Новый мир

Глава 7. Начало нового мира

Гарри трижды коротко постучал перед тем, как открыть дверь в кабинет президента. Не то что бы это был жест вежливости, скорее, он не хотел раньше времени насторожить противника. Пусть Сноу думает, что они пришли на переговоры.
– Входите! – послышалось с другой стороны двери, и Гарри решительно толкнул массивную дверь. Все четверо прошли к столу президента и замерли в скромном молчании. Сноу спокойно ждал, что они скажут, но длилось это не долго. Через минуту он, словно что-то почуяв, резким движением выхватил из кармана палочку, но Гарри был быстрее.
– Обливиейт! – хладнокровно произнес он, быстро сделав замысловатое движение палочкой. Глаза президента вмиг сделались пустыми и безразличными ко всему окружающему. Сноу сидел в кресле и недоуменно смотрел на четверых друзей, совершенно искренне не понимая, кто они такие, и кто такой он сам.
– Отличная работа, Гарри! – похвалила Гермиона.
– И что теперь? – растерянно спросил Гарри, переводя взгляд с президента на друзей и обратно.
В кабинете раздался громкий хлопок, и в следующую секунду перед Гарри, Роном, Гермионой и Джинни предстал Плутарх Хевенсби. Вид у него был порядком измученный, но глаза светились восторгом.
– Блестяще сработано, ребята! – воскликнул он. – Вы просто фантастические молодцы! Лучше и придумать было нельзя!
Хевенсби обошёл стол и остановился возле президента Сноу. Тот всё с тем же искренним недоумением смотрел теперь на Хевенсби, силясь понять, кто этот человек, и что ему нужно от Сноу.
– Прости, Кориолан, – скорбно покачал головой Плутарх. – Но теперь пришла моя очередь править Панемом.
– Я бы на твоём месте не была так уверена, Плутарх Хевенсби! – послышался внезапно со стороны входа в кабинет незнакомый женский голос.
Хевенсби повернул голову и изумлённо воззрился на застывшую в дверном проёме женскую фигуру. За ее спиной маячило не меньше десятка людей в военной форме. Их одеяния не имели ничего общего с белоснежными мундирами капитолийских миротворцев, но по поводу того, кем они являлись, ни у кого сомнений не возникло. Женщина кивнула головой, и в следующую секунду кабинет Сноу наполнился этими людьми.
Гарри почувствовал, как ему с силой выкручивают правую руку. Пальцы, державшие волшебную палочку, сами собой разжались. Послышался треск разламываемого дерева, тот самый ужасный треск, от которого любому магу хочется зажать уши. Стон умирающей волшебной палочки. По сдавленному вскрику Гарри понял, что с палочками Хевенсби и Сноу проделали тоже самое.
– Альма! – воскликнул Плутарх, немного придя в себя от потрясения. – Как ты сюда попала?
– Так же, как и ты, Хевенсби! – ответила женщина. – Через туннель под дворцом. Мы ведь оба любим подземелья, верно? Знаешь, я сначала жутко разозлилась, когда узнала, что вы заняли нежилую часть нашего убежища да еще и смеете питаться нашими припасами! Но потом прислушалась и поняла, что это просто подарок судьбы! Вы ведь даже не подумали проверить комнаты на наличие жучков, верно? А они там повсюду.
– Да, ты... – начал было Плутарх но вдруг закашлялся. Гарри, Рон, Гермиона и Джинни тоже почувствовали внезапное першение в горле и вместе с ним какой-то странный едкий запах. Но дальше случилось то, чего не ожидал никто: Альма, закатив глаза, осела на пол, лишившись чувств. Вслед за ней начали терять сознание и миротворцы. Четверо друзей и Плутарх продолжали кашлять и тереть руками слезившиеся глаза.
– Та... – Плутарх, не в силах выговорить ни слова, указал на президента Сноу, про которого все успели забыть. Он по-прежнему сидел в своем кресле с отсутствующим видом и давил на кнопку на своем подлокотнике. Едкий запах в комнате усиливался.
– Бегите! – прохрипел Плутарх, указывая друзьям на дверь. Сам он бросился к Сноу и, рывком подняв его из кресла, почти волоком потащил за собой. Перепрыгивая через тела потерявших сознание миротворцев, Гарри, Рон, Гермиона, Джинни, Плутарх и Сноу ринулись прочь от кабинета. Пробежав два коридора, они остановились и минут пять просто откашливались и восстанавливали дыхание.
