МЫ после НАС

глава 6

За Расту надо выпить, обязательно! Он - клевый мужик, он сумел их всех тут собрать, занятых, взрослых, семейных. За него непременно надо выпить. А лучше покурить, у него всегда есть что. А еще надо выпить с Димасиком, он совсем не изменился за десять лет. И с Кукой. И с Транзистором. И с Ириской. И с Хомой. Блин, со всеми надо пить, а где Тин?

Валенку хочется заорать: «ТИИИИН!», вот так, не стесняясь, во все горло, перекрикивая Грин Дей. Всё равно все тут думают, что они до сих пор вместе. Валенок уже готовится стать в позу и начать голосить, но тут видит Тина. Он обнимается с Гермионой, которая перекрасилась из рыжего в черный и растолстела. Точнее, почти обнимается. Но и этой близости хватает для ревности. Валенок не рассуждает, есть у него право ревновать, или нет. Он просто не хочет, чтобы они стояли так близко.

Димасик призывно размахивает косяком, но Валенку уже достаточно. Когда он прет как танк через комнату, по сторонам все немного смазывается, словно в окне скоростной электрички. В фокусе только Тин. Как только Валенок прибывает в точку назначения, резкость вроде восстанавливается, но он все равно не хочет видеть никого, кроме Тина. Может, он такой озабоченный только потому что пьян, но Валенку пофиг. Ему так хочется целоваться, что губы зудят. И он так давно не целовался с Тином, что в груди больно. И плевать, если потом будет неловко и стыдно, это будет потом, когда-нибудь в следующей жизни. А сейчас Валенок подохнет, если Тин не поцелует его.

Наверное, где-то под волосами на затылке прячется кнопка, отключающая мозги, и Тин наощупь находит эту волшебную кнопку. Валенок, и до этого не особо соображающий, вообще перестает думать. Он только ощущает. И это так здорово – не рассуждать, не сдерживать себя. И открыть рот, впуская язык Тина. И позволить его рукам шарить под рубашкой. И втянуть живот, чтобы ладонь Тина могла проскользнуть под пояс джинсов...

А потом на них падают рога.

Эти стремные древние рога в лохмотьях пыли и паутины выглядели так, будто проросли из столетней кирпичной кладки, однако в самый кайфовый момент им вздумалось отлепиться от стены и рухнуть прямехонько на макушку Валенку. Этот олень, или лось, или кто он там, при жизни, видимо, был гребаным ханжой.

В мозгах взрывается небольшая, скромная такая петарда, а после вдруг смеркается, и становится как-то нехорошо. А потом Валенок ничего не ощущает, пока голова не начинает мерзнуть. Кто-то добрый положил ему упаковку замороженных пельменей на башку. Сил сопротивляться почему-то нет. Потому что это Тин. Он придерживает пачку и заглядывает в лицо. У него рассечена бровь и вид из-за этого героический, как у копа из сериала.

Пельмени потихоньку размораживаются, по лбу стекает струйкой холодненькая водичка. В принципе, это даже приятно, вот только бы с носа не капало. Валенок стягивает вниз длинноватый рукав рубашки и поднимает руку, чтобы обтереться манжетой. Тин смотрит как-то странно, уже не беспокойно, как раньше, а ...Валенку сложно понять, ударенная голова соображает туго. Просто от такого взгляда в животе что-то щекочется. И снова хочется целоваться.

В интерьер они, конечно, не вписываются. Тин, хоть и не дизайнер, это вполне понимает. Но кто же отказывается от трофеев? Рога прибыли вместе с ними на такси и теперь стоят (вешать их лень, да они и не придумали куда) в гостиной. Чтобы их не клонило на одну сторону, Тин придавил основание гантелей. Если не присматриваться, рога похожи на диковинный бонсай, с сучков свисают нитки грязной паутины, как мох с деревьев в тайге. Или в амазонских лесах, или в джунглях. Тин не в ладах с географией-биологией.

Он трогает подсохшую ранку на брови и улыбается. Он вспоминает, как ночью Валенок по-собачьи зализывал ее языком. И это было щекотно, смешно и охренительно сексуально. И сам Валенок был охренительно сексуальный. Вчера у Тина напрочь сорвало от него крышу. Даже с пельменями на голове он выглядел возбуждающе, и эти его пальцы, торчащие из длинных рукавов, и мокрая челка, и поплывший взгляд. Тин еле дотерпел до дома. Если бы не чертовы трофейные рога, которые занимали половину салона, Тин начал бы лапать его прямо в такси.

Дома они поставили рога на пол и упали на диван в гостиной. На нейтральной, так сказать, территории. Тину было без разницы где, лишь бы Валенок не успел протрезветь и передумать.

Утром, точнее в два часа дня, их разбудил Валенков телефон, беспрерывно жужжащий сообщениями. Тин не мог придумать, как теперь ему надо себя вести, поэтому притворялся спящим и свозь ресницы смотрел на голого Валенка. Тот пособирал с пола свои шмотки, и сбежал в ванную. А потом и совсем сбежал. Прежде чем окончательно свалить, он постоял над «спящим» Тином. Подышал на лицо. Тину хотелось открыть глаза, но, пока он решался, Валенок уже выпрямился и ушел. Так ничего не сказал и не сделал.

Мы наставили Ире рога – думает Тин, глядя на рога и прихлебывая чай из Валенковой чашки с Джеком Воробьем. Теперь ему надо как-то отбить Валенка у Иры. Жаль, что нельзя написать такую прогу, это у него получается гораздо лучше, чем действовать самому в реальной жизни. Но Валенок, как выяснилось, очень нужен Тину. Очень-очень нужен. Поэтому ему придется что-то делать, не полагаясь на прописанные алгоритмы. Знать бы еще, что...