Ultraviolence

Сделай мне больно

— Кли­ент, — опо­веща­ет Юн­ги гроз­ный го­лос с той сто­роны две­ри.

Мин рез­ко при­сажи­ва­ет­ся на кро­вать и уси­лен­но трет гла­за. В кро­хот­ной ком­натке, где пос­ледние три дня жи­вет оме­га, ок­на за­веша­ны чер­ны­ми што­рами, и нет ни­чего, кро­ме не­боль­шой кро­вати и ко­мода. Из особ­ня­ка Чон­гу­ка его сра­зу при­вез­ли сю­да и боль­ше оме­га ком­натку не по­кидал. Три ра­за в день ему при­носят еду и на лю­бые воп­ро­сы упор­но мол­чат. А сей­час его тре­бу­ют на вы­ход. И Мин точ­но зна­ет, кто его кли­ент. Юн­ги ждал это­го. С тех са­мых пор, как он пе­рес­ту­пил по­рог этой кельи, он ждал, ког­да Чон­гук приш­лет за ним. По­это­му оме­га не бо­ит­ся и поч­ти не нер­вни­ча­ет. Се­год­ня все за­кон­чится. Юн­ги дол­жен прек­ра­тить свои му­чения, дол­жен по­мочь се­бе сам. Чон­гук мо­жет ду­мать, что он сло­мал оме­гу, что всё от­ны­не бу­дет толь­ко, как он хо­чет, но он оши­ба­ет­ся. И оме­га ему это се­год­ня до­кажет. Мин вста­ет с пос­те­ли, дос­та­ет из сво­его скуд­но­го гар­де­роба джин­сы и прос­тую фут­болку и, на­тянув одеж­ду, идет на вы­ход.

Всю до­рогу до особ­ня­ка оме­га храб­рится, пред­став­ля­ет, как ска­жет Чон­гу­ку все, что о нем ду­ма­ет, и со­чиня­ет пра­виль­ные сло­ва. Вот толь­ко сто­ит ма­шине ос­та­новить­ся пе­ред ог­ромным зда­ни­ем Royal Group, Юн­ги не­ме­ет. Он чес­тно пы­та­ет­ся для про­вер­ки про­из­нести про се­бя хо­тя бы од­но сло­во, но язык при­лип к не­бу, и вмес­то «спа­сибо» от­крыв­ше­му ему дверь ох­ранни­ку он из­да­ет неч­ле­нораз­дель­ный звук и идет к лиф­ту. Па­ника на­чина­ет под­ка­тывать к гор­лу, сто­ит створ­кам лиф­та ра­зой­тись на, ви­димо, нуж­ном эта­же. От стра­ха оме­гу на­чина­ет под­ташни­вать. Он де­ла­ет глу­бокий вдох, ста­ра­ясь по­давить рвот­ные по­зывы и, соб­рав во­лю в ку­лак, сле­ду­ет за соп­ро­вож­да­ющи­ми его аль­фа­ми.

Чон­гук хо­дит по сво­ей ог­ромной гос­ти­ной с бо­калом вис­ки в од­ной ру­ке и те­лефо­ном во вто­рой. Мин ос­та­нав­ли­ва­ет­ся око­ло не­боль­шо­го шкаф­чи­ка, за­вален­но­го жур­на­лами о нед­ви­жимос­ти и ста­ра­ет­ся не смот­реть на аль­фу. Хо­тя это очень слож­но. Нес­мотря на всю бур­ля­щую внут­ри не­нависть, Юн­ги при­ходит­ся сог­ла­сить­ся, что этот аль­фа не­веро­ят­но кра­сив и ха­риз­ма­тичен. Он одет в тем­но-се­рую ру­баш­ку и уз­кие чер­ные брю­ки, с тон­ки­ми, под цвет ру­баш­ки по­лос­ка­ми. Его чер­ные, как смоль, во­лосы не­пос­лушны­ми пря­дями сви­са­ют на лоб, и аль­фе при­ходит­ся от­ста­вить бо­кал, что­бы уб­рать их с глаз. Юн­ги от тай­но­го со­зер­ца­ния от­вле­ка­ет неж­ное «хо­рошо, ма­лыш, я пос­та­ра­юсь». Оме­га на се­кун­ду за­виса­ет, не по­нимая, как вот из та­кого зло­го, мер­зко­го, бес­прин­ципно­го че­лове­ка мо­гут вы­летать та­кие при­ят­ные сло­ва, а глав­ное с ка­кой неж­ностью он их про­из­но­сит. Юн­ги бы то­же хо­тел, что­бы с ним так раз­го­вари­вали, вслу­шива­лись в каж­дое сло­во и на­зыва­ли «ма­лыш». Ка­кого чер­та. Нет. Не Чон­гук. А во­об­ще. Мин, ка­жет­ся, уже за­быва­ет, что та­кое че­лове­чес­кая лас­ка и за­бота. Ка­ково это, ког­да к те­бе так неж­но от­но­сят­ся. От этих мыс­лей оме­ге вмиг ста­новит­ся грус­тно, и да­же весь бо­евой нас­трой уле­тучи­ва­ет­ся. Чон­гук за­кан­чи­ва­ет го­ворить и, уб­рав те­лефон в кар­ман, идет к пар­ню.