Я не знаю,что это,но как по мне,это прекрасно... Снейп/Волан Де Морт
Это уже второй фанфик не по Драрри... Но я не могу сдержаться
Ты был совсем юн, так я тебя и называл про себя – «мальчик», это слово стало принадлежать тебе одному. Я читал в их глазах страх, иногда – восхищение, иногда – ненависть, и мне нравилось это. Только твои глаза смотрели на меня иначе, я не могу сказать, как, но твой взгляд вынимал из меня душу, или что там от неё осталось после стольких лет. Впрочем, рядом с тобой «столько лет» не имели власти ни над трепещущими при одной мысли о тебе остатками души, ни над телом, которое я уже давно считал лишь вместилищем своей воли – а оно вдруг предательски наполнялось жизнью, горело и плавилось в блаженном и мучительном огне. Рядом с тобой, мальчик.
У маглов есть забавный анекдот о грешнике Тантале, который стоит по шею в воде, а со всех сторон к нему тянутся нагруженные спелыми плодами ветви. Но Тантал не может утолить ни голода, ни жажды, потому что вода и пища ускользают от него, стоит ему только попробовать дотянуться. Маглы знают толк в пытках, мальчик. Я их не люблю и поэтому тоже. Я как тот грешник, но моё положение куда ироничнее, потому что я-то дотянуться могу, могу черпать эту воду обеими руками, захлёбываясь, могу обломать все ветки вокруг, вгрызаясь в сочную сладкую мякоть – но мне надо иное, надо, чтобы вода сама потекла ко мне в рот, иначе я не напьюсь. Я мог бы приказать тебе так, что ты бы не посмел ослушаться, я мог бы зачаровать тебя, и ты бы не выпутался из силков моей магии, я мог бы многое, но мне нужно только то, над чем я не имею власти. Люби меня, мальчик, о, пожалуйста, люби… Как нелепо и горько. Зачем мне быть могущественным магом, рассыпать перед тобой драгоценности своего опыта, мудрости и духа, если я стар и безобразен, а ты… твои мысли как на ладони… ты вздыхаешь о какой-то глупой рыжей курице – но зато она девушка, она юна, её голосок звонок и её щёчки румяны и свежи, как персик из танталова сада. Мы играем в опасную игру, мальчик, и я знаю это слишком хорошо, а ты плохо догадываешься, ты так наивен и уверен в своих силах, и в какой-то момент я понимаю, что тебя необходимо защитить. Я учу тебя, учу защищаться, передаю то, что умею сам. Тебе нелегко, очень нелегко, ты злишься на меня, в твоих глазах ярость сменяется упорством, а упорство – отчаянием, и так по кругу; ты про себя проклинаешь тот день, когда согласился брать эти страшные уроки, и ты бранишь меня, тоже про себя, бранишь словами, среди которых «хренов садист» и «поганый урод» - самое нежное, а я слушаю ругательства как музыку – не забывай, твой ум для меня как открытая книга – потому что, если ты ругаешь меня, значит, я становлюсь для тебя чуточку ближе. Ты видишь, какими жалкими крохами пробавляется твой грозный наставник? Мальчик, власть над тобой – самое большое искушение. Больше только моя сжигающая ревность. Я ненавижу твою рыжую курицу сильнее, чем всех своих врагов, сложенных вместе и помноженных на бесконечность. Я боюсь, что если окажусь с ней рядом, одна только моя ненависть, безо всякой магии, разнесёт на клочки и её, и меня. Но мы на войне, а значит, мы должны победить, и я делаю то, что должен, и я совершаю ошибку… так и не успев понять, какую… И получаю не смерть и не бессмертие, а жизнь на кромке небытия… там нет времени… нет меня самого… нет почти ничего… только память о чём-то, вынуждающем вернуться обратно… Когда я вижу тебя снова, я осознаю, сколько же прошло лет. Я по-прежнему зову тебя «мальчик», про себя, конечно, хотя прекрасно вижу, как ты возмужал, посуровел, как прорезала твой лоб вертикальная складка. Первое время ты меня не замечаешь, а когда видишь, что я вернулся, истина обжигает меня. Ты меня ненавидишь. И ничего больше. Я ищу рядом с тобой твою рыжую курицу. Она должна была разжиреть, потерять свежесть и нарожать тебе целый выводок таких же рыжих цыплят, среди которых ни один не похож на тебя, потому что похожих на тебя не бывает, ты единственный, мальчик. Но её нигде нет, видимо, она предпочла тебе другого. Безмозглая рыжая курица. Ты меня ненавидишь, и скоро я узнаю, почему. Моя ревность действительно оказалась сильнее меня. И прощенья мне нет. Ты меня ненавидишь, но мне уже всё равно. Жажда тебя заполняет меня целиком. Я вернулся только ради тебя, и я сделаю всё, чтобы и ты вернулся ко мне. Мне удаётся. Я всегда крайне удачлив в мелочах – и полный лузер в том, что действительно важно. Издёвка судьбы, мальчик. Ты возвращаешься, и первое, что ты начинаешь делать – это старательно врать. Ты многому научился, у меня и без меня, но в твоём разуме я по-прежнему читаю свободно, просто ты об этом не знаешь. Ты врёшь и ненавидишь, ненавидишь и врёшь, ты оплетаешь меня губительной сетью, а мне полностью наплевать. Ты со мной, и неважно, что только из чувства долга, и неважно, что твоё единственное желание – убить меня собственными руками. Если бы я был устроен так просто, я бы сделал тебе такой подарок, я бы не сомневался – но в своём устройстве я уже давно запутался и сам. Пока ты рядом, со мной, наши нечастые встречи становятся смыслом всего, что я делаю. И какое-то время я ещё надеюсь – на что? воюю – ради чего? выжигаю землю вокруг тебя, не оставляя тебе иного выбора, кроме того, чтобы быть со мной - как будто это спасёт, как будто это вернёт хотя бы те до смешного призрачные узы, что связывали нас когда-то. Но та решимость, с которой ты идёшь на всё, что я предлагаю, какое-то время ещё держит меня в иллюзии, что тебя возможно вернуть. А потом я уже не могу отвернуться от беспощадного знания: единственное, чего ты хочешь – это красиво погибнуть, унеся меня с собой… Мой маленький камикадзе, пусть будет как ты хочешь. Хоть так я смогу угодить тебе. Конечно, моя рука не поднимется на тебя, но я отдам приказ – ведь это тоже считается, правда, мальчик? Что потом будет со мной – мне не важно, но я не заставлю ждать. Перспектива смерти вечно страшила меня - но не теперь. Твоё страдающее сердце оказалось мудрее мозгов старого самоуверенного дурака. Не станет тебя – не станет и меня. Мне не нужно возвращаться в мир, где тебя больше нет. Моё место на кромке небытия, а ты... ты пойдёшь дальше, и, может, там излечат твои раны, и ты забудешь всю боль, что я причинил тебе своей проклятой тёмной любовью. Не будь со мной, не прощай меня, не люби меня – мне это уже не нужно. Только перестань страдать. Мой храбрый мальчик. Упрямый, непрощающий, злой. Кто сказал, что бедняга Том Реддл не верил в любовь, тот ничего не знал о Томе Реддле. Он знал любовь и её великую власть. Только любовь для Тома никогда не бывала счастливой.