– Что за чертовщина? – смог наконец произнести Рон.
– Хлороформ, – ответил Плутарх. – Самый обычный, маггловский. Потому они и потеряли сознание – еще бы, концентрация-то там была ого-го! А волшебников им так легко не вырубить. Хотя если бы проторчали там еще минут пять, тоже бы свалились. У Сноу в кабинете была скрытая защита, которая активировалась нажатием кнопки на подлокотнике кресла. Не знаю уж, случайно он ее задел, или способность чуять опасность вместе с памятью у него не отшибло.
– Как нам теперь отсюда выбираться? – вернула всех к действительности Гермиона. – Сколько они там пробудут без сознания? Полчаса от силы. Нам надо успеть уйти за это время.
– Это проблема, – скрипнул зубами Хевенсби. – Подземный ход, через который я подобрался вплотную к дворцу, и из которого аппарировал в кабинет, сейчас, скорее всего, забит миротворцами Койн. Соваться туда безоружными нельзя. Главный вход наверняка тоже под контролем. Вы же бродили по этому дворцу столько дней – может, у вас есть идеи, как отсюда улизнуть поскорее?
– Плутарх, а ты ведь умеешь управлять планолётом? – спросил внезапно Рон.
– Да, – удивлённо ответил Хевенсби. – Но...
– Быстро на чердак! – скомандовал Рон. – Уй! – он внезапно споткнулся обо что-то мягкое и с трудом удержал равновесие.
– Лютик! – ахнула Гермиона, быстро подхватывая невесть откуда появившегося кота на руки.

***
– Убегать из Капитолия на личном планолёте Сноу – вот уж, чего я даже в самых страшных снах никогда не мог себе представить! – приговаривал Хевенсби, наворачивая плавные круги над руинами Двенадцатого дистрикта и выискивая наиболее удобное место для посадки. Рон всю дорогу восхищенно следил за движениями Хевенсби, безуспешно пытаясь запомнить, какие кнопки он нажимает.
– Плутарх, научи меня управляться с этой штукой! – попросил он в конце концов.
– О, это проще простого! – ответил Хевенсби. – Никакой магии – чистая механика. Да и обычно все летают на автопилоте – просто сейчас я побоялся включать навигатор, чтобы нас чего доброго не отследили.
Сделав еще один круг у самой земли, Хевенсби мягко посадил планолёт на землю прямо у входа в подвал, некогда находившийся под лавкой Сальной Сэй.
Хеймитч встретил их внизу с самым мрачным видом.
– Я уже всё знаю, – произнёс он. – Койн как раз успела дать первый репортаж, в котором она объявила себя новым президентом Панема. Хорошо, что вам удалось унести ноги. А его-то вы зачем сюда притащили?! – только тут он заметил президента Сноу, которого Хевенсби затащил вместе с собой в планолёт и доставил в катакомбы.
– Скоро узнаешь, – устало провел рукой по лбу Хевенсби. – У нас снова большие проблемы, Хеймитч.

***
В Тринадцатом были так рады видеть четверых друзей живыми и невредимыми, что даже появление Сноу не вызвало ни у кого особого удивления.
– Я знал, что вы выберетесь, – говорил Гейл, обнимая Гермиону с особенной нежностью. – В тебе я ни секунды не сомневался.
– Ну, вообще-то нам здорово помог Плутарх, – пробормотала в ответ Гермиона, прижимаясь в Гейлу и блаженно закрывая глаза. – Без него бы ничего не вышло.
– Ты в сто раз умнее этого Плутарха! – воскликнул Гейл. – Видела бы ты, как он тут запирался ото всех в комнате и опускал глаза в пол, когда встречался со мной в коридоре.
Мадж смотрела на Рона с таким искренним обожанием, что ему в какой-то момент даже стало не по себе. Он не помнил, чтобы какая-нибудь девушка когда-нибудь так искренне восхищалась им. И он поклялся себе, что если им всё-таки удастся выбраться из этой затянувшейся передряги, он сделает Мадж самой счастливой на свете.
