. А она играла даже не главную роль в том спектакле. Чанхо пригласили сняться в сериале. Всех талантливых и красивых забирают, не важно: главная роль или нет. А мне даже не стоит и пытаться это делать...
Юнги положил палочки и растрепал собственные волосы, недовольно морща нос и пытаясь придумать, если не решение, то подходящие слова поддержки.
— Может тебе походить по кастингам, а не тратить время на всякую херню? Театр этот твой, такой мутный, что я, блять, ощущаю себя слепым! — Юнги начал расходится не на шутку, и это было заметно. Его руки то и дело взлетали вверх от негодования и снова падали, а эмоции на лице сменялись практически от каждого сказанного слова.
— Хм, — усмехнулась девушка, едва успев прикрыть рот.
Нет, она не врала ему и действительно весь день была подавлена, стоило ей узнать приятные новости о своих коллегах, но в то же время не могла сдержаться, видя такого Юнги. Сейчас, живя с ним под одной крышей последнее время, она видела его, кажется, со всех сторон и была этому несказанно рада.
— Почему ты смеешься?
— Я не смеюсь!
— Нет, блять, я не слепой! — с еще большим возмущением прикрикнул Юнги, чем вызвал слишком большую бурю эмоций. — Перестань!
Но она видела это сердитое лицо, хмурые брови и не могла сдержаться, потому что этот человек делал ее счастливой, просто одним своим существованием.
— Ты прав, я попробую сначала найти другие пути пробиться дальше. А если уж я так бездарна, то только тогда вернусь в Китай.