Мистер и миссис Брэдфилд встретили Рона как родного сына. Для него же самого самым лучшим подарком было видеть Рональда Брэдфилда живым и здоровым. Зелье помогло ему встать на ноги в считанные дни.
– Я теперь на всю жизнь обязан тебе, – говорил младший Брэдфилд, крепко пожимая Рону руку. – Если я могу сделать для тебя хоть что-то – ты только скажи! Я сделаю всё, что угодно. Хоть на Голодные Игры отправлюсь!
– Я не для того лечил тебя, чтобы ты покончил жизнь самоубийством, – отмахнулся Рон. – И вообще – поблагодари лучше Гермиону! Это зелье она варила.
– Обязательно, – пообещал Рональд.
Слух о том, что президент Сноу в полубессознательном состоянии был доставлен в Тринадцатый дистрикт быстро распространился среди жителей катакомб, несмотря на то, что видели его только Хеймитч, Пит и Китнисс. Хевенсби быстро нашел для бывшего президента свободную комнату с надёжным замком и запер его в ней.
Через двое суток после побега из Капитолия, когда все более-менее пришли в себя, Хевенсби собрал четверых друзей в своем «кабинете».
– Ну что ж, мой план удался не до конца, – начал он в своей обычной манере. К нему уже вернулась его привычная нарочито спокойная вальяжность. – Это, конечно, неприятно, но поправимо, потому что, Слава Мерлину, мы все живы и здоровы. Должен признать, со Сноу вы справились просто блестяще! Такие умелые чары – комар носа не подточит! Но, к сожалению, у нас всё еще осталась одна нерешённая задачка, имя которой – Альма Койн.
– У нас? – голос Гермионы прозвучал как удар кнута. – У кого «у нас», Плутарх? У нас с Гарри, Роном и Джинни была лишь одна задача – стереть Сноу память. И с ней мы, как ты только что изволил заметить, справились блестяще. А заниматься устранением всех твоих конкурентов мы не договаривались!
– Дело приняло слишком неожиданный оборот, – произнес Плутарх покаянным тоном. – Я, конечно, остолоп – нужно было сразу же проверить катакомбы на наличие прослушки! Я осознаю, что вы свое задание выполнили, и я больше не вправе вас о чем-либо просить! Но поймите – оставлять у руля Альму Койн нельзя! Это просто преступление против всего магического сообщества!
– Почему? – поинтересовалась Гермиона. – Что такого плохого в том, что государством будет править маггла?
– Вы разве не смотрели телевизор в последние два дня? – удивленно спросил Плутарх.
Четверо друзей синхронно помотали головой из стороны в сторону. Им были совершенно неинтересны капитолийские новости.
– Сейчас вы всё поймете, – Хевенсби повернулся к висевшему на стене телеэкрану и щелкнул пультом.
По главному капитолийскому каналу как раз начинался вечерний эфир новостей. На экране появилось незнакомое никому лицо телеведущей.
– Сегодня были пойманы и заключены под стражу еще пять человек, принадлежащих террористическому объединению под кодовым названием «Волшебное сообщество». Президент страны Альма Койн издала указ об ужесточении меры наказания для членов «сообщества». Приговором для всех, чья причастность к данной преступной группе будет доказана судом Панема, станет смертная казнь.
Лицо ведущей пропало, и на экране появилась сама Альма Койн, сидевшая в том самом кресле, в котором все привыкли видеть Кориолана Сноу.
– Моя задача, как президента страны, обеспечить безопасность своих граждан, – говорила Койн сухим официальным тоном. – Подпольная террористическая организация, называющая себя «Волшебниками» в последнее время разошлась не на шутку. За последние сутки были задержаны с поличным несколько десятков человек, принадлежащих данной организации. Я считаю смертную казнь единственной возможной мерой для предотвращения деятельности преступной группировки.
– Вы всё поняли? – произнес Хевенсби, отворачиваясь от экрана. – Таких эфиров за прошедшие сутки было пять штук. И во всех сообщалось про некую террористическую организацию, членов которой массово ловят и заключают под стражу.
– Она уничтожает волшебников? – спросила Гермиона. – Но почему?
– Боится их, – пожал плечами Плутарх. – И хочет использовать в своих целях, но они не очень-то позволяют. Как вы думаете, сколько пройдет времени, прежде, чем Койн удастся казнить всех капитолийских магов, выдавая их за террористов?
Гермиона тяжело вздохнула и закрыла лицо руками.
– Ну и что ты хочешь, чтобы мы сделали? – поинтересовалась она минуту спустя. – Стёрли память еще одному президенту? Но у нас же не осталось ни одной волшебной палочки! А без них нам даже в замок-то не пробраться.
– В этом вся сложность, – согласился Хевенсби. – И именно за этим нам нужен Сноу.
– Чем же он нам поможет? – недоуменно спросил Гарри.
– Сноу был одним из тех немногих людей, кто делал волшебные палочки в Панеме, – просто ответил Плутарх.
– Допустим, – язвительно отозвался Гарри. – Вот только нашими стараниями он теперь об этом ничего не помнит.
Хевенсби в очередной раз глубоко вздохнул и исподлобья взглянул на Гермиону.
– Плутарх, ты хочешь, чтобы мы сняли со Сноу заклятие Забвения? – раздраженно спросила Гермиона. – Как ты себе это представляешь без палочки?
– Я тут немного почитал твои книги... – тихо произнёс Плутарх. – Там написано об одном зелье, которое готовится без применения волшебной палочки.
– Зелье Memoriam Revocari, – кивнула Гермиона. – Действительно, есть такое. Надеюсь, о последствиях его приёма ты тоже прочитал?
– Общее ослабление иммунной системы, ухудшение свёртываемости крови и терморегуляции организма, снижение артериального давления. При наличии у человека определённых патологий центральной нервной системы, возможны необратимые поражения мозговых клеток, – спокойно перечислил Хевенсби. – Ошибка в приготовлении чревата смертью пациента. Но вы же этого не допустите?
– Чего, ошибки или последствий? – хмыкнула Гермиона.
– Ошибки, разумеется. А последствия... но ведь другого выхода у нас всё равно нет?
– Хорошо, предположим самый благополучный исход: мы согласимся сварить это зелье, сможем напоить им Сноу и не сделаем его при этом инвалидом. Но что, если после этого всего он откажется делать нам волшебную палочку? Это ведь Кориолан Сноу, Плутарх! Он не будет плясать под твою дудку, как мы!
– Думаю, несколько телевизионных передач с участием Альмы Койн приведут его в чувство, – хмыкнул Хевенсби. – И вообще, это уже не ваша забота. Я найду способ заставить его.
– Ты ведь даже Империус на него наложить не сможешь без палочки, – в голосе Гермионы послышалось неприкрытое злорадство. – Не думай, что я ничего не заметила! У Китнисс налицо все симптомы, прямо как по учебнику колдомедицины!
– У меня не было иного выбора, – развел руками Хевенсби. – Они отказывались уходить из Капитолия, когда узнали, что вы попали в плен к Сноу.
Гермиона в задумчивости закусила губу.
– А ты ведь помнишь, что для палочки нужна сердцевина? – вспомнила вдруг она. – Чешуя дракона, рог единорога, перо из хвоста феникса? Ты сможешь достать что-нибудь из этого?
– У меня есть и то, и другое, и третье, и даже еще кое-что, – спокойно ответил Плутарх. – Я человек запасливый.
– Ну хорошо, – сдалась Гермиона. – Так и быть, я попробую сварить зелье восстановления памяти. Настаивается оно четверо суток. При этом учти – сегодняшний день придется потратить на сбор ингредиентов, так что он не в счет. Кое-что у меня есть в старых запасах, но далеко не всё. К тому же я бы еще хотела сварить лекарство для Китнисс – к счастью, существует средство, которое избавляет от последствий заклятия Империус. Но для него нужны свежие златоглазки, которые придется собирать сегодня в полночь. Потом еще минимум три дня понадобится на реабилитацию пациента. И лишь после этого Сноу сможет приступить к созданию волшебной палочки. Если согласится, конечно. Итого – нам понадобится, как минимум, две недели до того, как мы сможем предпринять что-то в отношении Койн.
– Это замечательно, – ответил Хевенсби. – К тому времени Койн не успеет перевешать слишком много волшебников, но зато немного успокоится и перестанет быть такой осторожной, как сейчас.
______________________